Посланник сердца

Безумная надежда вспыхнула в Северусе и он, закрыв глаза и отбросив сомнения, представил перед собой Люциуса, таким, каким видел его в последний раз, перед Битвой. Небритого, уставшего, с запавшими глазами, в помятой несвежей одежде... Наверняка сиятельный аристократ таким был и в день казни, кто бы дал ему прихорашиваться в Азкабане...

Взрослый дементор важно кивнул, в знак того, что запомнил и неторопливо вылетел в окно. Охранные заклинания никак не среагировали на странное существо. А Дарк опять забрался к Снейпу на грудь — почему-то он полюбил спать именно возле сердца.

* * *

Прошло несколько дней.

Северус развил бурную деятельность.

Он варил Оборотное зелье. Все запасы были исчерпаны во время года его директорства. Часть он посылал по заданию портрета Дамблдора с совами членам Ордена, часть использовал сам для шпионажа. А варить еще было некогда — присмотр за шалыми детками и за не менее чокнутыми братом и сестрой Кэрроу отнимали все свободное время. Да еще он вынужден был постоянно оглядываться, чтобы не схлопотать от своих же коллег, которым мозги как будто разом отключили — до того неспособны они были сложить дважды два. Это непонимание и слепая агрессия, как будто и не было более пятнадцати лет совместной работы, очень сильно действовали на нервы, и так расшатанные неимоверным напряжением.

Так что теперь, в тишине и покое, Северус чувствовал, как к нему возвращаются былые хладнокровие, целеустремленность и способность четко понимать, как и что делать.

Вопреки всему, Оборотное вовсе не нужно было готовить целый месяц, достаточно было капнуть катализатора, изобретенного самим Снейпом, чтобы ушло всего два дня. Котел оставался горячим под чарами Стазиса, а Северус терпеливо ждал известий от старшего дементора. Пришлось к тому же ненадолго наведаться в Лютный переулок, в магазин подержанной одежды, и купить самую приличную на вид женскую мантию, темную и с капюшоном, чтобы скрыть волосы и лицо.

Дарк сильно разбавлял его скуку. Они постепенно научились общаться на ментальном уровне, и теперь Снейп рассказывал и показывал маленькому дементору все о себе, чем он занимался, как жил, с кем дружил и кого любил. И по кому так сильно тосковал...

Малыш понимал его, во всяком случае, Снейп надеялся, что тот понимает, потому что тот каким-то образом избавлял его от тягостных, черных мыслей. Утром Северус вставал свежим и бодрым, полным сил, как будто его плохие сны и тягостные воспоминания кто-то за ночь забирал себе. Даже Сон без сновидений пить не приходилось, как он рассчитывал... Дарк был просто неоценимым лекарством от плохого настроения и тоски.

Еще через два дня отец Дарка вернулся с обещанным подарком.

Оказалось, он разыскал того дементора, который совершил Поцелуй Люциуса Малфоя. И обменял его душу на души тех самых Алекто и Амикуса Кэрроу, по иронии судьбы, которых поцеловал он сам, по приговору Визенгамота.

Теперь Снейп осторожно держал в руках серовато-молочную друзу из пяти разной величины кристаллов, которая оказалась на ощупь чуть теплой. Так странно было чувствовать душу Люциуса... никогда не думал, что такое вообще возможно, а оказалось... на свете бывает много чудесного, страшного, но и светлого тоже.

Оставалось дело за малым — отправиться в Сент-Ивс под видом Нарциссы, взяв с собой Дарка и уже в пансионе вернуть Люциуса назад.

* * *

Волосы Нарциссы у Снейпа были в достаточном количестве, равно как и всех членов семейства — так, на всякий случай, все же Северус был личным зельеваром-аптекарем семьи Малфоев.

Зелье зашипело, принимая белый женский волос, и стало желтого цвета...

Из зеркала на Снейпа смотрела красивая блондинка, с хмурым несчастным выражением лица. В принципе, это было даже к лучшему, учитывая долженствовавшее неизбывное глубокое горе вдовы сиятельного Малфоя. Траурная мантия без украшений только дополняла общую картину.

Дарк, благополучно поглотивший кристалл, шустро порхнул под мантию, на свое привычное место у сердца, и Северус активировал изготовленный портал с координатами пансионата.

Директор встретил безутешную вдову со всем надлежащим вниманием и уважением. Этому способствовал мешочек с галеонами на благо заведения, перекочевавший из ридикюля миссис Малфой в ящик стола мистера Тибольда. Такая практика была принята давно — каждый посетитель старался помочь чем мог, чтобы обитатели пансионата не чувствовали, прошу прощения за каламбур, ни в чем отказа.

Вызванная медсестра повела лжеНарциссу в крыло, в котором располагалась палата Люциуса. Снейп волновался, как перед первым свиданием. Все же не каждый день идешь вдыхать душу обратно в тело. Он чувствовал себя чуть ли не божком-экспериментатором и молился, чтобы все получилось. Все же малыш еще очень мал, а способности дементоров почти не изучены, вдруг что-то пойдет не так...

* * *

Комната Люциуса оказалась небольшой, мебель простая, но удобная, чисто и уютно, на столике стоит ваза с цветами. Но эта деталь интерьера скорее предназначена для обслуживающего персонала, нежели для обитателей пансионата. Им-то уже все равно, они не реагируют ни на цвета, ни на запахи и вкусы, даже громкие звуки оставляют их равнодушными к происходящему. Живые куклы, старые, молодые, красивые и не очень оболочки, глядя на которые хочется просто плакать, а потом уйти и не возвращаться. Что, собственно, многие родные и делали.

Да, поначалу все они приходили регулярно, пытались в безумной надежде растормошить, увлечь, пробудить... Со временем приходило понимание, что все бесполезно — души нет. Нет самого человека, того, что нравилось, привлекало, что любили в нем родные и близкие, нет огня жизни.

И визиты становились все реже и реже, пока не прекращались вовсе, только деньги переводились на счет пансионата, как попытка успокоить свою совесть, все еще пытавшуюся регулярно поднимать голову...

Казалось бы, почему не казнить преступника смертью?

Авада в лоб — и все кончено для человека на этом свете...

Но нет, то ли это такая изощренная пытка у волшебников, чтобы лишить тело самого дорогого — понимания и осознания себя, то ли излишняя, чрезмерная совесть — ах, как же так, расколоть душу убийством! Палач тоже человек, каково ему придется жить всю жизнь с расколотой на куски душой. Никто не станет требовать от честного министерского служащего такой тяжелой непоправимой жертвы.

Пусть грязную работу делают эти темные, тупые и беспринципные твари дементоры, им-то все равно. Они не люди, а просто животные, опасные и мерзкие.

А маги... у них есть принципы, от которых они не отступятся. Да-да, именно соблюдение этих принципов и делает их, собственно, людьми...

Гуманность и целостность души — вот главные заповеди порядочного волшебника, достойного члена общества, гражданина своей страны.

А преступники и их семьи... ну, они сами виноваты, знали, на что шли.

Мысли проносились в голове Северуса, пока он, стоя на пороге, торопливо изучал этого нового Малфоя.

Люциус изменился.

В последние встречи на собраниях Лорда он выглядел просто ужасно. Сказывались бессонные ночи, тревога за семью, за свое положение и состояние, что уж отказываться.