Посланник смерти

Гости уставились на стакан. Примерно через минуту, когда все начали подозревать банальный розыгрыш, стало заметно, что металлический брусок быстро покрывается мелкими газовыми пузырьками, которые, активно раздуваясь и увеличиваясь в объеме, постепенно окружили его плотным радужным одеялом. А еще через несколько минут пузырящейся крупнозернистой массой было забито уже две трети стакана. Через мгновение вся эта непрерывно раздувающаяся масса дрогнула и под удивленные возгласы двинулась вверх. А еще через несколько секунд и выдавленный ею кусочек металла засверкал у самого края стакана.

– А сейчас, друзья, будет самое интересное, – торжественно провозгласил генерал и, демонстративно чиркнув кремнем зажигалки, поднес пламя к пузырящейся шапке пены.

Хлопок, яркая, почти беззвучная вспышка, и в следующую секунду все увидели, что в совершенно сухом стакане лежит все тот же посверкивающий металлический брусочек.

– Что это было, Борис? – спросил Юрий Иванович, проворно запуская пальцы в стакан и пытаясь выудить брусочек. – А вода-то отсюда куда делась? Ой, – вскричал он тут же, резко отдергивая руку, – да он же ледяной!

– Да уж, – усмехнулся генерал, – не горячий.

Он аккуратно вытряхнул брусочек на блюдце и вынес его из комнаты.

– Посудите сами, – сказал он, возвратившись, – всего-то ничего, крошечная железка, вывезенная в 1946 году из Германии, но нам за нее в 1989-м предлагали ни много ни мало, а полмиллиарда долларов. Причем сразу, без расписок и наличными! Но выпускать из своих рук такое сокровище мы, естественно, не решились. В результате трехдневных переговоров кое-как сошлись на ранее упомянутой мною сумме, так сказать, за молчание.

– Как я понимаю, перед нами некий катализатор, – высказал догадку сидевший до этого момента молча черноволосый гигант. – Воду каким-то образом разлагает?

– Совершенно верно, Суреныч, – кивнул генерал. – Ты попал в самую точку, именно катализатор, но не только катализатор. Брусок имеет сложную пространственно-кристаллическую структуру, которая работает как поролоновая губка. Вода всасывается внутрь его по мельчайшим капиллярам, после чего начинает особым образом модифицироваться. Часть воды, примерно 85 – 90 процентов, действительно разлагается на кислород и водород, а вот оставшаяся часть, и в этом-то состоит весь секрет, образует с металлом, из которого он сделан, сложный, объемный полимер. Из тончайшего гидридного полимера в дальнейшем и формируется оболочка газового пузырька.

– Почему же он так охладился? – спросил Юрий Иванович. – У меня от холода чуть палец не отвалился.

– Это же не вечный двигатель, – сказал генерал. – На разложение воды по всем законам физики требуется энергия. И берется она исключительно за счет тепловой энергии воды и бруска. Естественно, что он при этом охлаждается. И если бы я не поджог образовавшийся субстрат, то вода в непосредственной близости от металла вскоре замерзла бы и вся реакция разложения воды мгновенно остановилась.

– А если брусок непрерывно подогревать? – спросил Илья.

– То появится возможность создать двигатель внутреннего сгорания, который потреблял бы только воду и не загрязнял атмосферу, – ответил генерал. – А что значит такое изобретение для современного мира, вам объяснять не надо.

– Так кто все-таки изготовил все эти невообразимые вещи? – не удержался от вопроса Юрий Иванович.

– Вы меня спрашиваете? – улыбнулся генерал. – Да я сам бы отдал все что угодно за ответ на такой вопрос. Нет, должен разочаровать вас, друзья мои. Кто и где все это изготовил, остается пока загадкой. Но я дорого бы дал за разгадку. Потому-то я и призываю всех помочь мне выяснить, где находится основной источник всех этих вещей. Осуществим мою мечту, глядишь, заодно отыщутся ответы и на предыдущие ваши вопросы. А теперь, друзья мои, пора всем нам подумать немного о недалеком будущем. Тем более что ситуация в стране ухудшается из месяца в месяц. А дней десять назад я получил недвусмысленное предупреждение о том, что в ближайшее время и наш Комитет, и вообще все силовые структуры страны ждут потрясения. На самом верху принято решение о фактическом уничтожении контрразведки и не менее чем пятикратном сокращении количества боеспособных частей в нашей армии. Поэтому, когда майор Хромов, – генерал повернулся к Илье, – принес мне предварительные результаты своего скоропалительного расследования, по удивительному совпадению связанного с той проблемой, которой я занимаюсь более тридцати лет, я понял, что медлить нельзя.

Последние слова Бориса Евсеевича произвели на всех присутствующих сильное впечатление. Обсуждение ближайших задач и предстоящей операции закончилось только к часу ночи, после чего все попрощались и разъехались по домам…

Дальнейшие события происходили с такой быстротой, что Илья Хромов едва успевал на них реагировать, да и то, как он каждый раз замечал, с опозданием. В трехдневный срок эта кутерьма окончилась тем, что он второпях сдал свои дела по лаборатории заместителю, а сам срочно выехал из Москвы будто бы во Владикавказ и вроде бы для усиления местного отделения ФСБ. На самом же деле Илья Хромов к вечеру того же дня очутился в расположении бронетанковой дивизии, дислоцирующейся на окраине города Ржева. В нагрудном кармане его новенького кителя лежал столь же новенький военный билет, выписанный на имя капитана Василия Степановича Пухова, с вложенным в него командировочным предписанием, свидетельствующим, что обладатель сего направляется в вышеозначенную часть для инспектирования топливной арматуры, проводимого по заданию главного управления тыла. Само собой, Хромов не имел ни малейшего понятия о том, что скрывается за мудреным термином «топливная арматура», и, конечно, не ведал, где находится само управление. Но держался он вполне уверенно, несмотря на то что неразношенная и плохо подогнанная армейская форма его несколько стесняла. Пройдя КПП и отметившись у дежурного в штабе, Илья незамедлительно направился к одноэтажному зданию, в котором ему выделили койку в комнате номер пять. Хмурый долговязый дневальный из первогодков отпер ему дверь, и Хромов оказался в небольшой, но уютной комнатке с единственным зарешеченным окном, выходящим на длинный, покрытый белой истертой разметочной сеткой плац. Мимолетно взглянув на топчущуюся на нем роту солдат, Илья затолкал чемоданчик со своими вещами под кровать и, повернувшись к столу, заметил лежащий на нем обычный почтовый конверт, придавленный большим стеклянным графином. В незаклеенном конверте была записка.

«Василий Степанович, в 15.00 прошу прибыть в здание № 17, комната 22. Вронский А.П.».

Хромов усмехнулся. Как раз накануне своего отъезда Илья услышал от генерала, наряду с прочими наставлениями, и еще одно удивившее его поначалу предупреждение.

– Во Ржеве тебя будет ожидать один из наших сотрудников, – предупредил его Борис Евсеевич. – Он более подробно введет тебя в курс дела, а зовут его Андрей Петрович Вронский. Так ты уж, пожалуйста, не упоминай при нем всуе Анну Каренину. Хорошо?

Илья сунул записку в нагрудный карман и взглянул на часы. Стрелки показывали без двух минут час. Чувство голода заставило его отправиться на поиски столовой. Когда же он вернулся к себе в номер, то до встречи оставалось не более двенадцати минут. Быстро умывшись и приведя в порядок форму, Илья выскочил на плац и зашагал к указанному в записке зданию. Это было одноэтажное, коридорного типа строение, вытянувшееся на добрую сотню метров вдоль неглубокого оврага, который плавно спускался к протекавшей неподалеку от воинской части извилистой речке. Пройдя двойные двери тамбура, Илья уперся в деревянный, покрытый стальными шипами и разрисованный в красно-белую полосу шлагбаум, который перегораживал вход в интересующий его коридор.

– Ваш пропуск! – внезапно вынырнул откуда-то сбоку дневальный, поправляя висящий у него на груди укороченный милицейский автомат.

Илья просунул удостоверение через барьер. Дневальный неторопливо рассмотрел его, нагнувшись к настольной лампе, но не вернул. Вместо этого он с заметным усилием повернул какой-то рычаг, и перегораживающий Илье дорогу шлагбаум со скрипом отодвинулся в сторону, как бы отрезая привратника от тамбура.

– Знаете, куда идти, товарищ капитан? – спросил дневальный, не обращая, казалось, ни малейшего внимания на протянутую к нему руку за удостоверением.

– Удостоверение верни! – потребовал Илья.

– Не положено, товарищ капитан, – ответил дневальный, делая шаг назад, – да и не понадобится оно вам больше.

Не найдя, что ответить, но чувствуя в голосе дневального непоколебимую уверенность в своей правоте, Хромов, решив, что вступать в словесную перепалку ему не к лицу, опустил руку и, резко повернувшись, пошел вдоль коридора, высматривая дверь с нужным ему номером. Она оказалась в самом конце прямоугольного грота. Илья уверенно положил ладонь на новенькую латунную ручку и… не нажал на нее.