Посланник

Синицын составил список военных. Немного, всего десять человек. Он их выбрал, как наиболее вероятных людей, через которых могла дать утечку особо секретная информация. С кого начать, с генералов, офицеров или солдат? Решил начать с офицеров. Солдатам просто могли не поверить, генералы все-таки лучше умели хранить тайну. Два генерала, два лейтенанта и шесть солдат.

Он допросил уже девять человек, всех допросил с использованием полиграфа, де-тектора лжи, как его называли в народе. Допрос ничего не дал, и он ждал последнего, но его, почему-то, не приводили.

Синицын набрал номер местного особиста.

– Майор Зварыгин, - ответили в трубке.

– Синицын, - представился полковник, - а почему не приводят сержанта Сороки-на?

– Так нет его, товарищ полковник, не вернулся еще из увольнения.

– Пулей ко мне, майор, пулей лети.

Синицина аж затрясло немного, видимо последствия касательного ранения в го-лову еще в Афганистане. Но он взял себя в руки и успокоился немного. Вбежал запыхав-шийся майор.

– Разрешите...

– Где сержант Сорокин, кто отпустил его в увольнение и когда он должен вер-нуться?
– Синицин не говорил, а словно рубил вопросы.

– Я отпустил, Уставом это не запрещено, а вернуться он должен был вчера вече-ром, к двадцати часам. Да вы не волнуйтесь, товарищ полковник, у солдат это бывает. За-гулял парень, он и первый раз немного выпивший пришел, протрезвеет и подойдет к обе-ду.

У полковника побелели костяшки сжатых кулаков.

– Разве я не объяснил вам, майор, что эти солдаты в моем подчинении, лично мо-ем?

– Они находятся на территории вверенной мне части, товарищ полковник и Ус-тав...

– А что, майор, Устав позволяет солдатам пить, не возвращаться из увольнений?
– перебил его полковник.
– Какие меры вы приняли по розыску сержанта?

– Какие меры, зачем меры, товарищ полковник? Сам придет - тогда и накажем. Дурак ты, майор, обыкновенный дурак. Из-за таких, как вот ты, и армию уважать переста-ли.
– Полковник поднял трубку.
– Дежурный, конвой ко мне в кабинет.

Когда появились два солдата с автоматами, полковник приказал:

– Арестовать и в камеру его, самую паршивую камеру. И никаких свиданий и раз-говоров, даже с командиром дивизии запрещаю общаться.

– За что, товарищ полковник?
– попытался спросить майор.

– Ты большой срок себе намотал, майор, ты Родину продал своим бездействием. Увести его.

Полковник пригласил к себе капитана Кудрявцева.

– Товарищ капитан, я арестовал майора Зварыгина, вы временно назначаетесь на его должность и все вопросы потом. Сейчас мне необходимо знать - с кем в части общал-ся прикомандированный сержант Сорокин. Он должен был вчера в двадцать часов вер-нуться из увольнения и до сих пор не вернулся. Мне нужно знать, куда он мог пойти, кто мог ему что-то посоветовать в незнакомом ему городе? Почему Зварыгин отпустил его в увольнение второй раз подряд, не смотря на то, что он и первый раз вернулся пьяный? И поймите, капитан, это очень важный вопрос, ничего сейчас нет в части важнее, чем этот Сорокин. Все капитан, исполняйте.

– Есть, товарищ полковник, разрешите обратиться?

– Ну что еще?
– выразил недовольство полковник.
– Что еще? Если нужны люди - будут и люди, а сейчас выполняйте приказ.

– Есть, товарищ полковник, разрешите обратиться?

– Ну, что ты заладил, как кукушка, капитан, говори.

– Я, кажется, знаю, почему майор отпустил Сорокина второй раз.

– Ну, ну, рассказывай капитан, рассказывай, не тяни.

– Первый раз Сорокин был у девки, проститутки то есть, славной такой девки.

– Ну, не тяни капитан.

– С его слов славной, товарищ полковник. Вот он и дал адресок с телефоном на-шему майору, тот и отпустил его за это второй раз.

– Не тяни капитан, телефон и адрес...

– Не знаю я, товарищ полковник, майор сам говорил об этом, но адрес с телефо-ном не дал.

– Понятно, капитан, спасибо за очень важную информацию, очень важную. И ни-кому об этом ни слова, это приказ.

– Есть, товарищ полковник, никому ни слова.

– Идите капитан, никого о Сорокине спрашивать уже не надо. Свободны.

– Есть, - капитан козырнул и повернулся по-военному.

"Зварыгина наверняка увезли уже, - рассуждал Синицын, - придется ехать к не-му".

Он зашел к нему в камеру.

– Что, соскучился, полковник, или совесть заела?
– Криво усмехнулся задержан-ный.

Синицын не ответил на этот вопрос.

– Телефон и адрес той девки-проститутки, что дал тебе сержант Сорокин. И побы-стрее, - потребовал он.

– Значит, не соскучился и совесть не заела. А вот хрен тебе, полковник, нока вы-куси, - Зварыгин показал фигу.
– Вы тут из Москвы понаехали и считаете себя самыми умными. Они там умные, а вся Россия - дураки. Так что ли? Ну, выгонят меня из армии, на это вы мастаки, а вот посадить - это вряд ли. Через пару дней надо обвинение предъя-вить, а что ты мне предъявишь, что? Ничего, что есть в уголовном кодексе. Сорокин не пришел? Так это его личная вина. Так что проваливай, полковник, никаких тебе телефо-нов не будет, а я досижу здесь свои два дня и ку-ку.

Зварыгин отвернулся к стенке, словно Синицына и не было в камере.

– Вот что, мразь, с каким бы удовольствием я проехался сейчас кулаком по твоей роже - об этом говорить не стану. А предъявлю я тебе, кусок местного идиотизма, измену Родине. И по полной программе. Телефон той проститутки и адрес мы, конечно же, най-дем, позже, но найдем. И ты, падаль гнильная, знаешь об этом прекрасно. И то, что ты скрываешь эту девку, выйдет тебе боком, собака. Боком - не ниже вышки. Кто же поверит тебе, сучье племя, что ты не знал о ее принадлежности к ЦРУ, а это уже доказано.

Он заметил, как сразу побелели и затряслись губы майора.

– Товарищ полковник, товарищ...

– Я тебе не товарищ, Зварыгин.

– Гражданин полковник, кто же мог подумать, кто? Я же правда не знал, - залепе-тал задержанный.
– Светлана ее зовут, и адрес, и телефон - все скажу. Помилуйте, граж-данин полковник, кто же знал то?

– Бог простит, если сможет.

Синицын доложил о последних событиях начальнику УФСБ Суманееву, попросил и помощи в людских ресурсах и технике.