Посланник

– Хозяин приглашает тебя к себе, Посланник Богини.

– Мне некогда, – пожал плечами Найл.

– Ты неправильно понял, Посланник Богини. – Представитель Хозяина опять покосился на принцессу. – Он приглашает тебя насовсем.

– Насовсем?

– Да, насовсем. Хозяин приглашает тебя переехать в квартал жуков.

Найл почувствовал, как вздрогнули под рукой плечи девушки, однако принцесса сдержалась. Интересно, какие мысли роились сейчас в ее прелестной головке? Но в свое время правитель обещал никогда не залезать в ее разум и слово свое собирался сдержать.

– Думаю, – решил добавить Доггинз, – Хозяин позволит принцессе Мерлью переехать вместе с тобой.

– Значит, Хозяин уже начинает решать, с кем мне жить? – зловеще поинтересовался правитель города.

– Нет-нет, – забеспокоился гость, – он ничего подобного не предлагал. Это я. То есть я подумал, что, может быть… ты захочешь…

– А мнение принцессы Мерлью тебя не интересует?

– Разве она захочет опять стать рабыней?

– Я никогда не была рабыней! – гордо отрезала девушка, сбрасывая с плеча руку Найла. – Никогда!

В чем-то она была права. Ведь год назад, когда ее привели в город бесправной пленницей, Смертоносец-Повелитель сохранил за девушкой звание принцессы и вместе с отцом поселил во дворце. Правда, отдельные распоряжения – например, соблазнить Найла и убедить его стать правителем людей – казались весьма двусмысленными, так что Мерлью очень болезненно воспринимала любые напоминания о том периоде своей жизни.

– Забота о принцессе весьма похвальна, она очень много сделала для всех обитателей города. – Найл с интересом склонил набок голову. – Но как же Симеон? Он тоже потрудился немало.

– Я поговорю о нем с Хозяином, – пообещал слуга жуков.

– А о Нефтис? А о Джарите? О Корбине? Савитре? Сидонии? Дионе? – начал перечислять правитель города имена известных ему людей.

– Но ты же не сможешь забрать с собою всех! – взмолился Доггинз.

Найлу показалась, что совсем недавно он уже слышал эти слова.

– Подумай, Посланник Богини, ведь это всего лишь рабы! Они родились рабами, выросли рабами, рабами и останутся, – продолжал уговаривать слуга бомбардиров. – Ну, подумаешь, придут другие хозяева… Для них не изменится ничего.

– А для вас?

– И для нас ничего не изменится, – убежденно ответил Доггинз. – У нас есть жнецы. Захватчики не полезут на верную смерть. Как со смертоносцами раньше договаривались, так и с ними договоримся. Почти все слуги жуков образованны, мы знаем тайны изготовления газовых фонарей, ножей, кресал. Мы будем нужны пришельцам – так же, как нужны паукам! С кварталом жуков ничего не случится, мы останемся в безопасности.

– Тогда зачем вам понадобился я?

– Мы. же так много пережили бок о бок, Найл, – слегка передернул плечами посланец Хозяина, – мы вместе сражались со смертоносцами, добивались свободы для людей города, мы вместе победили рабство. Я не хочу, чтобы ты снова стал невольником!

– А ведь лжешь ты, лжешь, дорогой мой Доггинз, – покачал головой правитель города. – Не моя безопасность беспокоит всех вас, а гнев Великой Богини. Ведь ты был со мною в Дельте, ты знаешь, что она, в отличие от прежних, человеческих богов, существует. Знаешь, что именно она одарила меня нынешней властью, что она позволила вырасти до нынешних размеров и смертоносцам, и жукам. А боитесь вы с Хозяином того, что, если я попаду в темницу или, хуже того, погибну, она вам за предательство отомстит. Так?

Найл приблизился к гостю, обошел его кругом, оглядывая с ног до головы:

– Даже странно, как долго я принимал вашу трусость за смелость. Получив звание жука, ты испугался, что не сможешь подтвердить своего титула новыми взрывами, и вы полезли со мною в арсенал. Потом вы испугались мести пауков и отправились со мною в Дельту. Хорошо иметь славу героя, правда? Но когда вы почувствовали, что, возможно, придется сражаться, рисковать собою ради других людей, вы этих людей предали. Когда поняли, что придется сражаться за смертоносцев, предали и этих. А теперь надеетесь уговорить меня бросить всех и спрятаться, хотите заманить к себе в качестве талисмана…

– Хозяин предлагает тебе безопасность, Посланник Богини, – перебил правителя Доггинз. – Он пытается тебя спасти!

– Никогда в жизни я не вступлю в стены квартала жуков, – четко и ясно ответил Найл. – Какие-то вы там все… мокрые.

– Точно-точно, – подтвердил вошедший в зал Симеон, – подмочили они себе репутацию, подмочили.

– Здравствуй, старик, – кивнула медику девушка.

– Как? – удивился Симеон, посмотрел на принцессу, потом на правителя, опять на принцессу… – А-а-а… Понятно. И чего она тут тебе наговорила, Найл? Не верь, врет наполовину.

– Сам хоть бы пальцем пошевелил, бездельник! – возмутилась Мерлью. – А помнишь, какие слухи пошли по городу, когда смертоносцы ушли? Ты к кому жаловаться прибежал? Чьи гвардейцы жителей на общественные работы выгоняли? А споры между крестьянами кому пришлось решать? А обозы от зеленых мух кто охранял? Мне даже уличные патрули и посты у мостов снять пришлось, чтобы пауков заменить! А ты только вино пил и в жилетку плакал, что продуктов в больнице не хватает. А как донести – так он первый!

– У меня своих хлопот хватает, – парировал медик. – А ты – принцесса, ты и развлекайся.

– Уходи, – кивнул Доггинзу Найл. – Лучше я вернусь в пустыню, чем буду тухнуть среди предателей. Уходи.

– Ты ошибаешься, Найл, ты ничего не знаешь… – попытался протестовать Доггинз, но правитель отвернулся к своим друзьям.

Больше всего правителя города удивило поведение принцессы Мерлью: всегда сдержанная, корректная – по крайней мере, внешне, – сейчас она оживленно, даже азартно ругалась с Симеоном по поводу правильности своих действий. Определить, кто из них прав, а кто нет, правитель не брался. Само собой, без смертоносцев, на страхе перед которыми основывался порядок в городе, только решительность и напористость принцессы удержали вчерашних рабов в должных рамках. Однако и упустить шанса дополнительно упрочить собственное положение Мерлью никак не могла. Характер не тот.

– Итак, Найл, – оборвала спор принцесса, – может быть, ты теперь объяснишь, что происходит?

Едва за слугой жуков захлопнулась дверь, как на девушке словно корсет затянули: она выпрямилась, развела плечи – сквозь легкую ткань проступили острые соски, – вскинула подбородок. В глазах блеснул лед.

– Так-так, – покачал головой Найл. – Похоже, теперь в чем-то подозревают меня.

– Ничего себе! – возмутилась девушка. – Он тут так разговаривает, будто завтра мир погибнет, а нам всем – ни гу-гу!