Посланники небес. Любовь, которой нет

А на следующий день разлетелась новость о том, что Лаит и Сей друзья. Дракон, тут же взлетев в небо, не слушая слов родителей и подсмеивания гномов, отправился в Осенний Город к прилавку где торговал тканями юный человек. Приземлившись, Сей стал похож на человека, но то, что произошло потом не мог предположить никто. В далеком будущем Лаит признается дракону в том, что был очень сильно напуган его появлением и тем, что он по-настоящему видел дракона. Но сейчас юноша, не давая Сею и слова сказать, стал громко говорить о том, как же он рад его видеть и что совсем не стоит извиняться за вчерашнюю ссору, что он – Лаит больше никому не скажет о том, что предпочитает дракон и что та самая ткань черная со множеством золотых переплетающихся между собой нитей уже заказана его отцом и прибудет следующим кораблем, и он – Сей сможет расплатиться и за ту ткань, что ненароком сжег и за ту – что вскоре приплывет. Гнев дракона с каждым последующим словом Лаита рос в геометрической прогрессии, под конец монолога Сей готов был пустить в юношу первопламенем и ему было на тот момент совершенно все равно какие последствия это за собой повлечет. Остановило убийство Лаита то, что все стоящие на площади стали уверять дракона в том, что они никому не расскажут о том какую ткань он выбрал для своего гардероба, а один пожилой гном добавил, что и сам не прочь встретить на своем пути ТАКОГО друга.

Так у них все и началось. Все вокруг считали, что они друзья, но на самом деле тогда они еще были лишь соперниками, пытающимися превзойти друг друга. В последствие судьба часто сводила их, преподнося порой такие случайности, в которых Лаит и Сей открывались друг другу в новом свете. Но даже те открытия и пережитые события пока не могли поменять отношения Сея к Лаиту и наоборот. Они обманывали друг друга, говоря всего лишь одно слово «друг». Это был лишь набор звуков в сочетании которых получалось слово, что не несло совершенно никакого значения, такие слова обычно называют пустыми. В глазах других они были друзьями, общались как друзья, проводили вместе время, делали все что обычно делают настоящие друзья, но это было лишь притворство, маска за которой было не видно истины. Лишь их глаза могли ее поведать. Истину, которую никто не хотел замечать. В золотых глазах бушевал шторм ненависти, в голубых же – отражалось понимание и грусть, что часто были замаскированы под вызов. Противостояние Лаита и Сея длилось долгих двадцать шесть лет и все равно узнав друг друга, они так и не поменяли своего мнения, каждый из них по каким-то причинам терпеть не мог другого. Возможно все бы и дальше продолжалось так, как есть: проницательный ум, открытость, тесно связанная с позитивом и коммуникабельность Лаита против рассудительной упрямости и вспыльчивости Сея. Они и сами не понимали, как гармонично дополняют друг друга. Но судьба преподнесла им испытание. В тот год Лаит сильно заболел. Лекарства не помогали, а маги разводили руками, не зная, как вылечить человека от этого недуга. Почему дракон приходил к нему каждое утро и возвращался домой лишь поздней ночью? Почему Сей просто сидел рядом или читал ему книги, когда Лаит был на столько слаб, что не мог даже говорить? Дракону бы радоваться, больше не будет у него заклятого врага, что считал себя равным ему. Почему же Сей не был рад?

В тот день шел сильный дождь, как и бывало всегда поздней осенью. Сей прилетел к Лаиту весь мокрый и холодный. Тогда им казалось, что болезнь отступила, ведь Лаит мог сам вставать с кровати, ходить, кушать, у него больше не было мучительной боли во всем теле, не было слабости. Он как всегда смеялся, лучась позитивными эмоциями, все было хорошо. В тот дождливый день они снова спорили, как всегда, только что-то неуловимо изменилось между ними, но никто не акцентировал на этом внимания, делая вид, что все, как обычно. Почему Сей не обратил внимания на оброненную Лаитом фразу о том, что ему грустно от того, что все скоро закончится? Почему дракон не придал значения тому, как внимательно смотрит на него Лаит как будто старается запомнить? Что за чувство отражалось в голубых глазах в тот день? Почему оно показалось Сею настоящим? Много-много вопросов остались без ответа в тот день, когда они виделись последний раз.

Ничего не предвещало этого, как вдруг Лаит замирает на полуслове, морщась от боли и падает, но сильные руки дракона крепко обхватывают его и аккуратно опускаются вместе с ним на пол. Сердце Сея в те мгновенья билось как сумасшедшее, а стоило взгляду Лаита помутнеть, как дракона накрыла паника. А уже через мгновенье голубые глаза закрылись навсегда, в то время как золотые стали сиять и из них вылились прозрачные капли горя. Именно в тот день пшеничные волосы дракона навсегда изменили свой цвет превратившись в пепельные. Именно тогда Сей увидел то, что не замечал раньше. Он – дракон остался таким каким и был двадцать лет назад, а вот он – человек изменился постарев, болезнь что овладела им называлась старостью. Тут же вспомнилось, что Сей давно не видел родителей Лаита. Когда они умерли? Дракон не обращал внимание на элементарные вещи, как Лаит вдруг ни с того ни с сего обратился к магу за мазью для глаз; как Лаит стал медленней ходить и временами хромал, а потом в один день у него появилась трость. Было очень много мелочей, которые указывали на очевидное, но Сей просто не хотел, чтобы это все закончилось. Не хотел и как самый настоящий ребенок прятался от неизбежного, стараясь ничего не замечать, дракон обманывал сам себя. В тот дождливый день он загнал все свои чувства и эмоции глубоко внутрь, желая взять под контроль все, что только было можно и лишь цвет его волос не давал забыть на сколько дорог ему был юноша с голубыми глазами.

На протяжении многих лет, не смотря на косые взгляды домочадцев и недовольство Повелителя Драконов, Сей как будто вычеркнул некоторые моменты своей жизни. Теперь же все чувства вернулись с удвоенной силой и отрезать их, загнать внутрь больше не получится. Тот, кого он называл своим врагом и люто ненавидел все прожитые бок о бок с ним годы, был его самым лучшим ДРУГОМ. Это было сложно отрицать особенно, смотря в зеркало на пепельные волосы, что теперь никогда не изменят свой цвет. Волосы, что поседели от горя потери у вечно живущего дракона. Только теперь Сей мог с уверенностью признаться самому себе в том, что Лаит никогда не был его врагом, он был обычным человеком, который многое значил для него. Тем человеком, которого дракон будет помнить всегда, так как память о нем, была одним из самых ярких нестираемых мгновений в его необъятной вечности. Вернувшиеся чувства, позволили Сею увидеть всю тщетность своих попыток забыть Лаита, чтобы не чувствовать раздирающую боль и опустошающее одиночество. В его одежде присутствовали те самые черно-золотые цвета, что когда-то стали причиной их сначала мнимой, а потом и настоящей дружбы, а одна из пяти сережек на левом ухе дракона была немного не правильной круглой формы, так похожей на любимую Лаитом звезду, что горела прямо над его домом, любимый же человеком лимонный цвет украшал концы пепельных волос Сея. Может дракон и заставил себя ничего не чувствовать, но все его истинные чувства были видны всем тем, кто его хорошо знал. Всего за одну ночь он изменился до неузнаваемости, чтобы раз за разом существовать, бесцельно проживая остатки своей вечности, чтобы в один ничем не примечательный день забрести в замершие земли полные белого холода и снега только для того, чтобы в этих самых землях измениться вновь. Но если быть честным с самим собой, то все эти перемены в нем случились отнюдь не из-за посещения Земель Герцога Димэтрея, не из-за того, что Повелителю Драконов надоело упрямство Сея и он решил сделать все так, как и должно быть. Нет видь все произошедшее было из-за обычной девушки с карими глазами. Девушки, что смогла затронуть душу Целестина Сея и, если что-то случится с ЭТОЙ девушкой, дракон может лишиться самого главного для всех вечно живущих, он может потерять смысл своей жизни.

Глава 6

Целестин Сей – дракон

Так или иначе, но из-за скандала, взорвавшегося словно столетний вулкан, попасть в Столицу быстро не получилось, как никак те эпитеты, что произносила Карина в пылу гнева, были знакомы Герцогу Димэтрею и означали отнюдь не лестные высказывания в его адрес. И конечно же Димэтрей не признал своей вины в разгоревшемся скандале, а обвинил во всем каре глазку, величественно запретив гостям находиться в его землях. О том, чтобы попросить Герцога о молниеносном переходе из его земель в Столицу и речи не могло быть. Оставалось лишь опять перейти границу, вернувшись на земли Короля, обходя золотые пески и перейдя через реку, пройти рядом с Проклятыми Землями, чтобы попасть в Город Осса, граничащим с землями эльфов и уже оттуда можно было воспользоваться мгновенным переходом – паддом или как его еще называли телепортом и попасть в Столицу.

Как и бывало в такие моменты, когда смотреть на облака и мечтать уже не хотелось, а тепло от двух светил, заставляло плавится на открытой местности и желать прохладной тени, пейзаж цветочных полей и лугов надоел, а пыльная дорога под копытами лошадей казалось становилась все длиннее, Карина и Рисолан стали упражняться в остроумии, пытаясь довести друг друга. Тени окружившие небольшой отряд путешественников кольцом, сделали отстраненное выражение лица и не реагировали на происходящее. Дракон ехал молча по правую сторону от Карины, краем уха слушая очередной спор. За то время что они провели вместе, ничего удивительного не было в том, что карие глаза с вызовом прожигали серо-синие, в которых отражались снежные вершины пограничных земель Герцога. Маг, путешествующий в карете, спокойно перечитывал и делал пометки в свитках, явно не вслушиваясь в слова беседующих. Да и мог бы он хоть что-то услышать в этом уютном бело-желтом домике на четырех колесах, что назывался каретой, которую подарил Герцог Димэтрей магу за несколько минут до отъезда. Ученику же мага было отнюдь не комфортно и Сей подозревал, что Мерил уже сожалеет о том, что не сел в карету к своему учителю. Его полные непонимания и удивления глаза то смотрели направо внимательно, ловя сказанные звонким голосом слова, то – налево вслушиваясь в ответные высказывания низкого мужского голоса.

В первые дни путешествия дракон пытался заступаться за каре глазку, но после понял, что этого не требуется. Карина и Рисолан по непонятной причине не могли нормально общаться друг с другом, лишь такого рода разговоры присутствовали между ними: колкие замечания и остроты в адрес друг друга, а после игра: карие глаза против серо-синих; чей взгляд не дрогнет, и кто на этот раз его не отведет. Непонятное напряжение и взаимная неприязнь сквозили между Советником и девушкой из другого мира. На этот раз дракон не стал влезать в их беседу, здраво рассудив, что прикинуться спящим будет более разумно. Вот только глупый ученик мага не знал о взаимоотношениях Рисолана и Карины, как тайфун врываясь в их пререкания, всего лишь несколькими словами, обрекая себя на самую жестокую смерть.

– У вас оказывается такая любовь, – последние два слова были особенно выделены голосом, – Я даже и не знал, что так бывает, когда это началось? Наверно с первого взгляда? Ваши дети будут спрашивать об этом, поэтому необходимо продумать этот момент, опустив все споры – это не то, что необходимо знать маленьким.

Мерил вдохновенно говорил что-то еще совершенно не замечая того, как карие глаза вспыхнули пеленой неконтролируемого огненного гнева, а серо-синие глаза Советника за считанные секунды покрылись коркой льда, замораживая своим холодом все вокруг. То, что произошло дальше было подобно чуду, потому что за все время путешествия ни Карина ни Рисолан, никогда не сходились во мнениях и всегда были оппонентами друг для друга, но в этом вопросе они находились на одной стороне впервые, говорили не перебивая, а дополняя друг друга, да так единодушно, что это вызывало невольную улыбку. Увидев улыбку на лице Мерила, Советник и Карина замолчали, запоздала осознавая, как выглядят со стороны. Рисолан, молча пришпорив коня, ускакал вперед, спина его была напряжена, а сам он бормотал что-то о глупом ученике мага, которого надо запереть в академии и не выпускать оттуда пока он не поумнеет.

– Мне кажется теперь он не захочет составлять нам компанию и будет держаться на расстоянии, – проговорил Мерил, хитро улыбнувшись, – Не люблю, когда знатные люди не проявляют должного уважения к представительницам слабого поля, тем более к той, что прибыла к нам из далекого мира.

Несколько минут тишины для осмысления сказанного, были нарушены возгласом Карины:

– Мерил! – после чего звонко засмеялась, ей вторил голос мага, что внимательно смотрел из окошка кареты на своего ученика и легко покачивал головой из стороны в сторону, как бы говоря о том, что возможно он был где-то не прав.

Мерил упрямо вздернул свой нос вверх, оглушая цветочную поляну громким заливистым смехом. Дракон, тоже не сдерживая себя, тихо рассмеялся, мысленно делая пометку о том, что ученик мага может и мальчишка по меркам Сея, но явно не за красивые глазки один из сильнейших магов Столицы учит его премудростям, передавая свои знания. Мерил может быть опасным противником, нельзя его недооценивать, не так уж он прост, как хочет казаться.

Всеобщее веселье не укрылось от внимательных глаз Советника, что в то же мгновенье понял причину смеха. Дракон знал, что Рисолан это так просто не оставит, не тот он человек чтобы терпеть такое к себе отношение, не просто так его все боятся и уважают. В последние дни заметно, что он чем-то обеспокоен, и те размышления что происходят в его голове, не дают ему сосредоточится и от того он такой рассеянный. Сей был полностью уверен, что Советника Короля так просто было не обвести вокруг пальца, значит он сам позволил этому случиться. Причины, по которым ему вдруг это было необходимо сделать, были пока не понятны дракону.