Посланники смысла: о личности логотерапевта

Классик экзистенциальной психологии, выдающийся американский психолог и психотерапевт Ролло Мэй, безоговорочно соглашаясь со словами А. Адлера, что «метод лечения должен быть в нас самих», уделил личности консультанта отдельную главу в своей книге «Искусство психологического консультирования» (Мэй, 2010). Характеризуя личность хорошего консультанта, он отмечает такие его качества, как умение привлекать людей к себе, умение чувствовать себя свободно в любом обществе, способность к эмпатии. «Эти качества, – пишет он, – не всегда бывают врожденными, но в значительной степени благоприобретенными. Они появляются в результате постепенного „просветления“ самого консультанта и, как следствие, проявляемого им доброжелательного интереса к людям» (Мэй, 2010, с. 102).

По мнению Р. Мэя, хорошего консультанта от менее способного отличает не столько профессиональная подготовка, сколько умение учиться на практике. Он говорит о том, что главным камнем преткновения для личности консультанта является видение людей через призму собственных предрассудков. Чтобы избавиться от этого хотя бы частично, начинающему консультанту следует пройти курс психоанализа или самоанализа. Также хорошему консультанту нужно научиться поддерживать нормальную уверенность в значимости своей личности и работы (в отличие от «комплекса мессии»), мужественно принимать неудачу, радоваться не только достигнутым целям, но и самому процессу жизни, а также проявлять интерес к людям ради них самих (Мэй, 2010, с. 105–111).

Один из основоположников экзистенциально-гуманистического направления Дж. Бьюдженталь считал, что ключевым качеством психотерапевта/консультанта и его главной экзистенциальной ценностью является аутентичность, которую он рассматривал в трех аспектах: как полное осознание и погружение в данный момент, как выбор способа жизни в данный момент и как принятие ответственности за свой выбор (Bugental, 1965). Более того, аутентичность выступает у него как интегративное свойство личности, которое включает в себя способность выражать искренность по отношению к клиенту и желание оставаться самим собой во всех ситуациях. Несмотря на различные ограничения, незнание чего-то, сильные эмоции и чувства, другие трудности, психотерапевт не должен прятаться за своей профессиональной ролью или внешними фасадами, но должен оставаться живым человеком. Это важно еще и потому, что аутентичный консультант является своего рода моделью для клиента, примером гибкого поведения.

Как отмечает С. Л. Братченко в предисловии к одной из главных книг Бьюдженталя, «при всей важности теоретических знаний, методической подготовки и практического опыта психотерапевта, главным „инструментом“ в его работе является он сам. Психотерапевт работает собой, своим собственным „Я“» (Бьюдженталь, 2001, с. 8). Какие же качества следует считать главными, и как, если это возможно, их развить?

Поскольку Дж. Бьюдженталь считал работу психотерапевта особым видом искусства, то и качества он выделял соответствующие: интуицию, гибкость и независимость. «Но есть также и специфические „составляющие“ искусства индивидуального психологического консультирования, суть которых состоит в способности психотерапевта актуализировать заботу клиента о собственной жизни и его работу по ее изменению. Поэтому Бьюдженталь считает, что психотерапевты не лечат болезни и нарушения, а „освобождают пленников“; они похожи скорее на „группу спасателей“, помогающих человеку выйти из тюрьмы (своей собственной внутренней тюрьмы страхов, стереотипов, неверия в себя и т. п.) и жить более свободно. В силах терапевта – только („только“!) содействовать внутреннему поиску клиента, помочь ему разобраться в себе и найти путь к собственным силам. В этом и состоит подлинное искусство психотерапевта» (там же, 2001, с. 9).

Бьюдженталь, говоря о наилучшей подготовке психотерапевтов, указывал, что «самое главное – это искренняя заинтересованность в отношениях с людьми, открытость бесконечному разнообразию, стремление обнаружить свои собственные таланты и ограничения и готовность расти и меняться» (там же, с. 11).

Размышляя о концепции психотерапевта как художника, он пытается сопоставить практику психотерапии с семью характеристиками, присущими большинству видов искусства, а именно: собственная личность является основным инструментом, незавершенность, специально развитая чувствительность, высокий уровень умений, определенного рода результат, личные стандарты и идентификация со своей работой (Бьюдженталь, 2001, с. 251–254).

Клиент, с точки зрения жизнеизменяющей и субъективно-ориентированной терапии, всегда является автономным существом, субъектом своей жизни. Задача психотерапевта – стремиться узнать своего клиента через погружение в его субъективность. Дж. Бьюдженталь считал, что при отборе кандидатов для подготовки специалистов, которые в будущем смогут работать в рамках данного подхода, необходимо обращать внимание на следующее:

«– глубокое чувство смирения и ответственности при встрече с людьми в этом предприятии;

– специальным образом организованное сострадание (которое выдерживает границы и жесткую конфронтацию);

– адекватное положительное отношение к знаниям, которые могут помочь в этом деле, но без зависимости от них;

– постоянно растущая способность осознавать, оценивать и избирательно использовать свою интуицию;

– широкие взгляды на человеческую жизнь, на возможности и ограничения людей и на настоятельные потребности более широкого сообщества;

– искренняя приверженность постоянному росту в любом из этих отношений» (там же, с. 255).

Чтобы развить и обогатить субъективность будущих психотерапевтов, направить и поддержать их субъективный рост, Бьюдженталь предлагает усовершенствовать имеющиеся программы подготовки, включив в них несколько ситуаций (требований):

«– опыт длительной интенсивной личной психотерапии, предпочтительно у психотерапевтов обоих полов, включающий групповую психотерапию;

– по крайней мере три года опыта самостоятельной жизни и работы вне области психического здоровья;

– работа в социальной службе или заведении для психически больных, которая позволила бы кандидату часто встречаться с разнообразными психопатологиями, практика в обычной соматической больнице, а также в средней школе;

– избирательное и сбалансированное изучение основ психологии человека, медицины, социальной психологии и профессиональной этики и ответственности;

– чтение литературы – художественной и нехудожественной, в которой содержится описание разнообразного человеческого опыта, а также ставятся великие экзистенциальные и философские вопросы нашей жизни, и, по крайней мере в течение первых трех лет, ограниченное чтение литературы по психотерапии;

– постоянный контакт с одним или несколькими наставниками и знакомство с подходами, которые бы стимулировали кандидата осознавать собственные переживания и разными способами бороться с ними – от фантазий до активного планирования и реализации;

– практика интерна, которая очень способствует развитию сензитивности и умений, а также стимулирует собственный подход к делу» (там же, с. 255–256).

Подытоживая свои размышления о личности психотерапевта, Дж. Бьюдженталь напоминает нам о тайне и благоговении перед ней. «Тайна окутывает знания, содержит их в себе. Тайна бесконечна; знания ограничены. Когда знания растут, тайна растет еще больше. Тайна – это спящий смысл, вечно ожидающий, когда мы его откроем, и всегда больший, чем наши знания.

Нам, психотерапевтам, так легко попасть в ловушку сговора с клиентом – мы сговариваемся отказаться от тайны. В этом отвратительном пакте часто скрыта (и она редко бывает явной) иллюзия того, что для каждой жизненной проблемы можно найти решение, что можно раскрыть действительный смысл каждого сна или символа и что целью и идеалом здоровой психологической жизни является рациональный контроль.

Конечно же, психотерапевт должен обладать знанием, но в этом знании он должен быть скромен. Давайте будем честны с собой: мы никогда не знаем достаточно. Мы никогда не сможем знать достаточно. <…> Претендовать (и обещать это клиенту) на то, что мы знаем, в чем нуждается клиент, что он должен делать, что он должен выбрать, – значит отказываться от тайны и предавать клиента. Любой психотерапии, основанной на росте, необходимо помочь клиенту принять как тайну внутри себя, так и окутывающую всех нас тайну – и противостоять им.