Посланники Великого Альмы (Книга 1)

Второго приступа грозы Литуан не видел. Она, шумно сверкая, прошла над его недвижимым телом, лежащим почти у реки. На этом его дорога заканчивалась: когда забрезжил рассвет, Литуан не смог пошевелить даже рукой. Он сдался, ибо помощи ждать было неоткуда. Глаза безболезненно смотрели на яркое солнце, стоящее в зените, — он снова надолго погружался в ставшую уже истомно-сладкой дрему. Но даже сквозь неё — через которую виден был нарядный край заоблачных небес, где в праздничном веселье его ждало множество близких лиц, — надоедливой возней мерцал призрак надежды. Надежды на что? Он и так достаточно испытал терпение богов, которые посылали ему ангелов-хранителей то в виде испанского солдата, то в образе кугуара, то вдруг вселяли их в сочные плоды кокосовых пальм; уже давно пора положить этому конец. И боги утвердительно кивнули, открыв пред ним врата вечности. Вот только зачем они дразнят его, показывая напоследок круглолицее видение. Почему, уходя из этого мира, он должен видеть не печальный, скорбящий по нему лик, а улыбающуюся физиономию? Где-то в глубине сердца кольнула обида: значит, боги смеются над его прожитыми годами. Но кто же все-таки явился проводить его насмешками в дальний путь? Литуан точно знал это лицо, много раз видел.

А-а-а! — прозвучала внутри тоненькая нотка и вытащила на поверхность памяти имя: Тепосо.

— Жив, — сказало лицо и ещё шире расплылось в неприличной улыбке.

Жрицы опустились перед Литуаном на колени, Олла и ещё одна девушка заплакали. Тепосо оставил их и, подняв вогнутый пальмовый лист, побежал за водой.

Кожа на лице священника высохла и покрылась трещинами, губы распухли, лопнув в нескольких местах, рана сильно гноилась.

— Еще бы чуть-чуть, — говорил Тепосо, смачивая холодной водой ломкую кожу, — и все, не спасли бы старика.

Он, сморщившись, принялся промывать рану.

Литуан, сделав два-три глотка, блуждающими глазами смотрел то на Тепосо, то на жриц, устав за последние несколько дней, а может, уже и привыкнув к воскрешению; взгляд был безучастным, и все его существо вновь было готово пройтись по острому лезвию грани между жизнью и смертью. Правда, сейчас этот рубеж значительно отдалился, был почти невидим, и Литуан вновь почувствовал свое тело, почувствовал боль, которая уже покинула его, думая, наверное, что ей не обязательно присутствовать при такой почтенной даме, как Смерть; испытал необъяснимое облегчение в руке, которое целительным холодом отдалось в сожженном теле. А ещё он узнал знакомые лица жриц и услышал их незнакомые голоса. "Негодницы…" Он попытался улыбнуться, но губы не послушались, только слегка приоткрылись.

— Дай ещё воды, Тепосо, — услышал он мелодичный голос Оллы. — Он хочет пить.

"Негодница", — улыбкой снова пронеслось в его голове. И, сделав ещё несколько глотков воды, он умиротворенно закрыл глаза и погрузился в сон, не чувствуя, как его подхватили на руки и перенесли в тень пальмы латании.

Тепосо не стал терять времени и, указав на Оллу, сказал:

— Ты пойдешь со мной, взглянем на испанцев. А вы сидите здесь. Литуана перенесем, когда вернемся. Мы скоро.

Олла пожала плечами, адресуя этот жест подругам, и пошла вслед за молодым вождем.

— Интересно, — протянул Тепосо, выглядывая из-за укрытия, коим служили кусты зверобоя. — А испанцев-то и нет. Решили бросить поиски или уже нашли?.. Нет, камни у входа в пещеру на месте. На месте? — он толкнул локтем в плечо Оллы.

— На месте, — сказала она. — Сам разве не видишь?

И вдруг подалась вперед, выбросив руку в сторону поселка.

Из-за последнего к каменоломне дома в их направлении вышла небольшая группа детей, человек 15–20. До них было ещё далеко, но Олла встала и, глотая хлынувшие слезы, крикнула:

— Эй! Сюда!

Тепосо плечом сбил девушку с ног, пытаясь закрыть её рот ладонью. Но сам оказался на спине, отброшенный сильной рукой. Не давая ей возможности закричать ещё раз, он ударил её ногой в бедро и повторил попытку:

— Тише! Тише, ты, ненормальная!

Тепосо достаточно знал испанцев, чтобы понять их коварную натуру. Если при виде детей сердце Оллы забилось радостно и часто, то у Тепосо оно замерло, подсказывая хозяину, что появление детей — противоестественно. Поэтому он продолжал бороться с Оллой, призывая на помощь скрытые силы, дремавшие в организме.

— Тише! Прошу тебя! Давай подождем, пока они подойдут сами, неспроста это все, — быстро говорил он, дыша в ухо поверженной наземь жрице. Он гладил её волосы, тихо приговаривая: — Успокойся… Успокойся… Потерпи ещё немного, ладно? Смотри, они уже близко, идут к пещере. Видишь, они отваливают камни от входа?.. А теперь смотри туда!

Тепосо рванул её за подбородок, и Олла увидела испанцев.

Они неторопливо приближались с двух сторон: со стороны поселка и с того места, откуда вчера вечером наблюдал за ними Тепосо. Конкистадоры громко разговаривали, слышался смех, свист, улюлюканье: это уже в адрес испуганных детей, сначала застывших на месте, а потом бросившихся в сторону леса. Но солдаты преградили им путь, взяв в кольцо.

— Тепосо, — прохрипела Олла, — и мы ничего не сможем сделать?

Он покачал головой:

— Ничего. Разве что броситься на них с кулаками и погибнуть. Ты ведь не хочешь этого?

— Хочу.

— Не глупи, погубишь всех. После того как они расправятся с нами, они будут искать остальных и найдут их очень скоро. Погибнет Литуан, погибнут твои подруги. Ты можешь считать меня бессердечным, но ведь ничего не изменилось: малыши в плену — и ты не знаешь, как им помочь. Ты просто увидела их.

Олла отрешенно смотрела, как несколько солдат уводят детей в поселок, а остальные разбирают завал возле входа. Потом она убрала руку Тепосо со своего плеча и сказала:

— Это страшно. А мы так же беспомощны. — Она гневно взглянула на солдат. — Какие они коварные!

— И могущественные, — добавил Тепосо. — Лучшее, что мы сейчас сможем сделать, это вернуться и рассказать остальным о случившемся. Я подумал вот что: пойдем берегом до нашей стоянки, возьмем носилки, на которых мы несли Альму, и вернемся за Литуаном. — Тепосо помешкал и спросил: — А у тебя есть имя?

Она назвала.

— Красивое, — попробовал улыбнуться Тепосо. — Пойдем, сейчас я узнаю ещё одно имя, которое мне обещали назвать утром. Если, конечно, она проснулась.

Часть III

Глава I

1

Пробуждение было долгим и томительным. И вот, наконец, как после долгого наркоза, мозг стал демонстрировать на внутренней стороне век, словно на экране монитора, стремительный полет возвращения сознания.

У Джулии перехватило дух от бешеной, головокружительной гонки по абсолютно черному узкому коридору; уносясь от неё ровным квадратом, он смыкался где-то вдали. Движение было назад, а не вперед, и к Джулии вначале пришло тягостное ощущение приближающейся рвоты. Но с каждой секундой это чувство таяло — а вскоре пропало совсем.

Крутые виражи, резкие взлеты, неожиданные падения спиной в вертикальные стволы черных шахт этого фантастического бесконечного лабиринта и постоянное вращение против часовой стрелки — все это сопровождалось беззвучным криком Джулии, которой казалось, что следующее падение будет последним. Но… Вслед за очередным следовали ещё и еще. И все были нескончаемо долгими, доводящими до исступления.