Посланники Великого Альмы
Шрифт:
— Спрашивал, конечно, но получить ответы на все вопросы у меня не хватило времени. Спустя пять часов я уже был в Итаитубе.
Освальд куда-то позвонил, шепнул несколько слов Филду и вышел. Следователь снова подошел к окну и закурил.
Через 15 минут появился Освальд, неся в одной руке бумажный пакет, в другой — огромную по размерам книгу.
— Угощайтесь, — он разложил перед профессором сэндвичи с ветчиной и маринованым луком и сок.
Сильвио Мелу проголодался. К тому же в еде и в компании он был без комплексов. Сказывалась кочевая жизнь археологов.
— Спасибо.
Саймон
— Давайте вместе поищем, — громко чавкая, произнес он. — Итаитуба, Итаитуба…
— Вы не здесь ищете, предоставьте это мне. — Мелу откусил сэндвич и по-хозяйски развернул атлас к себе. — Это не тут… Вот она, Итаитуба. Сейчас найдем местоположение нашего лагеря. По-моему, оно на следующей странице. Вот здесь. Какой роскошный атлас! Я удивляюсь, что в нем не отмечен наш палаточный городок.
Саймон усмехнулся:
— Всему свое время, мистер Мелу. Действительно, рядом — никаких населенных пунктов. Джунгли, сказали вы?
— Да. Абсолютно затерянный край. И таких белых пятен ещё много в бассейне Амазонки. Необъятный плацдарм для археологов, путешественников. Великолепная перспектива.
— Харлан в записке упоминает о водопаде, где он?
— Наверное, на следующей странице.
— Так далеко? — удивился Освальд.
— Да нет, несколько миль. — Мелу освоился в необычной для себя компании, был уже раскован и спокоен. — Вот он. Но он не единственный. Выше от этого места Топажос представляет из себя строптивую реку с множеством порогов и водопадов. Но этот самый крупный. Он прекрасен, а прилегающая к нему местность просто первозданна. Дика, я бы сказал.
— Значит, вы плохо знаете его окрестности?
— Совершенно не знаю.
Освальд промокнул губы бумажной салфеткой и вытер руки.
— Судя по всему, что-то в манускрипте натолкнуло Харлана искать сокровища у водопада.
— Ты делаешь поспешные выводы, Саймон, — сказал Филд. — В записке Харлан попросту упоминает о водопаде. Итак, мы имеем водопад, но это не означает, что Харлан повел похитителей непосредственно к месту захоронения сокровищ. Последнее пока очень туманно. Он мог намеренно выбрать противоположный маршрут, чтобы таким образом увести бандитов от истинного места клада.
— Логично, шеф.
— Логично. Но место, за которым теперь следует закрепить Харлана, это, несомненно, водопад. Сколько ни думаю, никак не могу понять, почему наш ученый так подставился? Это было сделано намеренно. Это был вызов: я знаю все о сокровищах, берите меня. Кстати, мистер Мелу, он хоть приблизительно представляет положение вещей в вашей стране?.. Я говорю о ваших откровениях.
— Он, безусловно, в курсе. Поэтому я и был так обеспокоен. Даже напуган его заявлением прессе.
— Да-а. Непонятно. Но причина все же есть, и мы должны до неё докопаться. Я зря задал вам предыдущий вопрос. Если бы Харлан не знал криминального положения дел в вашей страны, он бы не упомянул в записке о нашем ведомстве. Он написал бы по-другому: меня, дескать, похитили, я там-то и там-то, сообщи в полицию.
У вас нет никаких соображений?Сильвио Мелу покачал головой.
Принесли газету и перевод статьи. Филд надел очки и погрузился в чтение. Мелу с интересом листал атлас. Через пять минут Челси передал текст перевода Освальду и отвлек внимание Мелу от карт.
— У меня возникло ещё несколько вопросов, — сказал он. — Вот один, на мой взгляд, странный момент. Вы как специалист, возможно, рассеете мои сомнения. Итак, Харлан убеждает журналистку, что смог довольно легко прочесть манускрипт почти 500-летней давности неведомого ему народа. Меня это смущает. До этого вы расшифровывали подобные письмена?
Когда вопросы были связаны непосредственно с профессией Мелу, он оживлялся. Вот и сейчас его глаза загорелись.
— Конечно, — откликнулся он. — Но вы снова совершенно правы, довольно легко нельзя прочесть ни один древний документ, если он не написан на каком-нибудь, скажем, европейском языке.
— Но, как я понимаю, европейские языки в данном случае отпадают, резюмировал Филд. Мелу на этот раз не согласился с ним.
— Это не совсем так, — мягко заметил он. — Землетрясение произошло в середине или в конце XVI века. А в те годы многие испанские экспедиции уже достигли тех мест.
— Значит, можно предположить, что рукопись испанская?
— Вполне. Но вот никак не вспомню, какой же отважный мореход смог в то время добраться до тех мест. Среди громких имен — никого.
— А этот, как его, — Филд, вспоминая, пощелкивал пальцами. — Ну, он ещё сражался с амазонками.
— Франциско де Орельяно? — помог ему Мелу. — Нет, он не заходил в притоки и рукава Амазонки. Исследовал только среднее и нижнее течение. Разве только кто-то из неизвестных. Но отсюда следует вывод: об этом парне никто ничего не знает. Стало быть, он в Испанию не вернулся.
— Если рукопись испанская, это значит, что сокровища были уже испанскими, отвоеванными, правильно? Ваш неизвестный мореход покорил обитавший там народ, но по неизвестным причинам — болезни, например, остался там навсегда. Нашел свой конец, если проще. Не исключаете такого поворота событий?
— Не исключаю.
Филд удовлетворенно потер руки.
— Вот видите, профессор, кое-чего мы уже добились. Туманные сокровища уже начали посверкивать, а манускрипт получается легко читаемым. И это серьезно. Еще несколько вопросов, чтобы увериться до конца. Вы не определили по размерам руин города или по каким-то другим признакам численность населения того народа?
— Да, мы прикидывали это, и у нас получилось что-то около 15 тысяч.
— А сколько у них могло быть золота, вы, конечно, не знаете.
— Я не берусь довольно точно определить это. Но я ещё и геолог и, опираясь на некоторые геологические факторы и признаки, не забивая вам голову специфическими терминами, все-таки допускаю, что золота в тех местах хватает.
— Следовательно?
— Это племя было очень богато. Вы хотите знать хотя бы приблизительное количество?
— Не мешало бы, мистер Мелу.
— Тогда послушайте немного истории и сделайте соответствующие выводы, — профессор оседлал любимого конька. — Вы слышали, конечно, выражение «ночь тристе»?