После игры

— Посмотри, какой он стал высокий, — сказала мама, улыбаясь, как будто его визит был лучшей вещью в мире. Она не понимала, что он пришел сюда, чтобы поговорить о Бриони и о том, что он слышал. Ей казалось, что он настроен дружелюбно. Все всегда думали, что Брейди просто хороший парень.

— Почему ты здесь? — Спросила я, не желая вести светскую беседу.

— Райли, — тон матери был предупреждающим. Но мне было все равно.

— Я бы хотел поговорить, кое о чем, — сказал он своим «я хороший, просто поверь мне» голосом.

— Это тебя не касается, — огрызнулась я в ответ. Он был другом Гуннера Лоутона. Они были близки, и я совсем ему не доверяла.

— Райли, — сказала мама, пытаясь привлечь мое внимание. Я игнорировала ее. Это была моя проблема. Ей нужно было отказаться от этого.

— Все в порядке, Миссис Янг. Я заслужил это. Я не был добр к Райли два года назад, и я принял сторону Лоутонов, — сказал он, взглянув на мою маму, а затем снова на меня. — Но я хотел бы поговорить с тобой сейчас. Понять. Выслушать.

Мне не нужно было, чтобы он понимал или слушал. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Я бы спросила его именно об этом, если бы это не довело мою мать до истерики.

— У меня все прекрасно. Мне все равно, что ты или кто-то другой думаете или во что верите. Я уже давно перестала пытаться кого-то в чем-то убедить. Просто уходи. Оставь меня в покое.

— Райли, хватит. Я бы хотела поговорить с тобой на кухне, — сказала мама строгим голосом. Я хотел сказать ей "нет", но была не настолько глупа.

Я развернулась на пятках и направилась на кухню. Она что-то прошептала Брейди, и я закатила глаза. Её подкупал его вид и действия «хорошего парня», как и всех остальных. Тьфу. Меня от этого тошнило.

— Я не могу поверить в то, как ты себя ведешь. Этот парень пришел сюда, потому что верит тебе. Он видел Бриони и, хочет поговорить с тобой. Загладить свою вину. Почему ты не можешь ему позволить? Он может быть хорошим другом. Ты говоришь, что тебе не нужны друзья, но это не так! Тебе больше, чем кому-либо из тех, кого я знаю, нужен друг. Тот парень, что стоит в дверях, очень хороший.

Мое лицо пылало от гнева, кипевшего во мне.

— Этот парень, — прорычал я, указывая пальцем в сторону гостиной, — два года назад отвернулся от меня и назвал лгуньей. Он должен был быть моим другом, но он никогда не слушал меня. Никто здесь этого не делал. Почему ты думаешь, что я дам ему шанс сейчас? Потому что он хочет, чтобы его совесть очистилась? Ну, мне не жаль его.

Мама покачала головой и опустила руки с бедер, но в ее глазах была мягкость.

— Честно, Райли, когда ты отпустишь всю эту боль и горечь? Да, тебя обидели самым ужасным образом, и у меня разрывается сердце, когда я думаю об этом. Но ты получила прекрасный подарок. И ты это знаешь. Ты замечательная мама и ты такая сильная. Но ты держишься за эту боль и не пускаешь других. Это не очень хороший пример для Бриони. Тебе нужен друг, милая. Пришло время кого-то впустить, и из всего, что я знаю о Брейди Хиггенсе, он действительно хороший парень.

Ну и дерьмо. Это было низко. Вовлекать в это Бриони. Я постараюсь, чтобы ее уши никогда не услышали о прошлом и о том, через что я прошла. Я хотела, чтобы она была в безопасности. Я сделаю все, что смогу, чтобы сделать ее жизнь счастливой и полной.

— Это несправедливо. Бриони ничего не знает.

Мама пожала плечами.

— Может, и нет, но она видит твои поступки. Однажды она поймет, что ты несешь в себе горечь и боль. И что ты строишь стены вокруг себя. Она научится делать то же самое.

Вот что сломало меня. Если она была права, а моя мать редко ошибалась, я не могла жить с этим. Я была в режиме самосохранения. Это была нелегкая жизнь, но после всего, через что я прошла, это был единственный способ справиться с ней. Я с легкостью никому не доверяла. Или вообще не доверяла. Но это не значит, что я хочу, чтобы Бриони жила, как я.

— Но почему Брейди? Как мои слова могут это изменить? Он не станет моим приятелем. У него есть футбольная команда, о которой нужно беспокоиться, и стипендия колледжа. Мой разговор с ним ничего не дает.

«Но облегчит его вину», — мысленно закончила я.

Я все еще считала это несправедливым. Я хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым. Он должен.

— Ты этого не знаешь. Дай ему шанс, — ответила мама.

Я бы пошла, выслушать его просто потому, что если бы я этого не сделала, моя мать не молчала бы об этом в течение нескольких недель. Возможно, месяцев. Я не хотела снова слышать имя Брейди Хиггенса после сегодняшнего вечера. Может, он и не был первым в списке людей, которых я ненавидела, но он все равно был в этом списке.

— Хорошо, — вздохнула я и повернулась, чтобы вернуться в гостиную, надеясь, что Брейди уже ушел.

Но он этого не сделал.

Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и смотрел в мою сторону. Наши глаза встретились, и я увидела в них неуверенность. Он все еще не был уверен, что поверил мне. Мне было все равно, даже если и так. Мне было все равно, если бы кто-то поверил. Вот и вся история.

— Мы можем поговорить, но не здесь. Я не хочу, чтобы Бриони проснулась и что-нибудь услышала.

Он кивнул.

— Понятно. Хочешь прокатиться?

Нет. Мне хотелось принять ванну и забыть, что он приходил.

Продолжай носить свой венец святости

ГЛАВА 8

БРЕЙДИ

Райли выглядела так, словно готовилась пройти сквозь огонь. Она не хотела быть здесь со мной, и она определенно не хотела садиться в мой грузовик. Я слышал большую часть их разговора через тонкие стены. Не то чтобы я пытался подслушать, но Райли говорила громко, и она была в бешенстве.

То, как она говорила, заставило меня поверить ей еще больше. Это было настолько убедительно, насколько возможно. Она двигалась дальше и хотела оставить все это позади. От того, что ее мать сказала, что ей нужен друг, у меня заболела грудь. Я никогда не был без друга. Но последние два года Райли жила без друзей.

Я подошел, чтобы открыть ей дверь, но она резко обернулась и уставилась на меня.

— Я могу сама открыть ее.

Ладно. Очевидно, моя мать ошибалась. Открытие автомобильных дверей перед женщинами не заставляет их таять. По крайней мере, не всех из них. Эту женщину мое действие вывело из себя.