После измены. Ядовитые чувства

Мне нужно было выждать, и она приплыла бы ко мне. Её манило. Влекло. Я это чувствовал. Но не смог терпеть, мне нужно было всё и сразу. Вся Алиса должна была по щелчку пальцев стать моей.

И она станет.

Смерть заберёт нас обоих, и в этом моменте мы останемся вместе навсегда. Истлеем, станем пеплом, на котором после зацветут красивые цветы нашей любви.

Беспощадное пламя заливается вокруг, а я смотрю в её напуганные глаза, ставшие стеклянными и выразительными. В зрачках отражается бушующий огонь.

Я падаю перед ней, кладу голову на её колени, предвкушая скорый конец. И мне так сладостно от мысли, что мы уйдём с этого света вместе, что я пьянею и теряю рассудок.

Наша история стоила такого яркого финала.

Огонь трещит, набирая силу. Алиса начинает кашлять от дыма и снова трепыхается, пытаясь вырваться. Она не хочет приминать свою судьбу, не хочет умирать, но ничего не сможет сделать.

Я всё решил за нас двоих.

Позади падает балка с крыши, раздаётся жуткий грохот. Девушка вскрикивает и плачет, зовёт на помощь. Её никто не услышит. Никто не придёт.

Закрываю глаза, когда дышать становится сложно. Чувствую жаркую волну - предвестник смерти. Огонь скоро доберётся до нас.

Раздаётся посторонний шум, и я вздрагиваю всем телом.

– Жеееня!
– верещит Алиса.

В её голосе столько надежды и счастья, что я цепенею.

Один миг, и хлипкую дверь сарая выбивают с ноги. Я тут же поднимаю взгляд. Там, за полыхающими языками огня, в дверном проёме грузный силуэт мужчины, который пришёл помешать осуществиться моему желанию. Руки сами сжимаются в кулаки, но едва я успеваю встать, как мне прилетает по голове чем-то тяжёлым.

Отшатываюсь, и агония жаром проносится по телу. Футболка вспыхивает, я задыхаюсь горячей болью и перестаю соображать, стараясь совладать с пожирающей меня стихией.

Я ненавижу Захарова.

И хочу закричать об этом, но крыша обрушивается. Закрываю голову руками, прежде чем отключиться.

...

Я всё ещё слышу, как трещит огонь. И мне мерещатся сине-жёлтые языки, ненасытно облизывающие деревянные доски и посылающие яркие искры в воздух.

Морщусь, чувствуя боль.

Открываю глаза, и тут же захлопываю их обратно из-за яркого света.

– Алиса, - слышу родной голос, ласкающий слух и тешащий моё сознание.

Я умерла.

Я почти в этом уверена.

– Алиса, - слышится вновь, и я открываю глаза более уверенно.

– Что произошло?
– осматриваю свои ноги, обтянутые бинтами.

– Ты потеряла сознание, - шепчет муж, смотря на меня как раньше, с трепетом и любовью.
– И у тебя ожоги второй степени. Я вовремя успел. Ещё пара секунд, и...

Женя замолкает резко и сжимает в руках прохладные простыни на моей кровати. Сглатываю ком в горле, мешающий дышать, осматриваюсь.

– Я в больнице?

– Да.

Муж кладёт голову на мой живот. Всхлипывает. А я снова закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

Спустя какое-то время, когда боль в теле стихает, я начинаю дышать более свободно и глубоко. Стараюсь собрать осколки воспоминаний, но попытки сделать это вызывают головокружение.

Последнее, что я помню - хищные глаза Стрельцова, впивающиеся в моё лицо и боль между ног, саднящую и ноющую.

Врач задаёт вопросы, я стараюсь на них ответить, связывая мысли воедино.

За окном моей палаты темнеет.

Женя сидит рядом, гладит мою руку осторожно.

– Лисёнок, как ты?

– Уже лучше.

– Чего-нибудь хочешь?

Хочу стереть из памяти это лето.

– Нет, - отзываюсь тихо.
– Как Василиса?

– В порядке. Правда, жалуется, что с гипсом рисовать не может!
– муж слабо улыбается.

– Жень, спасибо тебе. Если бы не ты...

– Всё, тише. Тише.

По лицу скользят слёзы.

– Лисёнок, ты обязательно поправишься. Всё будет хорошо. Я очень испугался за тебя.

Мы молчим. На мгновение мне кажется, что я засыпаю, но боль в обожжённых ногах пробуждает меня вновь.

– Ты простишь меня за то, что я поверил в твою измену?

Перевожу усталый взгляд на мужа. Всё плывёт, как в тумане.

– У тебя что-то было с Алей?

– С нашей соседкой?
– хмурится.
– Алис, я...

Поджимает губы, качает головой.

– Было?

– Был один поцелуй, - виновато смотрит на меня.
– Даже в таком состоянии ты умудряешься ревновать!?

Улыбаюсь. Едва заметно, уголками губ.

– Я тоже целовалась со Стрельцовым.

– Когда ты поправишься, мы начнём всё сначала. И ты пойдёшь к психотерапевту, поняла?

– Хорошо.

Закрываю глаза обессиленно и вновь проваливаюсь в сон.

ДВА ГОДА СПУСТЯ

– Артём, нужно задуть свечи!
– деловито выговаривает Василиса, смотря на брата с лукавым прищуром.
– Ма, можно я брату помогу? Он не понимает!

– Давайте все вместе!
– Женя сажает рыжеволосую малышку за стол.
– Раз!Два! Три!

Думаем на огонёк свечи, и он потухает.

– Я загадала ещё одного братика!
– радостно осведомляет нас Василиска, хлопая в ладоши.

– Давайте торт уже есть!

Ставлю Артёма на пол, чтобы разложить по тарелочкам кусочки. Сынок хватается ручками за край стола и поднимается на носочки.

– Иди скорее ко мне!
– Женя подхватывает мальчишку и сажает к себе на колено.
– Как быстро время пролетело. Нашему Артёму уже год!

– Уже пора думать о втором братике!
– смеётся Анастасия Сергеевна, подмигивая Василиске.

А я лишь улыбаюсь и на мужа смотрю. О нашей тайне пока что знаем только мы вдвоём - я беременна. Срок около шести недель.

– У нас тоже радостная новость, - Юля гладит свой округлившийся живот и к Денису прижимается.
– Мы узнали пол ребёнка.

– И у нас будет...
– Денис стучит пальцами по столу, отбивая барабанную дробь и накаляя атмосферу.

– Девочка!
– сообщают в унисон.

Обнимаю сестру, целую в щёку.

От радостных эмоций меня отвлекает жужжащий телефон.