После меня

Я киваю, беру кое-что для себя и иду обратно к столу. Я пытаюсь разгружать поднос только правой рукой. Лично я вполне могла бы и не заметить, если бы Сейди пришла с обручальным кольцом и с фатой, но Сейди всегда была гораздо более наблюдательной, чем я.

— Ну и как там, на новой работе? — спрашивает она.

— Нормально.

— Всего лишь нормально?

— К ней нужно привыкнуть — только и всего.

— Они там все самодовольные и заносчивые рекламщики?

— Я надеюсь, ты не включаешь Ли в эту категорию.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Они немного прямолинейные. Там у них не очень-то весело, но работа эта, если честно, совсем не трудная. Мне нужно всего лишь стоять там и много улыбаться. И никто не требует, чтобы я ползала по полу и собирала рассыпанный попкорн.

— О-о, это уже кое-что.

— Да. А у тебя на работе как дела?

— Да все так же. Никаких изменений, абсолютно никаких. Как прошла твоя увеселительная поездка?

Прежде чем ответить, я жду, когда Сейди откусит большой кусок сэндвича. Я хочу, чтобы она хотя бы несколько секунд ничего не могла сказать, перед тем как на меня набросится.

— Прекрасно, спасибо. У меня, кстати, есть для тебя кое-какие новости. Мне хотелось сообщить их тебе с глазу на глаз.

Я показываю свою левую руку. Сейди смотрит на кольцо, потом снова на меня и на пару секунд перестает жевать. Когда ее челюсти вновь начинают двигаться, она жует очень медленно. У меня мелькает мысль, что я, пожалуй, предпочла бы, чтобы она сразу на меня набросилась и чтобы мне не пришлось этого ждать.

— Что, черт побери, ты творишь, а? — наконец говорит Сейди.

— Я выхожу замуж.

— Да, в двадцать два, за парня, с которым ты знакома лишь пару месяцев.

— О господи, ты говоришь, как мой папа.

— И это неудивительно, не так ли? Мне кажется, любой человек сказал бы тебе то же самое. Во всяком случае, любой из тех людей, которые за тебя переживают.

— Я знала, что это будет вот так.

— Да, потому что ты совершаешь глупый поступок. Ты разбрасываешься своей жизнью, Джесс. И я не собираюсь стоять в стороне и просто смотреть на это, ничего не говоря.

Я кладу на тарелку свой сэндвич.

— Ты уже все сказала?

— Я еще даже не начинала.

Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что люди вокруг уже начинают на нас поглядывать.

— Послушай, я извиняюсь за то, что я счастлива. Извиняюсь за то, что у меня теперь новый парень и новая работа и что я оставила тебя на старой работе.

— Ты думаешь, что я ревную?

— Ну, с того места, где я сейчас сижу, это выглядит именно так.

Сейди качает головой:

— Как мне до тебя достучаться, Джесс? Я не ревную. Ты подцепила симпатичного парня, и я за тебя искренне рада. Но это… — Она показывает на кольцо. — Это — безумие. Взгляни на себя! Ты за пару месяцев так сильно изменилась, что я тебя больше не узнаю. Ты как будто превращаешься в то, во что он хочет, чтобы ты превратилась, но ты так сильно на него запала, что даже не замечаешь этого.

Я опускаю взгляд — главным образом для того, чтобы скрыть слезы, подступившие к моим глазам.

— После всего того, через что я прошла, со мной наконец-то произошло нечто хорошее, а ты реагируешь на это так, как будто я снова понесла утрату.

— Ты утратила чувство здравого смысла, потому что слишком сильно запала на Ли.

— Почему ты его так сильно ненавидишь?

— Я вовсе не испытываю к нему ненависти. Я просто хочу, чтобы ты проснулась и увидела то, что происходит.

— Ты даже понятия не имеешь, какой он. Он заставляет меня чувствовать, что я — самый особенный человек на свете. Он любит меня, Сейди. Еще никто и никогда не любил меня так, как он.

Она качает головой:

— Если бы он в самом деле тебя любил, он бы не стал просить тебя измениться.

— Он не просил.

— Ну да, не просил, как же!.. То есть эта твоя новая одежда, новая работа и дурацкая губная помада у тебя на губах не имеют к нему никакого отношения, да?

Слезы начинают бежать из моих глаз, и я не в состоянии их остановить. Сейди, похоже, собирается потянуться вперед и взять меня за руку, но затем передумывает.

— Ты должна это прекратить, — говорю я. — Это может причинить некоторым людям вред.

— Что ты имеешь в виду?

— Если ты не можешь радоваться за меня, ты должна уйти из моей жизни. Потому что если ты и дальше будешь продолжать вести себя подобным образом, то ты в конце концов все всем испортишь.

— Прекрасно, — говорит она, вставая, запихивая еду в сумку и беря свое какао. — Тогда я пообедаю на ходу. И считай, что я уже в самом деле ушла.

Глядя на то, как она уходит, я изо всех сил пытаюсь сдержать снова подступившие к глазам слезы. Я с ужасом осознаю, что это я вынудила ее поступать впоследствии определенным образом. Это я ее так разозлила, что она в будущем скажет полиции, что меня убил мой муж.

Мы вдвоем с папой сидим в единственном приличном ресторане в Митолройде (если не считать магазина, торгующего горячей пищей, в котором вообще-то классно). Я предпочла бы поехать в Лидс, но в пятницу вечером там полно на улицах пьяных людей, и я не хочу портить папе впечатление от этого нашего мероприятия. Я хочу, чтобы все в этом мероприятии было позитивным. Папа ради такого случая надел костюм и выглядит в нем, надо сказать, очень даже неплохо. Во всяком случае, для человека его возраста. Что хорошо в мужчинах с итальянскими генами — так это, в частности, то, что их не портит лысина.

— Ты встречалась сегодня с Сейди, да? — спрашивает папа, когда мы сидим и прихлебываем минеральную воду.

— Да.

— Я буду прав, если предположу, что она восприняла все это не очень позитивно?

— Это еще слабовато сказано.

— Жаль. Вы ведь всегда были лучшими подругами, Джесс. Ей, наверное, сейчас очень тяжело.

— Я была бы рада за нее, если бы она оказалась на моем месте, а я — на ее.

— Правда? У тебя в жизни ведь образовалась бы огромная брешь…

— Ну, я точно не стала бы вызывать у нее негативные эмоции. Она — как кипящая масса, состоящая из негодования.

— Она постепенно успокоится.

— Она не успокаивается, — говорю я, а затем спохватываюсь. — Я имею в виду, она не успокоится. Она всерьез ополчилась на Ли.

— Почему?

— Видимо, винит его в том, что он забирает меня у нее. Если она когда-нибудь станет что-то говорить против Ли, вспомни о том, что я тебе только что сказала.

Папа ставит свой стакан на стол.

— А с какой стати она стала бы что-то говорить против Ли?

— Ты просто запомни то, что я тебе только что сказала, — только и всего.