После нашего разрыва

— Я хочу, чтобы у нас было собственное жилье.

Вайолет удивилась его целеустремленности. С того момента, как она вернулась в его жизнь, он казался таким уверенным в них, таким уверенным в их будущем вместе. Девушка слышала о таких вещах — пара, которая встречалась в школе, встретилась пятьдесят лет спустя, после того, как их супруги умерли, и поженились через неделю, влюбленные старшеклассники, которые встретились на двадцатой встрече выпускников, и как будто после их последнего поцелуя не прошло и секунды — но Вайолет никогда не думала, что что-то подобное случится с ней. Сама по себе она не была против, но скорость происходившего была резкой. От этого у нее перехватило дыхание, как будто она свободно падала, и хотя девушка не ненавидела это, она тоже не была и полностью согласна с этим.

— В Гринвиче? — спросила Вайолет.

— Если для тебя это нарушение сделки, то да. Но я бы точно не смешался с толпой, Вайли.

— Тогда Манхэттен? Но у тебя нет собственного дома. Ты арендуешь.

— Это не значит, что я не могу купить, мы не можем купить.

— Купить квартиру?

— Я возьму несколько концертов, если понадобится.

— Ты зарабатываешь пять тысяч за песню плюс рояли! У тебя не может быть проблем с деньгами.

— Ага, — тихо выдал Зак, отводя от нее взгляд. — Я не должен. Но мне не пришлось жить взрослой жизнью. У меня есть шикарная квартира, которой я почти не пользуюсь, и много потрясающих гитар. Я не очень много сэкономил. У меня никогда в жизни не было никого, за кого можно было бы отвечать.

— А теперь?

— Я повзрослею.

— Ради меня? — пробормотала она.

— Я сделаю для тебя все что угодно.

Девушка наклонилась вперед и коснулась его губ своими, любя сладкий, почти старомодный смысл его слов. Несмотря на его татуировки, пирсинг и жесткое поведение рокера, его некогда сумасшедший образ жизни и множество искушений, которые он встретил во время гастролей, он хотел заботиться о ней. Эта мысль была так сексуальна для нее, что у нее перехватило дыхание, лицо смягчилось от нежности к нему.

— Ты меня удивляешь, — прошептала девушка, снова целуя его.

— Нет. Все наоборот, — прошептал Зак в ответ. — Ты меня удивляешь. Все хорошее во мне благодаря тебе.

— Все это было здесь в тот день, когда я нашла тебя, Зи, — сказала Вайолет, поднимая руку между ними, чтобы коснуться родинки под его глазом. — Я видела это с самого начала.

Он слегка вздрогнул и обнял ее, прижимаясь губами к ее плечу и возвращаясь к их разговору.

— Значит, будешь жить со мной? В Нью-Йорке?

Вайолет чувствовала, что он торопился разработать план, и вздохнула, думая о суете Нью-Йорка, которую она оценила в малых дозах, но ощущалась сбивающей с толку как место для жизни.

— Не знаю, смогу ли я жить в Нью-Йорке.

— Тогда Бруклин. Или Нью-Хейвен. Все еще есть поезд, что идет из Нью-Йорка в Нью-Хейвен, верно?

Девушка откинулась назад, не сводя глаз с его крохотной родинки, чтобы они не наполнились слезами. Она сосредоточилась на ней изо всех сил, хотя это было бесполезно, и ее глаза все равно заслезились.

— Ты сделаешь это для меня? Переедешь в Коннектикут?

— Вайолет, ты не понимаешь. Я продолжаю говорить это, а ты не понимаешь. Я бы все сделал для тебя. Кроме как отпустил бы тебя. Я люблю тебя.

После этого Зак посмотрел ей в глаза, ожидая, что она ответит ему взаимностью на его слова.

Вайолет опустила глаза, сильные эмоции между ними и дискуссией о совместной жизни начали переполнять ее. Слабая паника неприятно сжала ее внутренности.

— Нью-Хейвен, где наша история стала запутанной.

— Там же все и началось.

— Действительно, запутанной, Зак.

— Хорошо, — он отпустил ее, с раздражением перекатываясь на спину, и часть ее почувствовала облегчение. — Жизнь запутана, Вайли. Любовь, запутанная штука. Если только ты не с Шепом, чертовым, Смолли. Тогда она разделена на идеальные кучки опилок, размером в спичечную коробку.

Зак отстранялся назад. Как же, он был прав. Черт побери.

— Не говори о нем так.

— Твой святоша бывший.

— Он мертв, Зак. Прояви хоть капельку уважения, — она натянула на себя одеяло, повернулась на бок к нему спиной. Да, он был прав. Но было предательством позволить ему так говорить о Шепе — ей это не нравилось.

Через несколько минут Вайолет почувствовала, как пальцами он нежно коснулся ее спины.

— Вайли? Мне жаль.

— Тебе и должно быть, — пробормотала она, все еще отвернувшись.

*** 

Зак снова перекатился на спину и раздраженно уставился в потолок. Что только что произошло? Они говорили о совместной жизни. И внезапно она переключила разговор на то, что произошло в Йеле. Она все еще не доверяла ему настолько, чтобы сказать «Я люблю тебя», даже когда это было написано на ее лице. Вайолет едва могла говорить с ним о будущем, и, как бы он ни ненавидел это признавать, мысли о ней с Шепом все еще вторгались в его разум в странные моменты и заставляли его хотеть ударить что-нибудь.

— Знаешь что, Вайолет? Давай разберемся с этим раз и навсегда, потому что меня тошнит от того, что это всплывает каждый раз, когда у нас действительно хороший момент. Черт, да, мы запутались. Мы были детьми, пытающимися разобраться в своих гребаных чувствах. И нет, я не мог с этим справиться. Ты была первой девушкой, в которую я влюбился, первым человеком, который полюбил меня. Прости меня за то, что я не распознал это чувство и не знал, что с ним делать, когда оно появилось на пороге. И да, я совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда испугался и убежал. Но, черт возьми, Вайли, я не могу изменить прошлое. Я бы хотел. Хотелось бы мне не терять те девять лет на жизнь без тебя. Но теперь мы здесь, не так ли? — она не ответила, и что-то внутри него, что жаждало ее без слов, и определенно за пределами хороших решений, щелкнуло. — И пока мы все улаживали, ты прыгнула в постель Шепа через сколько? Три недели? Четыре? Сколько времени прошло, пока он стал тебя утешать, а?

Она обернулась к нему с яростным взглядом и резко села, схватив одно и одеял, чтобы прижать их к груди, пытаясь прикрыться.

— Ты такой мудак!

— Я мудак? — Зак тоже сел, обернув другое одеяло вокруг пояса. — Ты не могла подождать несколько дней, пока я соберусь с мыслями...

— Какими мыслями? Нравлюсь я тебе или нет? Мы проводили вместе все свободное время с первого дня занятий, а потом ты переспал со мной и ушел из моей жизни!

— Потому что слова «Я люблю тебя» показались слишком сильными для меня, Вайли. Извини, но это правда. Слишком важными. Окончательными. И слишком страшными. Когда-нибудь чувствовала себя так?

Ее глаза были широко раскрыты и разъярены, и он видел, как ее лицо покраснело даже в тусклом свете. Вайолет была похожа на вулкан, который вот-вот взорвется. А потом она это сделала.

— Почему ты никогда не возвращался ко мне? До того, как я сошлась с Шепом! После! Пять лет назад! Прошлым летом! Когда-нибудь! В любое время! Почему? Если ты любил меня так сильно, почему ты никогда не возвращался ко мне? — ее последние слова прозвучали в резком, сдавленном, рваном рыдании.