После поцелуя

Он мимолетно улыбнулся. Итак, ему наконец-то удалось заставить своего привилегированного сводного брата ревновать. Это уже кое-что, предположил Уоринг, даже если в конце оно будет стоить ему жизни.

Дверь в конце коридора задребезжала и открылась. Салливан проигнорировал это; они полночи пытались чего-то добиться от него этим так называемым допросом. Теперь шанс мог выпасть какому-то другому бедолаге.

Однако когда примерно дюжина заключенных в камерах вокруг него начали свистеть, Салливан открыл глаза. Что бы ни происходило, это выходило за рамки обычного. Один из тюремных стражников, тяжело ступая, остановился напротив его камеры.

– К тебе посетитель. Поднимайся.

Вероятно, это Данстон пришел поглумиться.

– Спасибо, мне и здесь очень удобно, – ответил он, откидывая голову назад и снова закрывая глаза.

– Салливан, – прошептал женский голос, и цитрусовый запах донесся до него поверх окружающего зловония.

Он вскочил на ноги.

Фигура с другой стороны металлической решетки была закутана в тяжелый темный плащ, но определенно принадлежала женщине. И все еще держа в памяти те преимущества, которые Изабель получит, если будет держаться подальше от него, он зашагал к передней части камеры, беспомощный, словно мотылек перед светом лампы.

– Какого черта ты здесь делаешь? – хрипло прошептал он в ответ, его голос дрожал.

– Я хотела увидеть тебя. – Изабель начала снимать капюшон.

Салливан быстро протянул руку через решетку и снова натянул капюшон ей на головы, скрывая ее лицо от остальных обитателей этого коридора.

– Ты не можешь находиться здесь, – проговорил он тем же тихим голосом, что и она.

– Очевидно, могу.

– Это опасно, Изабель. Как же ты все-таки сумела попасть сюда? – Он побледнел. – Ты ведь не приехала верхом, нет? Если Зефир испугалась бы, то ты могла бы…

– Шшш. – Она прижала обтянутые перчаткой пальцы к его губам. – Я не приехала верхом. – Отняв руку до того, как он смог схватить ее, Изабель жестом указала в сторону коридора на еще одну закутанную в плащ фигуру, выше и полнее ее, которая двигалась к их направлении.

– Кто это?

– Мой отец.

– Твой… – Он умолк, ошеломленный. – Милорд.

– Мистер Уоринг.

– Милорд, вы должны немедленно увести ее отсюда. Пожалуйста. Если кто-то увидит, что она пришла сюда навестить меня, то ничто не поможет сохранить ее репутацию.

– О, я знаю об этом. И поверьте мне, мы пытались сделать все, чтобы убедить Изабель в этом, разве что только не заперли ее в спальне. – Маркиз снова отошел на несколько шагов по коридору, очевидно, желая предоставить им немного уединения.

Значит, остался только Салливан, чтобы заставить ее образумиться.

– Не упрямься, Изабель. Неужели ты не осознаешь, что с тобой произойдет? Ты любишь танцевать. Тебя никогда больше не пригласят на та…

– Сегодня вечером я посетила бал у Фонтейнов, – прервала она, снова протянув руку через решетку, чтобы ухватиться за перед его рубашки. – Я вообще не танцевала, за исключением того случая, когда лорд Брэмуэлл пригласил меня на вальс. О, и Филлип приглашал меня на контрданс. И еще папа.

Салливан наблюдал за выражением ее лица, за тем, что он мог видеть под плащом в тусклом свете.

– Мне так жаль, – прошептал он. – Я должен был осознать, что намеревается совершить Тилден. Он достаточно ясно выразил свою угрозу. Я мог бы находиться очень далеко от тебя, когда они пришли бы арестовать меня.

– Я не хочу, чтобы ты находился очень далеко от меня. – Ее руки задрожали. – И меня не волнуют танцы. Все эти глупые люди. Все, о чем они беспокоятся – это оказаться по правильную сторону любой сплетни.

– Но я сделал то, в чем они обвиняют меня. – Прошептав это, Салливан обхватил руками прутья решетки между ними, чтобы удержаться и не коснуться ее. – Ты отправилась в мой коттедж, не так ли? Они говорят, что там все в полном беспорядке.

– Я не знала, где ты хранишь все это. Боюсь, у меня часть твоих вещей, хорошо спрятанная.

– Сохрани их, – коротко ответил Салливан. Лучше пусть они будут у нее, чем у Данстона. – Ты не взяла что-либо из… других вещей?

Изабель покачала головой.

– Твой… друг увез их с собой. – Она бросила взгляд на коридор. Благодаря отцу, охранник стоял вне пределов слышимости, но Салливан все равно оценил ее осторожность. Он предпочел бы, чтобы повесили только его.

– Хорошо, – произнес он вслух. – Тогда отправляйся домой. Притворись, что оскорблена тем, как я обманул тебя. Делай то, что тебе нужно, Тибби. Мне нечего терять.

– Не изображай из себя мученика, – огрызнулась Изабель.

Его губы скривились.

– Не отдавай мне приказы. Я больше не работаю на тебя.

– Прекрати шутить, Салливан. Все очень серьезно.

– Я знаю. Вот почему я прошу тебя уйти прежде, чем ты окажешься втянутой в это дело еще больше, чем втянута сейчас.

– Что, если ты признаешься, и расскажешь судье, почему ты украл картины? – продолжила девушка, словно он и не пытался образумить ее. – Может быть, они отправят тебя в ссылку, вместо того, чтобы… повесить? – По ее щеке скатилась слеза.

Его грудь разрывалась от желания стереть прочь эту слезу. Салливан впился пальцами в прутья решетки.

– Есть такая возможность, – признал он.

Внезапный свет, вспыхнувший в ее глазах после этих слов, напугал его. Внезапно Уоринг понял, почему она задала этот вопрос. Господи, он любит эту женщину.

– Ты не поедешь со мной в Австралию, – категорично заявил он, стараясь вложить в эти слова всю убежденность, которой обладал. – Я скорее допущу, чтобы меня повесили, чем заставлю тебя пройти через это.

– Салли…

– Нет.

– Ваши пять минут истекли, мистер Смит, – приближаясь к ним, заявил охранник, ясно давая понять, что не поверил в это имя, которое лорд Дэршир, очевидно, сообщил ему.

Изабель еще крепче вцепилась в его рубашку, словно пыталась протащить его сквозь решетку.

– Что я могу сделать, чтобы помочь тебе? – спросила она, ее голос сделался пронзительным от отчаяния. – Что угодно, Салливан.

– Держись от меня подальше, – ответил он, прислоняясь к металлическим прутьям. – Во всех смыслах. Не приближайся ко мне.

– Пойдем, дорогая, – проговорил ее отец, положив ладонь на руку Изабель. – Мы должны уходить.

– Нет! Я хочу остаться.

– Пожалуйста, Изабель, – прошептал Салливан. – Пожалуйста, уходи.