После похорон
Шрифт:
Верный Джордж возник с p^at'e de foie gras [4] и горячим тостом на салфетке.
– Мы насладимся паштетом у камина, – сказал Пуаро, – а потом перейдем за стол.
Через полтора часа мистер Энтуисл откинулся на спинку стула и удовлетворенно вздохнул.
– Вы явно умеете получать от жизни удовольствие, Пуаро. В этом отношении всегда можно положиться на француза.
– Я бельгиец, но с остальной частью вашего замечания полностью согласен. В моем возрасте главное и почти единственное удовольствие получаешь за столом. К счастью, у меня превосходный желудок.
4
Паштет
– Это заметно, – согласился адвокат.
Они пообедали sole veroniaue [5] и escalope de veau milanaise [6] , за которым последовало мороженое. Из напитков были поданы «Пуйи Фюис», «Кортон» и очень хороший портвейн, стоящий перед мистером Энтуислом. Пуаро, не жаловавший портвейн, потягивал cr`eme de cacao [7] .
– Не знаю, – пробормотал адвокат, – как вам удается доставать такой эскалоп. Он просто тает во рту!
5
Камбала с соусом из вероники (фр.).
6
Телячий эскалоп по-милански (фр.).
7
Шоколадный ликер (фр.).
– У меня есть друг – мясник с континента. Я решил для него маленькую семейную проблему. Он очень мне признателен и помогает улаживать проблемы гастрономического порядка.
– Семейные проблемы, – вздохнул мистер Энтуисл. – Лучше бы вы мне не напоминали о них в такой прекрасный момент…
– Так продлим его, друг мой. Скоро мы с вами выпьем demi tasse [8] с прекрасным бренди, а потом, покуда процесс пищеварения будет мирно идти своим ходом, вы расскажете, почему вам понадобился мой совет.
8
По чашечке кофе (фр.).
Часы пробили половину десятого, когда мистер Энтуисл зашевелился на стуле. Наступил подходящий психологический момент. Теперь ему самому не терпелось поделиться своими сомнениями.
– Не уверен, что я не выгляжу круглым дураком, – начал адвокат. – В любом случае я не вижу, что тут можно предпринять. Но мне бы хотелось изложить вам факты и услышать, что вы об этом думаете.
Помолчав несколько секунд, мистер Энтуисл с присущей ему суховатой педантичностью поведал свою историю. Тренированный юридический ум помог ему точно обрисовать все факты, ничего не опуская и не добавляя лишних деталей. Это был ясный, исчерпывающий отчет, который по заслугам оценил слушавший его маленький пожилой человечек с яйцевидной головой.
Когда адвокат умолк, наступила пауза. Мистер Энтуисл приготовился отвечать на вопросы, но некоторое время никаких вопросов не было. Эркюль Пуаро обдумывал услышанное.
– Все выглядит предельно ясным, – заговорил он наконец. – В глубине души вы подозреваете, что вашего друга Ричарда Эбернети убили. Это подозрение или предположение имеет под собой единственное основание – слова, сказанные Корой Ланскене после похорон Ричарда Эбернети. Уберите их – и ничего не останется. Тот факт, что она сама была убита на следующий день, может оказаться простым совпадением. Хотя Ричард Эбернети умер внезапно, его наблюдал надежный и хорошо знакомый с ним врач, у которого не возникло никаких подозрений и который выдал свидетельство о смерти. Ричард был похоронен или кремирован?
– Кремирован – согласно его же пожеланию.
– Закон требует, чтобы в таком случае
свидетельство подписывал второй врач, но и с этим, очевидно, не возникло затруднений. Итак, мы возвращаемся к исходному пункту – словам Коры Ланскене. Вы были там и слышали ее. Она сказала: «Но ведь его убили, не так ли?»– Да.
– И все дело в том, что вам кажется, будто она сказала правду?
Немного помедлив, адвокат ответил:
– Да.
– Почему?
– Почему? – озадаченно повторил Энтуисл.
– Да, почему? Потому что где-то глубоко в вашем подсознании кроются сомнения в причине смерти Ричарда?
Адвокат покачал головой:
– Нет-нет, ни в малейшей степени.
– Значит, из-за самой Коры. Вы хорошо ее знали?
– Я не видел ее… да, более двадцати лет.
– Вы бы узнали ее, встретив на улице?
Мистер Энтуисл задумался.
– Я бы мог пройти мимо, не узнав ее. Кора была худенькой девушкой, которая превратилась в толстую, не слишком опрятную пожилую женщину. Но думаю, что, заговорив с ней, я бы сразу же ее узнал. Кора носила такую же челку, из-под которой смотрела на собеседника, точно испуганное животное; у нее осталась привычка склонять голову набок перед тем, как выпалить что-нибудь шокирующее. Понимаете, она сохранила индивидуальность.
– Фактически она была той же Корой, которую вы знали много лет назад. И по-прежнему «выпаливала нечто шокирующее». А те шокирующие вещи, которые она говорила в прошлом, обычно… соответствовали действительности?
– В том-то и была вся беда с Корой. Она говорила правду, о которой лучше было бы умолчать.
– И эта черта осталась неизменной. Ричарда Эбернети убили – и Кора тут же об этом упомянула.
Мистер Энтуисл вздрогнул:
– Вы думаете, что его убили?
– Нет-нет, друг мой, мы не можем так быстро делать выводы. Пока нам известно, что так думала Кора. Для нее это было скорее фактом, нежели предположением. Следовательно, у нее должна была иметься причина для подобного мнения. Судя по тому, что вы о ней знаете, это не было всего лишь озорной выходкой. Теперь скажите, когда Кора произнесла эту фразу, тотчас же последовал хор протестов?
– Совершенно верно.
– После чего она смутилась и сдала позиции, сказав, насколько вы помните, нечто вроде: «Но я поняла по его словам…»
Адвокат кивнул:
– Не могу ручаться за точность, но она сказала нечто подобное.
– Тогда все успокоились и заговорили о чем-то еще. А вы не припоминаете какое-нибудь необычное выражение на чьем-либо лице?
– Нет.
– На следующий день Кору убили, и вы задаете себе вопрос, не является ли это причиной и следствием?
– Полагаю, все это кажется вам фантастичным?
– Вовсе нет, – ответил Пуаро. – Если первоначальное предположение верно, все выглядит вполне логичным. Убийство Ричарда Эбернети прошло абсолютно гладко – и вдруг выясняется, что кто-то знает правду! Ясно, что эту персону следует как можно скорее заставить замолчать.
– Значит, вы все-таки думаете, что это было убийство?
– Я думаю точно так же, как и вы, mon cher [9] , – серьезно отозвался Пуаро, – что тут есть повод для расследования. Вы предприняли какие-нибудь шаги? Говорили об этом с полицией?
9
Мой дорогой (фр.).
– Нет, – покачал головой мистер Энтуисл. – Мне это не казалось целесообразным. Я ведь представляю семейство. Если Ричарда Эбернети убили, то это могли проделать, очевидно, только одним способом.
– При помощи яда?
– Вот именно. А тело было кремировано, так что никаких доказательств не осталось. Но я решил, что мне самому следует во всем убедиться. Вот почему, Пуаро, я обратился к вам.
– Кто находился в доме во время смерти Ричарда?
– Старый дворецкий, который прослужил у него много лет, кухарка и горничная. Выглядит так, будто это должен быть один из них…