После развода. Бывшая любимая жена

— Мне казалось сейчас разговаривать о чем бы то ни было бессмысленно, по крайней мере до тех пор, пока у меня не будет документов с аудита на руках. Я должна точно знать, что он мне пытается втюхать.

— И вообще, на твоём месте, я занялся вопросами клиники уже несколько месяцев назад. Я не понимаю, чего ты ждала, того, что я начну их продавать или как?

— У меня нет никаких прав на эти клиники. Что ты надеялся, что у меня хватит наглости…

— Да, представляешь. Я надеялся, что у тебя хватит наглости. Ты моя жена…

— Бывшая.

— Какая к черту разница бывшая, нынешняя. Сам факт. Ты жила со мной столько лет. Неужели ты не поняла, как ведётся бизнес? Неужели ты не видела на моём примере, как строятся отношения в мире денег?

Адам фыркнул. Подавился очередным куском бутерброда и посмотрел на меня зло.

— Точно пожалела куска хлеба.

— А знаешь что. — Вдруг резко сказала я. — Знаешь что, мы никакие документы переоформлять не будем.

— Ага, то есть так сейчас у нас устроена ситуация? Мне значит надо расхлёбываться с клиниками самому? Человеку, который в этом ни капельки не сведущий? — Адам поджал, выражая все своё отношение к этой ситуации.

Но я все же продолжила.

— Нет. Не в этом дело. Я прекрасно справлюсь с клиниками сама, но на данный момент я не собираюсь ничего брать на себя посредством какого-либо переоформления.

— Это ещё почему? — Нахмурился бывший муж и отвлёкся от кофе.

— Потому что я получу эти клиники согласно разделу имущества. Только в таком формате я готова их принять, но никак не в качестве подачки и переписывания на меня и задним числом.

У Адама дёрнулся глаз.

— Какого раздела имущества?

— Того, который будет. — Честно призналась я, глядя на мужа. Непроизвольно, слегка заступила за стул, прикрывая живот.

— Нет, никакого раздела имущества не будет. — Очень серьёзно и достаточно чётко выдал Адам. — С чего ты решила, что будет какой-то раздел имущества? Я тебе сказал уже все, что хотел. Мой ребёнок в неполной семье жить не собирается. Это во-первых. Во-вторых — значит мы с тобой снова распишемся. Я не собираюсь быть опекуном для собственной дочери или сына.

— Я не буду с тобой расписываться. — Тихо произнесла я, глядя на него исподлобья.

— Нас через две недели ждут в загсе. Будешь, не будешь, это уже дело не столь важное.

Адам так взбесился, что забыв про свой кофе, резко прошёл мимо меня. Дошёл до входной двери и крикнул.

— Две недели. Две недели и мы должны быть в загсе. Услышала меня, Устинья?

Глава 20

Адам хлопнул дверью так, что у меня зашатался маленький столик для корреспонденции, который стоял в прихожей.

Я обвела взглядом пустую квартиру в непонимании, что сейчас вообще произошло?

Какой распишемся?

Какой ребёнок не будет жить в неполной семье?

Он от этого ребёнка избавиться хотел.

На следующий день я выбралась в главный офис. Прошлась по нему, рассматривая всех сотрудников и все же решила побороть свой страх. Дверь в кабинет Адама была заперта. Я спустилась на ресепшен и протянула руку.

— Ключ.

Слава Богу на ресепшене сидела молоденькая смышлёная девица, которая быстро протянула мне требуемый объект.

Я зашла в его кабинет. Открыла все ящики, полки, стала вытаскивать документы, но здесь были платёжные ведомости, отчёты о потраченных деньгах на препараты. То есть ничего криминального не было и я беглым взглядом могла уже оценить, что в принципе все чисто. Но мне нужно было залезть ещё во все бухгалтерские документы. Я поднялась в отдел кадров и попросила сверку за последние полгода. Девица, которая моталась с моим договором, который никак не переоформлялся, закатила глаза. Я почему-то вопреки собственному воспитанию, не выдержала и ляпнула.

— Не надо закатывать глаза. Вы с начальством общаетесь, а не с девочкой с улицы.

И вроде бы я произнесла это не агрессивно, не зло, но тем не менее, в кабинете повисла гробовая тишина. Более смекалистая Алла Васильевна, которая отвечала за юридическую часть, тут же вышла из-за стола и подхватив меня под локоть, произнесла:

— Хорошо, Устинья Анатольевна. Я сейчас сама проконтролирую, чтобы все документы были у вас на столе.

Я поспешно кивнула, подозревала, что Адаму уже позвонили, наябедничали, рассказали, что тут я устроила непонятное действо. Но он молчал.

К шести вечера я поняла, что у меня в голове все дымится от изобилия цифр, счетов и ячеек. Поэтому собравшись домой, сложив в портфель все бумаги, я вышла из больницы и сев в машину, развернулась в сторону дома. На перекрёстке Ленина я притормозила, увидев идущую вдоль ресторанного дворика Сонечку — жену Назара. Быстро припарковавшись, я вышла из машины и взмахнула рукой.

— Привет, родная. — Произнесла я и Соня немного смутившись, растерянно посмотрела на меня.

— Добрый вечер. Не думала вас здесь встретить.

— Я из главного офиса ехала.

— А, понятно. А я вот гуляю.

Она была беременна. Обнимала живот и вид имела весьма меланхоличный. Жена у Назара в принципе была достаточно закрытой девушкой. Никогда не лезла ни в какие скандалы. Почти ни с кем толком не общалась и поэтому отношения у нас были натянутые. Неплохие, но натянутые. Мы каждый раз не знали, что друг другу сказать.

— С бабулей все хорошо? — Спросила Соня и я кивнула.

— Да. Она сегодня вечером ко мне приедет.

— Хорошо.

— Может быть тебя подвезти?

— Если вам не сложно.

Мы подошли к машине. Уместились, угнездились.

— Ты как? Нормально дохаживаешь?

— Да. Все хорошо. Все равно тонус есть и я частый гость медицинских центров.

Я кивнула понимая, что с третьей беременностью я тоже буду частым гостем. И с одной стороны, меня сейчас гложило такое чувство, что я делала что-то неправильно. Я была беременна, я собиралась судиться с мужем за имущество, я собиралась управлять клиниками.

А где в этом во всем мысли о том, как я буду в третий раз мамой?

Это тяжело.

Это сейчас все нормально, пока я не чувствую.

А дальше будет хуже.

— А вы как?

Да, дети знали, что я тоже беременна. Назар как-то проигнорировал это. Родион сказал, что он в любом случае примет любое моё решение.

— Нормально. На сохранении лежала недавно.

— Да, я знаю. Назар рассказал. Простите, что не приехала. Я сейчас не самый хороший собеседник.

— Да все нормально. — Махнула я рукой.