После тебя

– Ага. Прости. У нас на станции душ не работает. Конечно, сперва мне следовало заехать домой. – Он бросил на меня такой взгляд, что я сразу поняла, что он и не думал никуда заезжать. Он вытащил затычку из сливного отверстия, затем повернул краны до конца.

– А кем была твоя последняя подружка? – Я постаралась, чтобы голос звучал ровно.

Нет, я вовсе не хотела становиться такой, как все женщины, тем более что он, оказывается, не был таким, как все мужчины.

– Иона. Агент в бюро путешествий. Очаровательная девушка.

– Но ты не был в нее влюблен?

– С чего ты взяла?

– Никто не называет «очаровательной» любимую девушку. Это типа как говорят: «Мы останемся друзьями». Что означает отсутствие сильных чувств.

Мои рассуждения явно позабавили Сэма.

– И что бы я сказал, если бы действительно был влюблен в нее?

– Ты бы принял серьезный вид и заявил: «Карен. Кошмарный ужас», а потом замолчал или сказал бы: «Не хочу говорить об этом».

– Может, ты и права. – Сэм немного подумал и произнес: – Если честно, после смерти сестры я вообще не хотел ничего чувствовать. Последние несколько месяцев, проведенных у постели Эллен, здорово выбили меня из колеи. – И, покосившись на меня, он добавил: – Рак вообще штука очень жестокая. Отец Джейка был просто в кусках. Это часто бывает. Поэтому я и решил, что им я нужнее. Положа руку на сердце, я крепился лишь потому, что хоть кто-то должен был держать себя в руках.

Какое-то время мы сидели молча. У Сэма покраснели глаза. Уж не знаю, то ли от мыла, то ли от тяжелых воспоминаний.

– Ну да ладно. Что уж греха таить, я тогда был не самым хорошим бойфрендом. А кто был твоим парнем?

– Уилл.

– Конечно. И никого после него?

– Никого, о ком мне хотелось бы вспоминать, – невольно вздрогнула я.

– Луиза, всем нам суждено ошибаться. И не стоит корить себя за это.

Его кожа была горячей и мокрой, а пальцы так и норовили выскользнуть из моей ладони. Я выпустила их, когда он начал мыть голову. И осталась сидеть, любуясь игрой плечевых мышц и влажным блеском кожи. Мне нравилась его манера мыть голову. Яростно, обстоятельно, стряхивая лишнюю воду на манер собаки.

– Я прошла интервью для новой работы, – сказала я. – В Нью-Йорке.

– В Нью-Йорке? – Он удивленно поднял брови.

– Но я все равно ее не получу.

– Ужасно. Я всегда искал предлог свалить в Нью-Йорк. – Он ушел с головой под воду, на поверхности остался только растянутый в улыбке рот. – Но ты ведь сохранишь свой прикид пикси, да?

И я сразу поняла, что тучи рассеялись. И сама не знаю почему, может, чтобы застать его врасплох, я, одетая, залезла в ванну и поцеловала его в смеющиеся губы, страшно довольная тем, что в этом мире, где так легко упасть, есть хоть что-то надежное.

Наконец я все же заставила себя привести квартиру в божеский вид. В выходной день я купила кресло, кофейный столик и маленький эстамп в раме, который повесила над телевизором. И благодаря этим вещам квартира больше не казалась такой нежилой. А еще я купила новое постельное белье и две подушки, повесила свои винтажные шмотки в шкаф, и теперь там, где некогда лежали дешевые джинсы и одиноко висело слишком короткое платье из люрекса, царило буйство красок и фасонов. Одним словом, мне удалось превратить мою безликую квартирку если не в настоящий дом, то в некое его подобие.

В эту субботу у нас у обоих был выходной, который мы, не сговариваясь, решили провести вместе. Восемнадцать спокойных часов, когда ему не надо слушать вой сирены, а мне – звуки кельтской свирели и жалобы по поводу жареного арахиса. Как я уже успела заметить, в обществе Сэма время бежало вдвое быстрее, чем тогда, когда я куковала в одиночестве. Я придумала миллион занятий для нас двоих, но тут же забраковала половину из них, сочтя их чересчур романтическими. Если честно, то меня терзали сомнения, не слишком ли опрометчиво с моей стороны проводить с ним так много времени.

Я послала Лили эсэмэску.

Лили, пожалуйста, свяжись со мной. Я знаю, ты злишься на меня, но хотя бы позвони. Твой сад выглядит чудесно! Мне нужно, чтобы ты научила меня за ним ухаживать. И что делать с помидорами, плети уже совсем длинные. Может, сходим на танцы? Целую.

Я нажала кнопку «Отправить» и осталась сидеть, глядя на экран телефона, но тут позвонили в дверь.

– Привет! – Сэм заполнил собой весь дверной проем. В одной руке у него был ящик с инструментами, в другой – пакет с продуктами.

– Господи боже мой! – ахнула я. – Ты ожившая мечта любой женщины.

– Полки, – сказал он. – Тебе нужны полки.

– О беби! Говори, говори…

– И домашняя еда.

– Вот именно! Докладываю, что я только что закончила.

Он бросил инструменты в коридоре и поцеловал меня, а когда мы наконец расплели объятия, прошел на кухню.

– Думаю, неплохо было бы сходить в кино. Самый большой плюс посменной работы – возможность ходить на дневные сеансы.

Я проверила свой телефон.

– Только ничего кровавого. Я уже немножко устала от крови.

Он бросил на меня лукавый взгляд:

– Что? Не любишь такое? Или это идет вразрез с твоими планами сходить на «Зомби: пожиратели плоти»? А?

Я нахмурилась и бессильно уронила руки вдоль тела.

– Никак не могу связаться с Лили.

– Но ты вроде говорила, что она вернулась домой?

– Вернулась. Но она не отвечает на мои звонки. Похоже, она на меня до сих пор обижается.

– Ее друзья тебя обокрали. По-моему, это ты имеешь полное право на нее обижаться.

Сэм начал вынимать из пакета продукты: салат-латук, помидоры, авокадо, яйца, травы – и аккуратно складывать в мой пустой холодильник. Увидев, что я набираю текст очередного сообщения, он сказал:

– Да ладно тебе! Она могла уронить свой мобильник, оставить его в клубе или исчерпать лимит. Ты же знаешь подростков. Иногда просто необходимо дать им время, чтобы они сами все поняли.

Я взяла его за руку и закрыла дверцу холодильника.

– Мне надо тебе кое-что показать. – (У него тотчас же загорелись глаза.) – Да нет, я о другом, плохой мальчишка. Это мы отложим на потом.

Сэм стоял на крыше и рассматривал цветы.

– И ты не догадывалась?

– У меня и мысли такой не было.

Он опустился на железную скамью. Я присела рядом, и мы принялись созерцать маленький садик.

– Я чувствую себя просто ужасно, – сказала я. – По большому счету я обвинила ее в том, что она разрушает все, к чему прикасается. А она тем временем создавала для меня такую красоту.

Сэм пощупал листья томатов и встал, решительно покачав головой:

– Ну хорошо. Тогда мы съездим к ней и поговорим.