После
Шрифт:
– Хардин, мне и вправду пора. Мы не можем это продолжать, это плохо для нас обоих, – говорю я, глядя в землю.
– Можем, – говорит он, задирает мне подбородок вверх, заставляя смотреть прямо ему в глаза.
– Нет, не можем. Ты меня ненавидишь, и я не хочу больше быть грушей для битья. Ты морочишь мне голову. То ты говоришь, что не можешь без меня, то сразу после самого интимного момента в моей жизни унижаешь. – Он пытается меня прервать, но я закрываю ему губы пальцами и продолжаю: – Минуту назад ты целовал меня и говорил, что я тебе нужна. Я перестаю
– Какая ты, когда ты со мной? – Зеленые глаза шарят по моему лицу в ожидании ответа.
– Я становлюсь кем-то, кем я не хочу быть, кем-то, кто обманывет своего бойфренда и постоянно плачет, – поясняю я.
– Знаешь, кем ты становишься со мной? – Он гладит большим пальцем мои щеки, и я стараюсь сосредоточиться.
– Кем?
– Самой собой. Думаю, ты становишься настоящей собой; ты просто слишком занята тем, что о тебе думают другие, чтобы осознать это.
Не знаю, так ли это, но он говорит так уверенно, что на секунду я сама верю в сказанное.
– И я знаю, что ты чувствовала после того, что я сказал тебе, когда ласкал тебя. – Он ловит мой нахмуренный взгляд и продолжает: – Мне правда жаль. Я знаю, это было неправильно. Когда я вышел из машины, мне было очень хреново.
– Сомневаюсь, – бросаю я, вспомнив, как плакала всю ночь.
– Это правда, клянусь. Я знаю, ты думаешь, я ужасный человек… но ты делаешь меня… – на миг он замолкает. – А, неважно.
Почему он всегда недоговаривает?
– Закончи фразу, Хардин, или я уйду прямо сейчас, – говорю я.
И я действительно собираюсь уйти.
В глазах его что-то вспыхивает, он смотрит на меня и произносит медленно, будто взвешивая каждое слово:
– Ты… Ты заставляешь меня хотеть быть хорошим… Я хочу быть лучше для тебя, Тесс.
Глава 31
Я пытаюсь сделать шаг назад, но его объятия слишком крепки. Должно быть, я ослышалась. Но чувства сильнее меня, и, отвернувшись, я смотрю в темноту двора, пытаясь разобраться в его словах. Хардин хочет быть лучше для меня? В каком смысле? Это же не означает, что… или означает?
Я смотрю на него, в моих глазах стоят слезы.
– Что?
Он смотрит на меня так… Искренне? С надеждой? Как?
– Ты меня слышала.
– Нет. Мне кажется, я тебя неправильно поняла.
– Нет, ты поняла правильно. Ты заставляешь меня чувствовать… такое необычное чувство. Я не знаю, что с ним делать, Тесса, поэтому делаю то, что умею. – Он замолкает и отпивает из бутылки. – Веду себя как козел.
У меня снова кружится голова.
– Ничего не получится, Хардин, мы слишком разные. Во-первых, ты ни с кем не встречаешься, помнишь?
– Не такие уж мы и разные, нам нравится одно и то же; мы оба любим книги, например, – говорит он, шмыгая носом.
Даже сейчас не могу свыкнуться с мыслью, что Хардин пытается убедить меня, что нам будет хорошо вместе.
– Так ты не встречаешься? – напоминаю я.
– Да, но мы могли
бы… дружить?Опять! Мы вернулись к исходной точке.
– Кажется, ты сказал, что мы не можем быть друзьями? И я не стану с тобой дружить – я знаю, чего ты хочешь. У тебя это означает иметь все преимущества бойфренда, фактически им не являясь.
Он покачивается и опирается на стол, ослабляя объятия.
– Разве это плохо? Зачем эти ярлыки?
Я с облегчением вдыхаю полной грудью.
– Затем, Хардин, что хотя ты мог этого не заметить, у меня есть чувство собственного достоинства. Я не стану твоей игрушкой, особенно когда знаю, как ты умеешь вытирать о людей ноги. – Я поднимаю руки вверх. – А кроме того, я уже занята.
Ямочки на лице Хардина проступают отчетливей, усмешка становится злой.
– И все же, посмотри, где ты сейчас.
Инстинктивно бросаю ему:
– Я люблю его, а он любит меня.
Хардин меняется в лице, отпускает меня и спотыкается о стул.
– Не говори об этом, – невнятно произносит он быстрее, чем обычно.
Я почти забыла, как он пьян.
– Ты говоришь мне все это, потому что пьян; завтра ты снова будешь меня ненавидеть.
– Я тебя не ненавижу. – Он отходит к газону.
Как бы я хотела, чтобы он не имел надо мной этой власти. Я хотела бы сейчас просто уйти. Вместо этого остаюсь и слушаю.
– Если ты мне скажешь, что хочешь, чтобы я оставил тебя и никогда больше не говорил с тобой, я так и сделаю. Клянусь, никогда к тебе больше не подойду. Просто скажи.
Я открываю рот, чтобы сказать, чтобы он не приближался ко мне, сказать, что я никогда больше не хочу его видеть.
Он поворачивается и подходит ко мне ближе.
– Скажи мне, Тесса, скажи, что ты больше не хочешь меня видеть. – Он касается меня. Он проводит ладонью по моей руке, и по коже бегут мурашки. – Скажи, что не хочешь, чтобы я к тебе прикасался, – шепчет он, кладя руку мне на шею.
Он проводит указательным пальцем по моей ключице и снова вверх-вниз – по горлу. Чувствую, как учащается мое дыхание, когда его губы оказываются в сантиметре от моих.
– Что ты больше не хочешь, чтобы я тебя целовал, – говорит он, и я чувствую его теплое дыхание с запахом виски. – Скажи, Тереза, – бормочет он, и я плачу.
– Хардин! – шепчу я.
– Ты не можешь сопротивляться мне, Тесса, как и я не могу сопротивляться тебе.
Его лицо уже очень близко, мы почти соприкасаемся губами.
– Останься со мной сегодня? – просит он, и мне очень хочется этого.
Краем глаза замечаю движение у двери и вырываюсь из рук Хардина. Оглянувшись, я вижу Лэндона; он делает смущенную гримасу и, отвернувшись, исчезает в дверях.
Я мгновенно возвращаюсь к реальности.
– Мне нужно идти, – говорю я.
Хардин бормочет проклятия себе под нос:
– Пожалуйста, пожалуйста, останься! Просто останься со мной сегодня, даже если утром ты скажешь мне, что не хочешь меня больше видеть, – только, пожалуйста, останься сейчас. Это последнее, о чем я прошу тебя, Тереза.