После

Разволновавшись, делаю несколько глубоких вдохов.

– На этот раз я слушаю.

Его непроницаемый взгляд заставляет меня продолжить.

– Я не знаю, почему тебе нравятся эти «кошки-мышки». Ты сказал Стеф, что мне не поздоровится, если мы снова повстречаемся, и вдруг подвозишь меня до дому. Ты просто повсюду.

– Я не это имел в виду. Не то, что я хочу навредить тебе, просто я… не знаю. Просто вырывается иногда, – говорит он, проводя рукой по волосам.

– Почему ты бросил литературу? – спрашиваю я наконец.

– Потому что ты хотела, чтобы я держался подальше, и я держался.

– Так почему ты сейчас здесь?

Чувствую легкое напряжение между нами. Каким-то образом мы оказались рядом друг с другом, между нашими телами – всего несколько сантиметров.

– Не знаю, – фыркает он.

Руки его то сцепляются, то снова спокойно лежат на коленях.

Я хочу сказать что-нибудь, но если заговорю, то скажу только, что я не хочу, чтобы он был далеко, что я думаю о нем каждую секунду каждый день.

Наконец, он нарушает молчание.

– Могу я кое-что спросить, только хочу, чтобы ты ответила абсолютно честно?

Я киваю.

– Ты… скучала по мне эту неделю?

Это последнее, что я ожидаю услышать. Несколько раз моргаю, пытаясь собраться с мыслями. Надо ответить правду, но страшно.

– Ну?

– Да, – бормочу я, пряча лицо в ладонях только для того, чтобы он отвел их, и от его прикосновений кожа на запястьях полыхает.

– Что да? – Напряженный голос выдает нетерпеливое ожидание ответа.

– Я скучала по тебе, – залпом выдыхаю я, ожидая самого худшего.

С губ Хардина срываются неожиданный вздох облегчения и улыбка. Хочу попросить его отпустить меня – но он заговаривает, и я упускаю возможность.

– В самом деле? – спрашивает он, будто не доверяя.

В ответ я киваю, и он застенчиво улыбается. Хардин способен стесняться? Скорее всего, он доволен ответом, потому что это показывает, как легко обвести меня вокруг пальца.

– Теперь мне можно поспать? – жалобно спрашиваю я.

Он не захочет ответить мне искренней исповедью на исповедь, к тому же действительно очень поздно.

– Только если ты будешь спать со мной. В одной постели, конечно, – улыбается он.

Я вздыхаю и бормочу:

– О, Хардин, мы можем просто поспать?

Поворачиваюсь, стараясь не касаться его. Но вдруг рывок за ноги заставляет меня изумленно вскрикнуть: Хардин поднимает меня с кровати и кладет на плечо. Он не обращает внимания на то, что я пинаю его ногами и умоляю опустить, доходит до кровати и, поставив на нее колено, осторожно кладет меня у стены. Я молча смотрю на него, опасаясь, что, если я буду сильно сопротивляться, он уйдет, чего я не хочу.

Он наклоняется и, подняв подушку, которую я бросила в него, с усмешкой кладет ее между нами, как барьер.

– Теперь можешь спать, все надежно и безопасно.

Я улыбаюсь в ответ. Ничего не могу с собой поделать.

– Спокойной ночи, – игриво шепчу я.

– Спокойной ночи, Тесса, – смеется он, и я отворачиваюсь.

Неожиданно понимаю, что сна нет ни в одном глазу, и я просто смотрю на стену и надеюсь, что поле между нами рассеется и я смогу заснуть.

Или почти надеюсь.

Через несколько минут я чувствую, что подушка пропала, а потом Хардин обнимает меня за талию и прижимает к своей груди. Я не двигаюсь и не отвечаю на его движения. Посто наслаждаюсь.

– Я тоже скучал по тебе, – шепчет он мне в затылок.

Я улыбаюсь, зная, что он меня не видит. Я чувствую, как его губы слегка прижимаются к моему затылку, и в животе разливается тепло. С этим ощущением, вконец запутавшись, я погружаюсь в сон.

Глава 43

Будильник звонит слишком рано. Поворачиваюсь на другой бок и хочу шлепнуть по нему, чтобы прекратить этот ужасный, душераздирающий трезвон. Рука скользит по чему-то мягкому. С трудом разлеплив глаза, вижу Хардина, который глядит на меня сверху вниз. Тянусь к подушке, чтобы скрыть смущение, но Хардин ее отдергивает.

– И тебе доброе утро, – говорит он с улыбкой, потирая руку.

Пытаюсь собраться с мыслями. Сколько времени он наблюдал за мной?

– Ты такая милая, когда спишь, – говорит Хардин, и я быстро сажусь на кровати с недовольным и невыспавшимся видом, как обычно по утрам.

Он протягивает мне телефон.

– Что это за сигнал?

Выключаю будильник и вылезаю из кровати.

– Я собиралась искать себе машину, так что ты можешь уйти, когда захочешь, – объясняю я, и он хмурится.

– Ты явно не жаворонок.

Собираю волосы в хвост, чтобы не было похоже на воронье гнездо.

– Я… я просто не хочу тебя задерживать.

Мне немного неловко за свою резкость, но я вообще-то рассчитывала, что он сам будет мне грубить.

– Ты не задерживаешь. Я могу пойти с тобой?

Я оглядываю комнату, не уверенная, что расслышала.

Наконец поворачиваюсь и подозрительно смотрю на него.

– Чтобы посмотреть машину? Зачем тебе это?

– А почему бы и нет? Ты такая подозрительная, будто я собираюсь тебя убить.

Хардин смеется и встает, взъерошивая волосы.

– Ну, я просто немного удивлена твоим утренним весельем… И ты хочешь пойти со мной… и не обижаешь меня, – признаюсь я.

Собираю одежду и ванные принадлежности. Прежде чем куда-то идти, надо принять душ. Не обращая внимания на мое признание, Хардин настаивает:

– Будет весело, обещаю. Просто позволь показать тебе, что мы можем… что я могу быть приятным человеком. Только один день.

Он обаятельно улыбается. Но Ной, безусловно, порвет со мной и больше никогда не станет общаться, если узнает, что Хардин ночевал со мной в одной постели, обнимая меня. Я не знаю, что заставляет меня бояться потерять Ноя; то ли меня пугает реакция мамы на наш разрыв, то ли я просто сильно к нему привязана. Он всегда был со мной, и я чувствую, что должна продолжать отношения. Но главная причина, кажется, в том, что Хардин не может дать мне тех отношений, которые мне нужны.