Последнее дело Лаврентия Берии

1 марта, 19 часов 12 минут. Москва, посольство США

Военный атташе посольства США в СССР и одновременно резидент ЦРУ в Москве Мартин Манхофф сидел в своем кабинете в посольстве США, которое находилось в доме 13 на Моховой улице, напротив Кремля, в здании с колоннами, и сообщал по телефону на особом птичьем языке задачу агенту, который звонил из телефонной будки. Так же, как и раньше, чтобы заглушить прослушку, играла радиола, и низкий голос Шаляпина напевал: «Жил-был король когда-то, при нем блоха жила. Блоха, блоха. Милей родного брата она ему была. Ха-ха-ха-ха-ха, блоха. Ха-ха-ха-ха-ха, блоха. Ха-ха-ха-ха-ха, блоха». Чуть ранее, получив и расшифровав запрос, резидент ЦРУ подошел к выключателю и два раза выключил свет. Те самым он сообщал наблюдавшему (откуда-то – Мартин не знал откуда) за окнами посольства американскому радисту, что операция «Рапсодия» началась и успешно развивается.

«Ускорить операцию? Да уже почти все сделано», – злобно подумал Мартин. Его бесила эта манера начальства всех подгонять. Он считал себя человеком, который знает, что делает, и не нуждается в напоминании о своих обязанностях. Еще 26 февраля он сделал так, что к врачу, академику Лукомскому явились двое и пригрозили, что его семья подвергнется насилию, если он будет мешать работать врачам. Тот ничего не понял, но те двое быстро удалились.

1 марта, 12 часов 55 минут (местное время). Канзас-Сити

А мы с вами снова перенесемся к Трумэну, который вспомнил тот день в Белом доме в 1949 году, когда он с сотрудниками решал, как спровоцировать СССР на войну в Корее. Выслушав доклад директора ЦРУ, Трумэн подвел итог: «Согласен. Время для провокации подходящее. СССР бойкотирует заседания СБ. Следует торопиться, пока СССР не участвует в работе СБ. Очень подходящий момент. Будем действовать на основе многоходовой комбинации. Нам необходимо проверить в деле “Сейбры” (F-86). У Советов есть МиГ-15. И те и другие поступили на вооружение в 1949 году. Конечная цель – проверить, смогут ли В-29, сопровождаемые “Сейбрами”, прорвать воздушную оборону СССР, защиту воздушного пространства, обеспечиваемую МиГ-15. Если смогут, то потом сбросим на СССР атомные бомбы, – Трумэн почувствовал себя вершителем судеб планеты. – План такой! Необходимо заманить Кима на Юг, и тогда Сталин вступит в войну или по крайней мере отнесется к ней нейтрально, а если нет, то двинем на Север 120 тысяч. И какие-то 200 танков Кима ничего не решают. Сталин не даст оружие Мао бесплатно. Мао обидится. Ли Сын Ман должен будет спровоцировать Северную Корею. Казанова должен будет подначивать Кима, чтобы втянуть СССР в войну и обосновать ядерный удар по СССР. А Ким? Он обязательно контратакует. Он азартен и хочет свершений и славы. Объединение Кореи – неплохая цель для его амбиций. Мы уже связались с Казановой и дали задание обеспечить вовлечение Северной Кореи в войну – поставлена задача спровоцировать Северную Корею, чтобы они ввязались в войну. Идея была в том, чтобы остановить СССР. Одновременно убьем двух зайцев – Китаю некогда будет заниматься Тайванем и СССР остановим».

Хилленкёттер подчеркнул, что план строится на том, что северные корейцы не смогут прорвать оборону, а если смогут, то не пойдут вглубь Южной Кореи, учитывая, что у той есть соглашение «О взаимной помощи и обороне» с Америкой. Трумэн знал, что Сталин завязан в конфликте с Югославией. Он думал, что южные корейцы остановят Кима, удастся быстро провести голосование, пока СССР не участвует в работе Совбеза, и под это дело ударить, но не было понятно, смогут ли истребители СССР остановить армаду бомбардировщиков В-29, сопровождаемых реактивными истребителями «Сейбрами». Однако Трумэн не предполагал, что военные действия примут столь катастрофический оборот.

«Сталин не занимается и не будет заниматься конкретными делами государства, – сообщил директор ЦРУ. – Он сейчас пишет книгу по языкознанию, и формально все решает Казанова. Ким ответит на провокацию, введет войска, его остановят и начнут наступление на Север. СССР должен ввязаться. Пожертвуем Кореей, заманим Кима на Юг. Пока СССР бойкотирует СБ, необходимо быстро принять постановление, разрешающее ввод войск ООН, и затем представить СССР империей зла. Ким с его 120 тысячами бойцов не сможет далеко и долго наступать. Горы и коммуникации не дадут. Для наступления требуется не менее полумиллиона солдат».

Трумэна постоянно подталкивали к войне с СССР. Тому было несколько причин. И главная состояла в том, что Сталин продолжил свое наступление на Запад. Победа социалистической революции в Китае в конце 1949 года произвела на американцев особенно гнетущее впечатление. В январе 1950 года в ответ на сообщение об успешном испытании атомной бомбы в СССР Трумэн, выступая перед Конгрессом, призвал ученых США к форсированию работ по водородной бомбе. Однако ситуация особенно накалилась, когда 9 февраля 1950 года малоизвестный сенатор-республиканец Джозеф Маккарти выступил в городе Уилинг в Западной Вирджинии с речью, в которой заявил, что в Государственном департаменте Соединенных Штатов число коммунистов достигло 205 человек. Имя сенатора сразу же появилось на первых полосах крупнейших газет, на радио и только получившем распространение телевидении. Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности занималась этим задолго до него, но он сформулировал беспокойство американцев в наиболее острой форме, используя более цивилизованные методы. Маккарти выдвинул обвинения в адрес государственного секретаря Ачесона, под сомнение была поставлена честность и преданность стране бывшего госсекретаря Маршала. Взгляды маккартистов не совпадали со взглядами президента-демократа Гарри Трумэна и его либерального окружения, которое не одобряло действий Маккарти. Однако маккартисты все равно придерживались своего курса. Поэтому Трумэн ускорил свою операцию «Восход» в Корее.

26 января 1950 года в глубокой тайне между США и Южной Кореей было подписано корейско-американское соглашение о помощи во взаимной обороне. Соглашение нужно было для того, чтобы Ли Сын Ман не боялся развязать военный конфликт. 12 апреля 1950 года после встречи Трумэна и директора ЦРУ Вашингтон принял секретную доктрину NSC 68. На встрече было продолжено обсуждение деталей будущей провокации в Корее. Следовало торопиться, пользуясь моментом, пока СССР не посещал заседания Совета Безопасности ООН. «А вдруг Малик снова начнет посещать заседания Совбеза?» – вдруг спросил Трумэн. «Нет, не начнет, – ответил директор. – Сталин лезет на рожон как танк. Пока он не добьется места постоянного члена Совбеза для народного Китая, он не уступит». В директиве были сформулированы основные направления ведения холодной войны с СССР: 1) считать главной целью США уничтожение стран социалистического содружества любой ценой; само существование СССР является агрессией против США и всего «свободного мира»; 2) вести долговременную антикоммунистическую кампанию; продолжать милитаризацию американской экономики, наращивать военно-промышленный комплекс; 3) воздерживаться от любых переговоров с СССР; переговоры целесообразно вести с новым правительством, которое образуется после разгрома СССР на его территории.

Американцы были уверены, что СССР поддержит Северную Корею. Однако им следовало торопиться, пользуясь моментом, пока представитель СССР не посещал заседания СБ, так как этот бойкот мог быть прекращен в любую минуту. Поначалу провокация пошла как по маслу. Ким клюнул на наживку и двинул войска вглубь Южной Кореи, но все пошло не так, как планировали в ЦРУ. Под натиском северян оборона Юга рухнула, войска Кима волной покатили по стране и почти ее уже захватили. И только героизм и вступление в войну американцев спасло положение. Поэтому в августе 1950 года Трумэн устроил разнос директору ЦРУ за провал операции в Корее. Наконец 13 января 1951 года Трумэн заявил о нежелательности дальнейшего расширения боевых действий в Корее. Командующий американскими частями генерал Макартур настаивал на продолжении и расширении военных действий. Через 14 месяцев после повторного предложения генерала Макартура бомбить Китай его отправили в отставку.

1 марта, 24 часа 30 минут. Ближняя дача Сталина

Это было зеленое двухэтажное здание безвкусной архитектуры. Человек в форме офицера МГБ вошел в большой кабинет на первом этаже. За столом сидел, что-то читая, довольно старый человек с усами, в кителе и брюках галифе.

– Что случилось? – спросил усатый.

– Я… я хочу поговорить, – забубнил офицер, продвигаясь к столу, за которым сидел усатый человек.

– Что-что? – произнес усатый, посасывая незажженную, но набитую табаком трубку.

Офицер продолжал что-то бубнить, неуклонно продвигаясь к столу. Подойдя к столу, офицер стал проситься в отгул. Старик на некоторое время потерял интерес к происходящему и отвернулся. В этот момент офицер коротким, резким, отточенным ударом двинул ребром правой ладони усатому под затылок. Тот потерял сознание и повалился на пол. Офицер вынул шприц и что-то ввел в мышцы шеи упавшего. После чего повернул человека на спину и прибрал на столе. Затем он вышел из комнаты и двинулся к выходу, где мирно дремали охранники. Он медленно, опасаясь скрипа, который мог бы разбудить дремавших, открыл дверь и вышел на открытый воздух. Потом по асфальтовой дорожке он направился к воротам. Там тоже дремали. Он подлез под шлагбаум, приоткрыл створки ворот и оказался в искусственном леске, на дороге, по которой он быстрым шагом двинулся через лесок к шоссе.

Берия не знал, что операция уже началась. В начале февраля на даче Сталина появился новый охранник. Высокорослый и подтянутый. Его брови, почти сросшиеся на переносице, образовали угол, открытый снизу. Это делало его выражение лица очень печальным, как у Пьеро в сказке о Буратино. 28 февраля Сталин встал не так поздно, как обычно. Мимоходом он взглянул на часы. Они показывали 10 часов 11 минут. Это было его привычкой – запоминать, когда он встал. В зависимости от того, который был час, он перестраивал свой график работы на день. Выбирал самые важные дела, чтобы их сразу решить, а потом – как пойдет. Здоровье его особо не беспокоило, но по совету врачей осенью прошлого года пришлось отказаться от курения. Поэтому сразу начал толстеть. Появился румянец на лице. В такие годы трудно всю ночь напролет заниматься ручным управлением гигантской страной.