Последнее изобретение человечества

Вооружившись одновременно логикой и вдохновением, мы можем двигаться к созданию техники, которая усилит, а не ослабит дух человеческий.

* * *

Разумеется, я иначе смотрю на вещи — я не разделяю оптимизма Омохундро. Но я сознаю необходимость и важность развития науки, которая помогла бы нам разобраться в наших разумных созданиях. Не могу не повторить его предупреждение, касающееся продвинутого ИИ.

Не думаю, что большинство исследователей ИИ видят какую-то потенциальную опасность в создании, скажем, робота-шахматиста. Но мой анализ показывает, что нам следует тщательно обдумать, какие ценности мы в него закладываем; в противном случае мы получим нечто вроде психопатической, эгоистичной, зацикленной на себе сущности.

Мои личные впечатления свидетельствуют о том, что Омохундро прав относительно создателей ИИ: те, с кем я разговаривал, заняты исключительно гонкой и стремятся побыстрее создать разумные системы; они не считают, что результат их работы может быть опасен. При этом большинство из них в глубине души убеждены, что машинный интеллект со временем придет на смену человеческому интеллекту. Они не думают о том, как именно произойдет такая замена.

Разработчики ИИ (а также теоретики и специалисты по этике) склонны верить, что разумные системы будут делать только то, на что они запрограммированы. Но Омохундро говорит, что они, конечно, будут делать это, но будут делать и многое другое, и мы можем предугадать с некоторой вероятностью, как поведут себя продвинутые ИИ-системы. И их поведение может оказаться неожиданным и креативным. В основе этих размышлений лежит настолько пугающе простая концепция, что потребовалось настоящее озарение (в лице Омохундро), чтобы ее разглядеть: для достаточно разумной системы уход от уязвимостей — мотиватор не менее мощный, чем специально встроенные в нее цели и подцели.

Мы должны остерегаться непредусмотренных последствий, вызванных теми целями, на которые мы программируем разумные системы; кроме того, мы должны остерегаться последствий того, что мы оставляем за рамками этих целей

ГЛАВА 7 Интеллектуальный взрыв

С точки зрения экзистенциальных рисков один из важнейших моментов, связанных с искусственным интеллектом, — то, что искусственный интеллект в принципе может наращивать свою интеллектуальность чрезвычайно быстро. Очевидная причина подозревать такую возможность — рекурсивное самосовершенствование (Гуд, 1965). ИИ становится умнее, в том числе и в написании внутренних когнитивных функций для ИИ, так что ИИ может переписать свои когнитивные функции, чтобы они работали еще лучше, что сделает этот ИИ еще умнее, в том числе и в переписывании самого себя, так что он проведет новые улучшения… Ключевое для наших целей следствие из всего этого — то, что любой ИИ может совершить гигантский скачок в уровне интеллекта после достижения некоего критического порога.

Елиезер Юдковски, научный сотрудник Исследовательского института машинного интеллекта

Возможно, вы имели в виду: рекурсия.

Поисковик Google на запрос «рекурсия»

До сих пор мы с вами рассматривали ИИ-сценарий настолько катастрофический, что его просто необходимо исследовать подробнее. Мы обсудили перспективную идею о том, как следует конструировать ИИ, чтобы избежать всякой опасности (речь идет о дружественном ИИ), и выяснили, что эта концепция неполна. Более того, сама идея запрограммировать разумную систему на абсолютно безопасные, раз и навсегда заданные цели или дать ей развиваемую способность генерировать для себя цели, которые на протяжении большого числа итераций оставались бы безопасными для нас, представляется попросту утопической.

Далее мы выяснили, почему вообще ИИ может стать опасным. Мы обнаружили, что многие потребности, которые должны мотивировать сознающую себя самосовершенствующуюся компьютерную систему, легко могут привести к катастрофическим последствиям для людей. Трагические исходы этих сценариев подчеркивают почти библейскую опасность греха как деянием, так и не деянием в процессе подверженного ошибкам человеческого программирования.

ИИ человеческого уровня, когда будет создан, может оказаться непредсказуемым и опасным, но, вероятно, в краткосрочной перспективе не катастрофически. Даже если УЧИ изготовит множество копий самого себя или организует командную работу по вопросу освобождения, его возможности, в том числе и опасные, все же не будут превышать возможности группы умных людей. Потенциальная опасность УЧИ заключается в основе сценария Busy Child — стремительном рекурсивном самосовершенствовании, которое позволит ИИ быстро «прокачать» себя с человеческого уровня до уровня сверхразума. Этот процесс обычно и называют «интеллектуальным взрывом».

Сознающая себя самосовершенствующаяся система будет стремиться к наилучшему выполнению поставленных перед ней задач и минимизации уязвимостей; для этого она будет улучшать себя. Она будет стремиться не к мелким улучшениям, а к серьезному непрерывному развитию всех аспектов своих когнитивных способностей, особенно отвечающих за развитие интеллекта. Она будет стремиться к интеллекту уровня выше человеческого, то есть к суперинтеллекту. Если написанные людьми программы окажутся хоть чуточку неидеальными, у нас будет множество оснований для страха перед сверхразумными машинами.

От Стива Омохундро мы знаем, что УЧИ будет естественным образом стремиться к интеллектуальному взрыву. Но что такое интеллектуальный взрыв? При выполнении каких минимальных аппаратных и программных требований он может произойти? Могут ли такие факторы, как недостаточное финансирование или просто сложность достижения вычислительной разумности, навсегда блокировать интеллектуальный взрыв?

Прежде чем обратиться к механике этого процесса, важно разобраться, что, собственно, означает этот термин и как математик Ирвинг Гуд предложил идею взрывного искусственного разума.

Американское шоссе № 81 начинается в штате Нью-Йорк и заканчивается в Теннесси, пересекая почти всю гряду Аппалачских гор. Повернув в центре Вирджинии на юг, трасса змеей извивается вверх и вниз по холмам, густо заросшим лесом, и травянистыми равнинам; отсюда открываются самые поразительные, мрачные и первобытные виды США. Аппалачи включают в себя Голубой хребет (от Пенсильвании до Джорджии) и хребет Грейт-Смоки (вдоль границы Северной Каролины и Теннесси). Чем дальше на юг, тем труднее поймать сигнал сотового телефона, а церквей вокруг становится больше, чем домов; музыка кантри на радио сменяется сперва духовными песнопениями, а затем и речами проповедников, вещающих о геенне огненной. Именно там я услышал памятную песню Джоша Тёрнера об искушении под названием «Длинный черный поезд». Там я слышал, как проповедник начал рассказ с Авраама и Исаака, запутался и закончил притчей о хлебах и рыбах; не забыл он упомянуть и про ад, просто для порядка. Я подъезжал к Смоки-Маунтинз, к границе с Северной Каролиной и Вирджинскому политехническому институту и Университету штата Вирджиния в Блэксбурге. Девиз этого университета выглядит так: «Изобретай будущее».

Если бы вы проезжали по этому шоссе двадцать лет назад (а шоссе I-81 за прошедшие годы почти не изменилось), вас вполне мог бы обогнать кабриолет Triumph Spitfire с особым заказным номером — 007 IJG. Номер принадлежал Ирвингу Гуду — заслуженному профессору статистики, прибывшему в Блэксбург в 1967 г. Номер «007» отсылал, естественно, к Яну Флемингу и секретной работе самого Гуда в качестве дешифровщика в Блетчли-парк (Англия) во время Второй мировой войны. Взлом системы шифров, которой пользовались вооруженные силы Германии, внес существенный вклад в поражение держав «оси». В Блетчли-парке Гуд работал с Аланом Тьюрингом, которого называют отцом современной вычислительной техники (он же — создатель одноименного теста, о котором шла речь в главе 4), и участвовал в создании и программировании одного из первых электрических вычислительных устройств.

В Блэксбурге Гуд считался знаменитостью — его жалованье было выше, чем жалованье президента местного университета. Он всегда был неравнодушен к числам и сразу заметил, что приехал в Блэксбург в седьмом часу седьмого дня седьмого месяца седьмого года седьмого десятилетия, а поселили его в седьмой квартире седьмого квартала местного жилого комплекса. Гуд говорил друзьям, что Бог посылает подобные совпадения атеистам, таким как он, чтобы убедить их в своем существовании.

«У меня есть не до конца оформленная идея, что Бог посылает человеку тем больше совпадений, чем больше тот сомневается в его существовании, предоставляя таким образом свидетельства, но не заставляя верить, — говорил Гуд. — Когда я поверю в эту теорию, совпадения, надо понимать, прекратятся».

Я ехал в Блэксбург, чтобы расспросить о Гуде его друзей (сам он недавно умер в возрасте 92 лет). В основном мне хотелось узнать, как Гуд пришел к идее интеллектуального взрыва и возможен ли такой взрыв на самом деле. Концепция интеллектуального взрыва стала первым крупным звеном в цепочке, которая в конце концов породила гипотезу сингулярности.

К несчастью, в обозримом будущем любое упоминание Технического университета Вирджинии будет вызывать в памяти устроенную здесь бойню. 16 апреля 2007 г. старшекурсник Сёнг-Ху Чо, специализировавшийся на изучении английского языка, убил тридцать два студента и сотрудника университета и ранил еще двадцать пять человек. Это самое кровавое преступление стрелка-одиночки в истории США. Если говорить коротко, то сначала Чо застрелил студентку-младшекурсницу в общежитии университета (в корпусе Эмбер Джонстон), а затем и студента, который пытался ей помочь. Два часа спустя Чо начал бойню в инженерном корпусе (Норрис-холле) университета, в котором и пострадало большинство людей. Прежде чем начать стрельбу, Чо накрепко запер тяжелые дубовые двери корпуса, чтобы никто не мог убежать.