Последнее шоу
Шрифт:
Оставалось убить по меньшей мере пятнадцать минут. Бэллард сходила наверх, в кабинет отдела контрольных закупок, расположенный рядом с отделом нравов. Главный отдел по борьбе с наркотиками находился в Центральном управлении, но в каждом дивизионе была собственная оперативная группа для обработки жалоб на притоны и наркоточки. Работа на улице, на самом нижнем уровне. Бэллард почти никого там не знала, поэтому явилась без предварительной договоренности. Дежурный сержант принял информацию о парне Синтии Хэддел, наркоторговце. По его словам, имя, упомянутое отцом Синтии, уже засветилось на полицейском
Без десяти четыре Бэллард вошла в детективный отдел и поискала глазами свободный стол. Тот, за которым она работала утром, по-прежнему был пуст. Должно быть, его хозяин ушел пораньше или же работал четыре дня в неделю по десять часов, и в пятницу у него был выходной. Бэллард села за стол и обвела взглядом помещение. Глаза ее остановились на секции из четырех столов, являвшей собой вотчину отдела ППЛ. В секции никого не было, если не считать главы отдела, Максин Роуленд, да и та уже собирала портфель, готовясь уйти на уик-энд.
Подгадав момент, Бэллард неторопливо подошла к ней и сказала:
– Привет, Макс.
– А, Рене, – отозвалась Роуленд. – Ты сегодня рано. Вызвали в суд?
– Нет, пришла подчистить кое-какие хвосты. Нужно было передать тебе дело со вчерашней смены, но стрельба в «Дансерз» спутала все карты, так что пришлось отложить.
– Ясно. Что за дело?
– Похищение с тяжкими телесными. Жертва – трансгендер. Если биологически – мужчина. Патруль нашел ее на парковке во время объезда Санта-Моники. Сейчас она в Пресвитерианском центре, в коме.
– Черт!
Роуленд тут же увидела, как двери с надписью «Уик-энд» закрываются перед самым ее носом. На это Бэллард и рассчитывала.
– Изнасилование было? – спросила Роуленд.
Бэллард поняла: она думает, нельзя ли спихнуть дело в отдел по борьбе с сексуальными преступлениями.
– Скорее всего, но допросить потерпевшую не удалось. Она потеряла сознание.
– Черт! – снова произнесла Роуленд.
– Смотри, я как раз собиралась садиться за рапорт. До смены еще есть время, так что могу повозиться с этим делом. Давай ты пойдешь домой, а я оставлю его себе. Завтра я тоже работаю, так что в выходные подумаю над ним, а на следующей неделе передам в твой отдел.
– Уверена? Если речь о тяжких телесных, не хочу, чтобы дело вели спустя рукава.
– Поверь, этого не будет. С тех пор как меня поставили на «ночной сеанс», я ничего не довела до конца. А здесь есть кое-какие улики. Не припомнишь, в последнее время где-нибудь фигурировал кастет?
Роуленд на мгновение задумалась.
– Кастет?.. Нет, – покачала она головой.
– Как насчет похищений с бульвара? Ее куда-то отвезли, связали, а потом привезли назад. Не исключено, что продержали пару дней.
– Навскидку ничего не вспомню. Нужно спросить в отделе нравов.
– Знаю. Туда и собиралась, как только ты дашь добро. И еще: «Дом вверх дном». Не доводилось о таком слышать?
– Не поняла?
– Жертва сказала эту фразу
патрульным. Когда ждали «скорую», ненадолго пришла в себя. Сказала, что ее избили в «Доме вверх дном».– Прости, никогда о таком не слышала.
– Ну ладно. Были дела, похожие на это? Похищение с панели?
– Нужно подумать. Пока что ничего не могу сказать.
– Значит, прогоню через компьютер. Может, что-нибудь найдется.
– Уверена, что хочешь взять это дело себе? Я могу вызвать пару наших ребят. Они, конечно, не обрадуются, но работа есть работа.
– Да, уверена. Можешь ехать домой. Не нужно никого вызывать. Если хочешь, на выходных буду держать тебя в курсе.
– Честно говоря, могу подождать до понедельника. Хочу свозить детей в Санта-Барбару. Чем меньше забот, тем лучше.
– Договорились.
– И смотри у меня, Рене, не облажайся.
– Э! Я же сказала, что этого не будет.
– Вот и славно.
– Хороших тебе выходных.
Бэллард не обиделась: Роуленд всегда была грубиянкой. Манеры ее не отличались утонченностью: должно быть, сказывалась работа с изнасилованиями.
Роуленд продолжила собирать вещи, а Бэллард вернулась на второй этаж. На сей раз она заглянула в отдел нравов. Как и в контрольных закупках, у здешних копов не было твердого графика: никогда не знаешь, кто будет на месте. Войдя в кабинет, Бэллард заглянула за стойку – в нишу, где сидели сержанты. Ей повезло. За одним из столов расположился Пистоль-Пит Мендес с бутербродом в руке. Кроме него, в нише никого не было.
– Чего тебе надо? – Такой фразой Мендес здоровался с гостями отдела. – Заходи давай.
Сунув руку за маятниковое воротце, Бэллард нащупала щеколду, отодвинула ее и вошла. Оказавшись в нише, села у стола Мендеса и сказала:
– Рамон Гутьеррес. Я решила заняться его делом. Вчера ночью что-нибудь было слышно?
– Ни звука, – ответил Мендес. – Но на бульваре драконов мы не работали. Были в Восточном Голливуде, а это совсем другая песня.
– Угу. Когда ты в последний раз был на Санта-Монике?
– С месяц назад. В последнее время там все чинно-мирно. Но они как тараканы. Сколько ни трави, всегда возвращаются.
– Знаешь что-нибудь про злодея, который снимает проституток и делает им больно?
– Давно такого не было.
– Рамону обработали кастетом. И еще этот парень кусался.
– Кусачих у нас хватает, но насчет кастета ничего не припомню. Ну а как твой транс, выживет?
– Пока неизвестно. Сейчас лежит в коме в Пресвитерианском центре. Но скоро ее переведут в окружную больницу – как только поймут, что у клиента пустой карман.
– Жизнь, она такая. Говоришь, ее?
– Ага, ее. Так можно мне взять дело Рамоны?
– Хорошо, сейчас найду. Только когда я смотрел в прошлый раз, это было дело не Рамоны, а Рамона Гутьерреса. Что еще расскажешь?
– Слыхал о месте под названием «Дом вверх дном»? Рамона произнесла эту фразу, когда ее подобрали.
Как и Роуленд, Мендес задумался, после чего помотал головой:
– Нет, о таком мы здесь не знаем. Есть подпольный БДСМ-клуб под названием «Вертиго». Переезжает с места на место.