Последнее слово за мной

Я кивнула, чуть развернув к нему голову. Когда его губы оказывались так близко, мне стоило неимоверных усилий держать себя в руках.

На лице подруги расплылась хищная улыбка. Она растягивала губы, и обнажались жемчужные маленькие зубки, а глаза ее щурились в довольстве.

– Я была права, не так ли? – протянула Джесс. – Я в таких делах никогда не ошибаюсь.

– О чем ты? – я сохраняла максимум спокойствия.

– А то ты не знаешь, - фыркнула та. И как можно тише шепнула: - Если не хочешь, чтобы все узнали, держитесь друг от друга подальше.

Напоследок она подмигнула мне, сложив в воздушном поцелуе густо накрашенные губы.

Джессику я провести не могла.

То время, что нам отвела судьба, закончилось слишком быстро. В аэропорту меня как обухом по голове ударили: все, финита ля комедия. Теперь я шла позади и наблюдала, как Каллен бодро шагает к регистрационной стойке.

Я же хотела остановить время. На этой стороне океана у нас еще была возможность побыть вместе, своровать пару счастливых мгновений, вдыхать только воздух нашего с ним мира, отдающий морем и сандалом. Когда самолет совершит посадку в США, неизвестно, что с нами станет.

– Что дальше? – спрашивала я у него.

Каллен криво усмехался – когда он делал так, все во мне словно обрывалось – и без тени сомнений отвечал:

– Мы сядем на самолет и полетим домой, детка, - будто это было то, о чем я спрашивала.

Я вглядывалась в его лицо, а он снова улыбался. Его эта улыбка была слишком широкой, слишком спокойной, так не улыбался никто: так изрыгали проклятия, плевались словами ненависти. А он так улыбался.

В самолете меня посетило ощущение дежа вю. Мы опять находились рядом, его рука опять покоилась на подлокотнике. Я не знала, стоит ли мне положить свою рядом, можно ли легко коснуться пальцами его ладоней. Есть ли кому-то дело до наших рук? И снова весь полет нервы в моем теле походили на пружины.

***

Муж встретил меня напряженной улыбкой. Он совсем недобро оглядывал Эдварда, и беспокойство, которым пропиталось все в этом доме, наполнило меня до макушки. Я теребила складки легкой юбки и кусала губы, чтобы не закричать от страха. Неужели он что-то знает?

Больше всего на свете мне хотелось сейчас снова услышать тягучее «детка», чтобы Эдвард сказал это своим низким хрипловатым голосом, сказал и улыбнулся. Я попыталась сказаться усталой, но Джейкоб тоном, не терпящим пререканий, объявил, что нас с ним ждет уже накрытый обед. Супруг снова глянул на Эдварда и процедил сквозь зубы:

– А к тебе у меня дело. Подожди пока в кабинете, - и обнял меня одной рукой.

Я краем глаза уловила, как Эдвард приподнял подбородок и вскинул бровь. Темноволосая горничная предложила ему пройти за ней. Каллен улыбнулся ей так, что можно было подумать, будто это самый воспитанный и галантный человек на свете.

Мы сидели по разные стороны прямоугольного стола. Я не знала, что можно сказать, какую тему выбрать. Говорить о поездке не хотелось, рассказывать о планах – тоже. Я не могла понять, о чем мне разговаривать с сидящим напротив чужим человеком. Узы брака показались мне жуткими тюремными цепями, которые до крови натирают кожу и не дают вырваться.

Я не любила обстановку в этом доме, но столовая была местом, подавляющим любые теплые чувства. Ее я ненавидела с особым рвением, вопреки тому, что сам Джейкоб больше этой комнаты обожал разве что только свой кабинет. Он оформлял столовую сам, и его тяжелый характер, отсутствие вкуса и странные взгляды на жизнь в полной мере отразились на интерьере.

Стены увешивали заказанные мужем картины. Все они, как я могла судить, пытались изобразить известные сюжеты темного и богоборческого романтизма. Работе, слишком сильно походящей на «Последний день Помпеи», было отведено главенствующее положение: она помещалась над Джейкобом, всегда восседающим во главе длинного стола. Иногда я подумывала, что он специально сидел спиной к ней. Остальные присутствующие волей-неволей пробегались взглядом по устрашающему «шедевру», и это несомненно отражалось на бодрости их духа.

Излишество позолоты и сложных орнаментов, роскошь гарнитура и неумелое сплетение стилей заставляли меня почти никогда не заходить в помещение.

– Как мой подарок? – невпопад спросил Джейк.

– Очень красивый, спасибо, - выдавила я.

– Ничего с ним не случилось? – он отпил вина из бокала. Неуместно подумалось, что золотая корона и кубок из драгоценного метала сейчас были бы ему очень к лицу.

– Нет, что ему будет, - я улыбнулась. – Ты меня балуешь.

Он откинулся на спинку венского стула.

– Тебя грех не баловать, - он усмехнулся, скользя по мне цепким взглядом. – Я соскучился.

Жадный взгляд, который раньше вызывал во мне жар, остановился в районе моей груди. Я опустила глаза, пряча отвращение.

***

Той ночью я кричала от отчаяния. Руки мужа касались меня везде, и тело, помнившее совсем иные прикосновения, отторгало его ласки, обоняние улавливало чужой аромат, некогда желанный, но ненавистный сейчас. Я отвечала ему с отчаянием обреченной, была страстной и искусной, мечтая лишь о том, чтобы все это побыстрее закончилось.

– Ты тоже тосковала без меня, малышка? – тяжело опустившись на подушки, он притянул меня к себе. – Я почувствовал.

Уткнувшись лицом в грудь мужа, я думала об Эдварде.

Желваки на его лице напряглись, когда он покидал кабинет Джейкоба. Я словно случайно прошла тогда мимо, схватившись за него взглядом. Он посмотрел раздраженно, но тут же эмоция сменилась: в его глазах заплясали бесы.

– Прощайте, миссис Блек, - он остановился и протянул мне руку. – Было приятно с вами работать. Надеюсь, еще увидимся.

Натянуто улыбнувшись, я вцепилась в его большую ладонь. Эдвард оставил в моей руке маленький комочек бумаги.

– Мне тоже было приятно, - голос вроде бы не дрогнул. – Прощайте.

Позже, оставшись наедине с собой, я развернула клочок. И все равно воровато оглядывалась, точно за мной кто-то следил. Любые упоминания о Калене в этом доме казались мне настоящим кощунством.

На смятом отрывке был наскоро записан адрес и номер телефона, который я тут же вбила в телефонную книжку под заголовком «Массаж».

В обед следующего дня я получила сообщение с этого номера, совсем немногословное: «3.30 дня».

– Сегодня у меня массаж в половину четвертого, - рассеянно пялясь в экран Айфона, обратилась я к Джейку.

– Тайлер отвезет тебя.

– Ты отказался от идеи с телохранителем? – невзначай осведомилась я.

– Я ищу другого, - пожал плечами муж. – Каллен будет гораздо ценнее в иной ипостаси.

– Может, бросишь эту затею?

– Нет.

***

Я уже собралась постучаться в обшарпанную дверь, когда она распахнулась. За порогом стоял Каллен, жестом он пригласил меня внутрь.