Последние бои Вооруженных Сил Юга России

1) «Приказываю всем должностным лицам и прочим гражданам России, в случае обнаружения в их районе предателя Орлова или его присных, доставить их ко мне живыми или мертвыми. Заранее объявляю, что расстреляю всех действующих с Орловым. 24 января, № 144».

2) «Отряду, забывшему совесть и долг службы, — людям, ушедшим под командой Орлова, на все предложения могу ответить только: 1) Орлов изменник долга, 2) по телеграфу Орлов меня нагло обманывал, 3) Орлову я предложил приехать ко мне, тогда гарантировал ему жизнь, 4) это не было исполнено, 5) обманутые ко мне, 6) Орлову не верю и повешу».

Вдогонку за Орловым были посланы карательные отряды Шнейдера, Табенского [168] и полковника Кугельгейма. [169] Серьезных столкновений, однако, не было; по–видимому, обе стороны воздерживались от этого. Вскоре Орлов оставил деревню Саблы и отправился на Алушту. Гарнизон Алушты не оказал сопротивления, и Орлов, захватив в банке небольшую сумму денег и оставив там небольшую часть своего отряда, отправился на Ялту. Это происходило уже в начале февраля.

168

Табенцкий Франц Францевич, р. в 1867 г. В службе с 1886 г., офицером с 1892 г. Полковник. Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма; в январе 1920 г. начальник отряда, посланного для ликвидации выступления капитана Орлова в Крыму. Галлиполиец. Осенью 1925 г. в составе 1–й Галлиполийской роты в Болгарии.

169

Фон Кюгельген Николай Павлович, р. в 1873 г. В службе с 1894 г., офицером с 1896 г. Офицер гвардейской кавалерии. Полковник 10–го гусарского полка, командир Текинского конного полка. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии и ВСЮР; в декабре 1918 г. в дивизионе Крымского конного полка, в январе — весной 1920 г. командир отряда своего имени в Крыму. В Русской Армии до 12 июня 1920 г. командир отдельного Симферопольского конного дивизиона.

Орловское выступление взбудоражило Крым. Газеты, где происходила оживленная полемика между генералом Слащевым и Орловым, читались нарасхват. Это выступление, как передают, было встречено общественными и политическими кругами Крыма с большим сочувствием, и они возлагали большие надежды на Орлова. Молодое офицерство во многих случаях сочувствовало. Выступление Орлова, совпавшее случайно или специально приуроченное к событиям на фронтах и в тылу (падение Одессы, события на Кубани и т. п.), вызвало ряд осложнений и инцидентов, которые могли неблагоприятно отозваться на общем положении.

25 января 1920 года Одесса была занята красными войсками, и генерал Шиллинг, главноначальствующий Новороссийской области, прибыл в Севастополь 31 января на пароходе «Анатолий Молчанов». На другой день, 1 февраля, из Новороссийска на пароходе «Александр Михайлович» прибыл в Севастополь генерал Врангель, подавший в отставку и выехавший в Крым «на покой». С этого момента, как пишет генерал Деникин, «начинается борьба за возглавление военной и гражданской власти в Крыму». Возможно, что эта «борьба» (если таковая была) проходила бы нормально без особых осложнений, если бы незадолго перед тем не произошло выступление Орлова. Последнее обстоятельство изменило весь ход событий. Поэтому считаем необходимым несколько подробнее остановиться на этой «борьбе».

Генерал Шиллинг появился в Крыму после сдачи Одессы, которая была отдана красным при ужасных условиях. Адмиралы Ненюков и Бубнов сразу же по приезде его в Севастополь заявили ему, что он «дискредитирован одесской эвакуацией, что в тылу развал и единственное спасение Крыма в немедленной передаче Шиллингом всей власти барону Врангелю». На другой день явилась к генералу Шиллингу группа из шести офицеров, сделавших ему то же предложение. Генерал Шиллинг, подавленный после оставления Одессы в тяжелых условиях, заявил, что за власть не держится, охотно ее передаст и предоставляет этот вопрос на усмотрение главнокомандующего, которому обо всем донес.

Между 1 и 5 февраля происходит новая беседа генерала Шиллинга с адмиралами, встреча с генералом Лукомским и двукратное свидание с генералом Врангелем. Генерал Врангель соглашался принять от генерала Шиллинга должность, но по приказу главнокомандующего. Генерал Слащев заявил генералу Шиллингу, что будет выполнять приказания только главнокомандующего и Шиллинга. Генерал Лукомский настоятельно советовал Шиллингу передать власть генералу Врангелю, но с согласия главнокомандующего. Генерал Деникин категорически отказывается заменить Шиллинга генералом Врангелем. При таком положении генерал Шиллинг 6 февраля выехал в Джанкой.

В указанный выше период Орлов с отрядом, спустившись с гор и пользуясь отсутствием в этом районе войск, занял Алушту (как было сказано выше) и приближался к Ялте. По мере приближения Орлова к Ялте тревога и растерянность в городе росла. Начальник гарнизона города Ялты генерал Зыков и уездный начальник граф Голенищев–Кутузов посылали одну за другой телеграммы, взывая о помощи. Ряд общественных деятелей (совещание общественных деятелей Ялты), находившихся в Ялте, обратилось к генералу Деникину с просьбой назначить «во главе власти в Крыму… лицо, заслужившее личными качествами своими и боевыми заслугами доверие как армии, так и населения… Таковым лицом по единодушному убеждению крымских гражданских и военных кругов является генерал Врангель…». Под телеграммой 14 подписей.

«Оказавшийся в Ялте генерал Покровский, — пишет генерал Деникин, — мобилизовав и вооружив жителей Ялты, пытался защищать город…» Почему генерал Покровский в этот момент и по чьему распоряжению «оказался» в Ялте — не совсем ясно. Генерал Деникин пишет только «оказавшийся в Ялте». Генерал Врангель же в своих мемуарах пишет: «Накануне подхода Орлова к Ялте туда прибыл генерал Покровский. Последний… остался не у дел. Не чувствуя над собой сдерживающего начала, в сознании полной безнаказанности, генерал Покровский, находивший в себе достаточную силу воли сдерживаться, когда это было необходимо, ныне, как говорится, «соскочил с нареза», пил и самодурствовал». Генерал Деникин коротко описывает эту операцию, более подробно сообщает об этом один из участников, сотник Мяч В. П. [170]

170

Мяч Василий Павлович, р. 23 апреля 1893 г. в Анапе. Чугуевское военное училище (1914). Поручик 237–го пехотного полка. В Добровольческой армии с ноября 1917 г. в отряде полковника Кутепова. Участник 1–го Кубанского («Ледяного») похода: командир взвода в 6–й роте Корниловского полка, затем в 1–м Кубанском конном дивизионе. Во 2–м Кубанском походе командир сотни 2–го Сводно–Кубанского казачьего полка (сотник), в начале 1920 г. адъютант генерала Покровского. Эвакуирован до августа 1920 г. из Феодосии на корабле «Силамет». В эмиграции с генералом Покровским в Болгарии, с 1922 г. в Югославии. Служил в Русском Корпусе. После 1945 г. в США. Председатель Союза Первопоходников в Лос–Анджелесе, редактор журнала «Первопоходник». Умер 13 декабря 1966 г. в Лос–Анджелесе.

Воспоминание сотника Мяча очень интересно, в известном смысле характерно для того времени и как бы подтверждает слова генерала Врангеля, поэтому приводим его полностью. «Для переезда из Новороссийска в Ялту в распоряжении генерала Покровского был английский миноносец, на борту которого находился английский майор, офицер для связи, фамилию за давностью лет не помню. Этот майор владел немного русским языком и в бытность генерала Покровского командующим Кавказской Армией находился при штабе. С генералом Покровским выехали ген. Боровский, ген. штаба ген. Ребдьев, [171] ген. штаба полк. Ю. В. Сербии, [172] есаул И. Раздеришин, [173] подъесаул Чепелев, я, два юнкера — В. Ф. и М. В. и два казака вестовых.

171

Ребдев Игорь Андреевич, р. в 1878 г. В службе с 1898 г., офицером с 1900 г., академия Генштаба. Полковник. В конце 1917 г. — начале 1918 г. генерал–квартирмейстер Кубанской армии. Участник 1–го Кубанского («Ледяного») похода. В Добровольческой армии и ВСЮР; с 28 апреля 1919 г. штаб–офицер для поручений при штабе 1–го Кубанского корпуса, с 22 июля, в сентябре — октябре 1919 г. начальник штаба того же корпуса. В марте 1920 г. эвакуирован из Новороссийска в Крым. Генерал–майор. Умер в эмиграции.

172

Сербии Юрий (Георгий) Владимирович, р. в 1888 г. Из дворян Волынской губ. 1–й Московский кадетский корпус, Константиновское артиллерийское училище (1908), академия Генштаба (1916 —1917). Офицер Кавказского конно–горного дивизиона. Капитан, старший адъютант и и. д. начальника штаба 5–й Кавказской казачьей дивизии. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии; в отряде полковника Покровского на Кубани. Участник 1–го Кубанского («Ледяного») похода в штабе Кубанского отряда, с 24 июля 1918 г. (6 сентября 1918 г.) начальник штаба 1–й Кубанской казачьей дивизии, подполковник, затем генерал для поручений при командующем Кавказской армией, затем в штабах Донской армии. В Русской Армии начальник штаба конного корпуса генерала Бабиева. В эмиграции в Югославии, чиновник в военном министерстве, в 1935 г. член правления Союза Первопоходников в Белграде. Служил в Русском Корпусе. После 1945 г. в Аргентине. Полковник. Умер 10 марта 1963 г. в Буэнос–Айресе.

173

Раздеришин Илья Валерианович, р. в 1888 г. Есаул Кубанского казачьего войска. В Добровольческой армии и ВСЮР; в октябре 1918 г. в отряде генерала Покровского. Эвакуирован в марте 1920 г. из Новороссийска в Ялту и до августа 1920 г. из Феодосии на корабле «Силамет». В эмиграции во Франции. Умер 22 декабря 1931 г. в Париже.

Ранним морозным утром миноносец пришвартовался к пристани в Ялте. Полковник Сербии был послан генералом Покровским к начальнику гарнизона г. Ялты генералу Зыкову с объяснением цели приезда генерала Покровского и с просьбой о предоставлении квартиры ему и его свите. В распоряжение генерала Покровского была предоставлена дача Эмира Бухарского, и в присланных экипажах все отправились к месту расквартирования. В тот же день вечером на квартире ген. Зыкова состоялось совещание, на котором, кроме ген. Покровского, присутствовали: ген. Боровский, ген. Ребдьев и полк. Сербии. На этом собрании был выработан план действий по ликвидации отряда кап. Орлова. Все было в строжайшем секрете.

В самой Ялте все было спокойно и мирно. Ген. Покровский с присущей ему энергией начал действовать. Вечером, приблизительно около 10 часов, когда движения на улицах почти не было, ген. Покровский с чинами свиты и несколькими чинами гарнизона произвели «мобилизацию» обитателей гостиницы «Россия» и нескольких других гостиниц. Годные к военной службе были переписаны и под конвоем отправлены в Ореанду, где были размещены в заранее приготовленных квартирах. Под страхом наказания всем было приказано никуда не отлучаться. Дома были заперты, и к каждому дому приставлены часовые.