Последние часы. Книга II. Железная цепь

– Я считал, что ничего подобного с тобой больше не случится, – возмущался Томас. – Ведь царство Велиала уничтожено.

Джеймс постарался придать себе уверенный вид, хотел успокоить друзей – «это совершенно ничего не значит, для этого найдется сотня других объяснений, и вообще, наверняка это неважно», – но не смог произнести ни слова. Он чувствовал, что мертвое царство совсем рядом; он видел далекую крепость, окутанную дымом, в горле першило от гари.

Вне всяких сомнений, кто-то «помог» Джеймсу снова перенестись во владения Велиала. И едва ли это неизвестное существо желало ему добра.

– Я знаю, – наконец произнес он. – Я тоже так считал.

С наступлением ночи сильно похолодало; дома и деревья покрылись инеем. Корделия, находившаяся в приподнятом настроении, двигаясь несколько неуверенно после выпитого шампанского, выкарабкалась из институтского экипажа и излишне оживленно замахала Люси. Все окна в доме на Корнуолл-гарденс были темными.

– Спасибо за вечеринку-сюрприз! – воскликнула она, закрывая дверь кареты. – Вот уж никак не думала, что проведу вечер накануне свадьбы, играя в «блошки» с оборотнями.

– Ты думаешь, они жульничали? Мне показалось, они играли нечестно. Но все равно это было ужасно занятно. – Люси высунулась из окна и послала Корделии воздушный поцелуй. – Доброй ночи, моя дорогая! Завтра я буду твоей поверенной! Мы станем сестрами!

Лицо Корделии омрачила тень.

– Всего лишь на год.

– Нет, – твердо возразила Люси. – Что бы ни случилось, мы всегда будем сестрами.

Корделия улыбнулась, отвернулась от Люси и поднялась на крыльцо. Парадная дверь отворилась, и Люси разглядела силуэт Алистера, который держал лампу в высоко поднятой руке, подобно Диогену, ищущему честного человека. Кивнув Люси, он пропустил сестру в дом и захлопнул дверь; Люси постучала в стенку кареты, и Балий тронулся с места. Приглушенный топот копыт напомнил Люси стук дождя по крыше экипажа.

Она со вздохом откинулась на спинку сиденья, обитого синим шелком. Внезапно на нее навалилась усталость. Вечер показался ей бесконечным. Примерно в час ночи Анна скрылась куда-то в компании Лили, девушки-вампирши из Пекина. Люси приказала себе держаться до последнего: она была твердо намерена оставаться в Алькове до тех пор, пока Корделии не захочется домой. Люси знала, что подруга страшится завтрашнего дня, и прекрасно ее понимала. Конечно, люди женились не только по любви, браки по расчету были нередки в среде Сумеречных охотников. Но даже если такой брак является временным, размышляла Люси, все равно жених и невеста должны чувствовать себя ужасно. Корделии придется завтра напрячь все силы, чтобы достойно сыграть свою роль. И Джеймсу тоже.

– О чем задумалась? Даю пенни, чтобы узнать, – раздался совсем рядом негромкий голос. Люси резко подняла голову и невольно улыбнулась.

Джесс. Он сидел напротив нее, и его лицо освещал розоватый свет фонаря, укрепленного снаружи на стенке кареты. Она уже приучила себя не вздрагивать и не подскакивать на месте при его неожиданном появлении; в течение четырех месяцев, прошедших со дня их знакомства, она видела Джесса почти каждую ночь.

Он всегда выглядел одинаково. Он не становился выше ни на дюйм, волосы не нуждались в стрижке. Он всегда появлялся в тех же самых черных брюках и белой рубашке, и Люси не могла представить его в другой одежде. Его прозрачные глаза были зелеными, как патина на старой монете.

Кроме того, в присутствии Джесса Люси всегда чувствовала себя так, словно чьи-то холодные пальцы прикасались к ее позвоночнику. Ее бросало то в жар, то в холод.

– Пенни – это очень мало, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал весело. – Я соглашусь поделиться своими ценными мыслями только за более высокую плату.

– К сожалению, у меня нет ни гроша, – ответил Джесс, демонстрируя пустые карманы. – Хорошо провели время в Алькове? Анна, как всегда, была очень элегантно одета; мне бы так хотелось, чтобы она дала мне совет по поводу жилетов и гетр, но ты сама понимаешь… – Он похлопал себя по груди, намекая на то, что не имеет возможности сменить одежду.

Люси улыбнулась призраку.

– Значит, ты там шнырял и подсматривал за нами? Я тебя не заметила.

Лишь в редких случаях она не видела Джесса, если он присутствовал в комнате. Четыре месяца назад ради спасения жизни Джеймса он отдал Люси свой последний вздох, глоток воздуха, заключенный в золотом медальоне, который она сейчас носила на шее. Люси боялась, что Джесс растает и исчезнет навсегда, но ее опасения оказались напрасными. Несмотря на то что Джесс, к ее досаде, оставался бесплотным, он был прекрасно виден – но только ей.

Он откинул голову на расшитую золотом спинку сиденья.

– Скажем так, я ненадолго заглянул туда, желая убедиться, что вы благополучно добрались до Алькова. Ночью по Бервик-стрит шляются всякие подозрительные личности: грабители, карманники, бродяги.

– Бродяги? – заинтересовалась Люси. – Точь-в-точь как персонаж из «Прекрасной Корделии».

– Кстати, о «Прекрасной Корделии». – Он направил на нее указательный палец. – Когда ты позволишь мне познакомиться с твоим великим произведением?

Люси замялась. Она давала Джессу почитать кое-что из своих ранних романов, в том числе «Спасение Принцессы Люси из когтей ее кошмарных родственников»; этот роман очень понравился Джессу, особенно впечатлил его отрицательный герой, Жестокий Принц Джеймс. Но «Прекрасная Корделия» – это было совершенно другое дело.

– Я сейчас ее редактирую, – ответила она. – Текст нуждается в серьезном редактировании. Любой роман требует тщательной полировки, как алмаз.

– Или как ботинки, – сухо заметил Джесс. – Я сам подумываю написать роман. О призраке, который ведет очень, очень скучную жизнь.

– А может быть, – предложила Люси, – тебе следует написать роман о призраке, у которого есть любящая сестра и преданная подруга. Которые все свое свободное время посвящают попыткам вернуть его из царства призраков на грешную землю.

Джесс ничего не ответил. Люси хотела пошутить, поднять ему настроение, но глаза его потемнели, лицо стало серьезным. Как странно, подумала она: даже когда человек превращается в привидение, его глаза остаются зеркалом души. А она знала, что у Джесса есть душа. И что он жив, как любой из людей, населяющих Землю, что он отчаянно жаждет вернуться в реальную жизнь, вырваться из «тюремного заключения» между жизнью и небытием. Днем Джесс спал и просыпался только после захода солнца.

Джесс выглянул в окно. Они проезжали по площади Пикадилли, почти безлюдной в такой поздний час. Статую Антэроса слегка припорошило снегом; у ее подножия спал бездомный.

– Не надейся слишком сильно, Люси. Иногда надежда бывает смертельно опасной.

– А ты говорил это Грейс?

– Она не желает меня слушать. Отмахивается от моих предостережений. Но я… мне не хотелось бы, чтобы ты испытала жестокое разочарование.

Люси подала призраку руку в синей лайковой перчатке. Джесс наблюдал за ее отражением в оконном стекле; себя он, конечно, не мог видеть. Возможно, это его устраивало.