Последние двадцать лет: Записки начальника политической контрразведки
Шрифт:
В связи с этим мне вспоминается случай, произошедший с одним моим давним хорошим знакомым. Он был прекрасным экономистом, писал научные работы по этой теме. За что, собственно, и поплатился. Однажды его вызвали в местное отделение милиции якобы перерегистрировать охотничье ружье. Едва он вступил на порог отделения, как на него тут же накинули смирительную рубаху и без всякого суда отвезли в психбольницу. Держали там три месяца, делали какие-то уколы, вероятно, чтоб больше не писал ничего. А научные работы все изъяли.
В системе КГБ такого просто не могло быть. Для верности даже могу проверить, если вы назовете мне фамилию вашего знакомого…
Но практика
Была. И не только в системе КГБ, но и в системах всех спецслужб и во всем мире. Иное дело — регламентация этого прослушивания, которая в КГБ была очень четкой. И никакого массового прослушивания в нашей стране не существовало. Во многих областях это даже технически было невозможно.
— Насколько многочисленным было ваше управление?
320 человек, у каждого из которых было человек 8—10 агентов. Хотя для полноценной работы вполне хватало 3–4.
А сколько было политических заключенных на момент заката эры КГБ?
Если взять конкретно какой-то период, 90-й год например, то 238 человек.
Какие у вас были отношения с Крючковым?
Вполне нормальные. После ухода Андропова нам нужен был руководитель не из комитета, что называется, со стороны, со свежими взглядами. Крючков, работавший в ЦК, на этот пост вполне подходил. Так что у меня по этому поводу не было никакой аллергии. Более того, если бы мне предложили возглавить КГБ, я бы отказался.
В путче вы принимали участие?
Нет. Я к этому времени уже ушел из КГБ.
Ушли по собственному желанию или же под давлением?
По собственному, в январе 1991 года. Просто я решил, что пора уступать место более молодым, со свежими, новыми взглядами…
После ухода из КГБ вы продолжали заниматься проблемами безопасности?
Нет. В основном выступал в печати со статьями о политике и экономике в России, так как после распада Союза экономический, политический, дипломатический нажим на государство остался, усилились всякого рода сепаратистские тенденции.
Политику Путина сегодня вы одобряете?
Да, несомненно. Прежде всего вызывают уважение его действия по укреплению государственности, обороноспособности, проведению самостоятельной внешней политики.
Ну а война в Чечне? Она совсем не на пользу авторитету президента…
Согласен. Но с кем мы там воюем? Всем ясно, что не с чеченцами, а с многонациональным наемным воинским формированием. Ясно, кто их нанимает, а вместе с тем ясно и то, что уступим в Чечне — появится новая «горячая точка».
Имеете в виду что-то определенное?
В данный момент — нет. Но складывается непростая ситуация в Белоруссии, давление на которую все возрастает со стороны Запада. И оппозиция Лукашенко уже не скрывает своего обучения на уроках Сербии.
А вход во власть генералов ФСБ…
Закономерное явление. Всегда, и не только у нас, руководители государства окружали себя «своими», «проверенными» ими людьми. Почему же Путин должен быть исключением? Почему он должен доверять тому, кого не знает?
Примечание. Непростое интервью. Интервьюировавший другого хотел. Печатаю лишь для того, чтобы сказать: «Порочить легче, нежели жить по правде». Не сенсациями пишется история.
Благодаря спецслужбам удалось избежать гражданской войны в СССР
Кирилл Привалов. После исчезновения Советского Союза, КГБ — вновь названный Комитетом государственной безопасности — распался на множество взаимодополняющих структур (Федеральная служба безопасности,
Служба внешней разведки, президентская служба безопасности и т. д.). Была ли при этом изменена сущность российской разведки?Филипп Бобков. По поводу деятельности секретных служб Советского Союза существуют самые противоречивые суждения. Одни обвиняют их во всех земных грехах; другие упрекают их в том, что они не выполнили своей задачи и лишь бездействовали при развале режима, который они должны были защитить. Следует признать, что в этом обвинении не все ошибочно. Но не следует упускать из виду историческую реальность. Секретные службы не могут отвечать за падение советского режима. Они лишь выполняли приказания власти — власти все менее и менее могущественной и все более и более дискредитированной. Они являлись лишь орудием в руках политиков. Я скажу даже больше: они не только невиновны в падении СССР, но, возможно, благодаря им нашей стране удалось избежать гражданской войны! Короче, КГБ не был этим ужасающим монстром, как некоторым нравится его изображать, и который якобы насаждал террор сверху донизу в государственном аппарате, манипулируя руководителями!
Когда-то секретные службы исполняли приказы советского руководства, то есть коммунистов, сегодня они следуют директивам российских властей, то есть демократов. Это единственное произошедшее изменение.
К. П. Если я вас правильно понял, российские секретные службы во все времена имели особый статус и никогда не были вовлечены в политические события. «Охранка», аналогичная секретная служба царя, была сметена революционным вихрем. Подобным же образом и КГБ оказался захвачен врасплох развалом Советского Союза. Трудно поверить в такую версию…
Ф. Б. И тем не менее это правда. Секретные службы, состоявшие из компетентных и лояльных профессионалов, час за часом информировали власти об изменениях настроений. Руководители знакомились с содержанием секретных отчетов, но в конце концов запоминали лишь то, что их устраивало. Я могу привести множество примеров.
В 70-е годы мне показали в архивах КГБ в Ленинграде 200-страничный том, полностью написанный от руки и датированный 1915 годом. Это было произведение одного капитана жандармерии, который описывал ситуацию в социально-демократических российских кругах: большевиков, меньшевиков, социал-революционеров и т. д. Очень подробно и тщательно, что выдавало глубокое знание вопроса, офицер «охранки» описывал дискуссии «нигилистов», объяснял, как была разработана их стратегия. Самое интересное это то, что он писал черным по белому, что власти зря недооценивают личность Ленина! Он заканчивал пророческой фразой: «Сила, способная произвести смену политической власти в России, уже родилась». Как мы знаем, царский режим не воспринял эти предупреждения…
Руководители КПСС вели себя подобным же образом в то время, как их постоянно предупреждали о развитии угрожающих центростремительных тенденций в нашей стране. Итак, за два года до событий в Карабахе и до развязывания войны — назовем вещи своими именами — между Арменией и Азербайджаном я сам лично предупреждал секретаря КПСС Лигачева об опасности конфликта. Горбачев также ничего не вынес из информации КГБ, но продолжал свои двусмысленные высказывания. В то время как на Кавказе ситуация продолжала ухудшаться, Кремль повторял нам: «Нет ничего страшного! Все хорошо, товарищи!» В 1988 году во время погромов в Сумгаите и первых столкновений в Нагорном Карабахе Лигачев признался мне, что вспоминал о нашей встрече. К сожалению, было слишком поздно: слишком много было пролито крови.