Последние из легенды

– Потерпи, девочка, у нас все получилось. Сейчас я позову всех, мы поможем тебе. Все будет хорошо, родная. – Потом какой-то шорох. Шаги. Вскрик. Голоса мужские. И четкая команда.

– Стоять! Слушать меня. Эльф и ты Ринн. Берете эту гадину и переносите ее в наши покои. Держите портал. Я все скажу сыну, что нужно и сразу пройду за вами. Портал закрыть сразу за моей спиной. След затереть. Выполняйте. Рилнарионн, мальчик мой, не упускай ее из вида, держись рядом. И зови. Истинная не может не услышать. Верни ее, не дай ей сорваться, подстрахуй, как ребенка. Запомни, ваше счастье в твоих руках теперь.

Чувствую, как сняли ошейник, потом оборот. Дракон в ярости ничего не замечает. Резко взлетает.

– Рил, твоя мать сняла с меня проклятье. Руками той, которая его создала. Она вернула мне крылья. Она пошла на унижение рад меня. А я считала ее сообщницей, глупая. – Слезы сами текли из глаз. Впервые за много циклов. Я запретила себе плакать с тех пор, как похоронила Витора.

– Не плачь, твои слезы рвут мне душу, айлине. Не плачь, прошу.

– Я от счастья, Рил. Это проклятье можно было снять еще одним способом. Кто-то мог добровольно взять его на себя. Когда я поняла, что Нириниэль хранит от меня тайну. Я боялась, что он задумал вернуть мне крылья именно так, рискуя превратиться в бездушную марионетку в руках неизвестного кукловода. Я не хотела ему такой судьбы.

– Этот эльф тебе так дорог? – В голосе Рилнарионна прорезалось рычание его дракона. Создатели! Да он меня уже ревнует!

– Он мой друг, очень хороший друг. Возможно, он надеялся на большее. И еще, мы связаны клятвой. Я пыталась ее ему вернуть, но он считает, что это клятва жизни. Надев на него рабские браслеты, я спасла жизнь его брата. Потом бабушка приняла их в свой род. Так что официально, они братья моего отца. Не ревнуй, пожалуйста. Я всегда ждала только тебя.

– И ты не посмотришь на нашу разницу в возрасте?

– Мне не важно, сколько тебе, важно, что ты меня нашел, а я тебя. – Нежный, самый нежный поцелуй был мне наградой, прежде чем я уснула. Впервые за много-много дней уснула абсолютно счастливой. И еще в этом сне ко мне пришла волна тепла от моего эльфа. Он отпускал и прощался.

Глава 30. Нириниэль.

Как только за Айриниэль закрылась дверь и смолк на улице стук копыт, Ламиноэль повернулась ко мне.

– Ты уже понял, почему я отослала девочку?

– Если честно, то не очень. Ты увидела в нас пару. Это я почувствовал, но почему об этом пока не стоит знать ей, мне не понятно.

– Ты ее пара, но пусть она узнает об этом от отца. Первым должен узнать это от меня именно он, Ангуриэль де Тинуата. Отец вырастил и воспитывал ее один. Своим рождением девочка забрала жизнь матери, урожденной Милениэль де Анози. Тебе говорят о чем-то эти имена? Вижу, что много. Они появились в Долине незадолго до ее рождения. Где жили все время до этого, никто не знает, а они молчат. Выйти в долину настояла именно Милениэль. Имя девочке успела дать мать. Отец в ней души не чает, потакает во всем. У него есть, что тебе сказать. Поговори с ним. Он имеет право сам сказать дочери о тебе.

– Ламиноэль, спасибо. Я боялся, что ты сейчас скажешь, что она не моя пара. Но твои слова, они справедливы. – Хотел добавить, что оправдаю доверие, но в это время дверь распахнулась.

– Что случилось, Ламиноэль? Дочь влетела словно вихрь. Сказала, что срочно. Я чуть коня ее не загнал.

– Ну, конь пострадал зря. Но разговор действительно не терпит отлагательств. Дочка дома осталась?

– Да, нянька ее боевой раскрас отмывает сейчас. Так что за разговор?

– Для начала познакомьтесь, элл Ангуриэль де Тинуата, это элл Нириниэль, сын элла Навириниэля де Туата, наставника Вашей дочери.

– Легендарный спаситель Дома Малагдар? Наслышан. И чем же мне пригодится такое знакомство? – Я уже хотел дать отповедь по поводу спасителя, но Ламиноэль жестом остановила меня.

– Он пара твоей Айриниэль, я видела их ауры. Абсолютное слияние. А ведь они едва знакомы. И даже согласие твое на обряд не получали. – Вы видели слезы на глазах сильного элла? Я тоже думал, что эльфы не способны на такие эмоции.

– Как жаль, что Милениэль не стоит сейчас рядом. Это лучшее, что я мог услышать за последние годы. Пугал дочку возможной свадьбой с вымышленным женихом, а накликал счастье. – Мысли отца метались и путались. Целительница подала ему стакан.

– Выпей и успокойся, Ангуриэль. Вам нужно поговорить. Потом сам скажешь все дочери. Вдвоем с этим ураганом в юбке справиться будет легче. Это торнадо никакая свадьба не укротит. – Я усмехнулся про себя, как точно подмечен характер девочки.

– Я уже это понял, Ламиноэль, и у меня есть, что ей предложить. От такого она точно не откажется. Сама просила. – Я вспомнил ее разговор с Ламиноэлем по дороге сюда.

– Вот как? И что же моя неуемная егоза успела напеть едва знакомому эллу?

– Не совсем мне, брату. Он проговорился, что преподает в Академии Королевства. Она хочет там учиться.

– Сбежать она хочет, чтобы свадьбу сорвать. Замуж она не хочет.

– Да, не хочу. Не хочу договорной брак! Я пару свою найти хочу. Как вы с мамой. – Ворвавшаяся в дом девочка едва не плакала, но твердо решила отстаивать свое право на счастье. Совсем не замечая, что это счастье вот оно, совсем рядом сидит и решает, стоит сразу проверить теорию, вычитанную в умной книжке из библиотеки Риэль, или доверить право, воплотить ее мечту в реальность, отцу.

– Вот и поговорили, Нириниэль. – Элл только развел руками. – Сядь дочь, разговор серьезный.

– Я сказала, никакой свадьбы. – Она резко повернулась в мою сторону. – Так ты поэтому всю дорогу ко мне в доверие втирался? Приедем, зайдем к вам, поговорю с твоими родителями.- Передразнила она меня. – Значит, ты и есть тот мифический жених, который привяжет меня к дому? У! Презираю.

– Дочь! Не позорь меня! Видят Создатели, я не хочу тебе зла.

– Позвольте мне, элл Ангуриэль. Она Вас сейчас не слышит. – Элл обреченно махнул рукой. – Я согласен.

 Я решился проверить теорию на практике. Сгреб девушку в охапку и поцеловал. От неожиданности маневра она не успела дать отпор. Потом стало поздно. Книжка не солгала. Краем глаза я увидел пораженный взгляд Ламиноэль. Я с трудом нашел в себе силы оторваться от ее губ. Но рук не разомкнул, боясь потерять долгожданную близость. Айриниэль спрятала лицо на моей груди, сама прижимаясь ко мне и устраиваясь в кольце рук. Сердечко ее билось пойманной птичкой. Наконец, она первой нарушила молчание.