Последние ворота Тьмы

Аннит сел на пятки, опустив глаза на экран своей машины. Он закусил губу, лицо его приняло выражение крайнего сосредоточения. Оно стало мертвенно-бледным, его руки подрагивали. По сути, он уже умирал и держался на одной силе воли, работая не для себя — ему было уже всё равно — а для того, чтобы смог выжить друг. Лэйми же мог только смотреть на него, ощущая мучительный стыд. Он подумал, что никогда больше не упрекнет Охэйо даже словом.

Пока Аннит разбирался в паролях, он осторожно выглядывал за дверь. Первые минут двадцать прошли спокойно, но потом вдали показалось несколько белых шаров. Зазвенело стекло. Чудовища вкатились в зал и сейчас беспорядочно двигались в нем, опрокидывая пластиформы с их постаментов.

— Аннит, быстрее, — попросил Лэйми. — Сейчас они далеко, но нам уже не выйти отсюда незаметно.

— Работа может быть сделана или хорошо или быстро, — Охэйо торопливо стучал по клавишам. — Тут весь секрет в настойках. У пластиформов несколько миллионов модулей поведения и используется только малая их часть. Я хочу объединить их так, чтобы они вели самостоятельную охоту на мутантов и программировали на это друг друга. Единственный недостаток этих штуковин — если они действуют активно, энергии им хватает едва на час. Я хочу позволить им самостоятельно искать источники электричества. В общем, чтобы они вели себя как хищные животные.

— Когда?

— Скажем, сейчас.

6.

Охэйо щелкнул чем-то. В то же мгновение свет потускнел — энергия пошла на зарядку пластиформов. Сами они засветились гораздо ярче, а цвет их изменился на светло-фиолетовый. Вдруг они начали двигаться — словно в зале запрыгало множество меняющих форму мячей. Живые шары смело почти мгновенно — до Лэйми донеслось только несколько захлебнувшихся взвизгов. Затем волна движения, грохота, звона стремительно покатилась к ним.

— Бежим! — заорал Охэйо, бросаясь к двери.

Они едва успели выскочить из зала. Но тут же Лэйми замер. Из какого-то подобия выставки они попали на склад — громадное, как заводской цех, помещение с многоэтажными стеллажами метров в десять высотой. И везде, в каждой ячейке, тускло тлели розовато-фиолетовые комки…

Они помчались с удвоенной энергией. Когда они были уже где-то на полпути к дальней двери, пластиформы ворвались в зал. Свет потускнел ещё сильнеё, однако, не погас. Лэйми не оборачиваясь прислушивался к тяжелым, мягким шлепкам за спиной, всё более частым. Как ни странно, им удалось выскочить отсюда. Миновав ещё один коридор, они почувствовали себя в относительной безопасности.

— Тут, похоже, завод по производству этой дряни, — отдышавшись, сказал Лэйми. — На том складе их был, наверное, миллион.

— Примерно пятьдесят тысяч, — ответил Охэйо. — Но всё равно немало.

— Теперь, надеюсь, ты объяснишь мне, зачем нам пришлось так бежать?

— Ну, как бы сказать… я не смог ввести определения. Теперь они будут бросаться на всё, что движется. Вообще-то у них нет глаз, но они прекрасно слышат и воспринимают тепло и электрические поля живых организмов. Как по таким признакам отличить лера от орка, не имея, хотя бы, их тепловых и акустических карт, электромагнитных профилей и прочего? Это чертова уйма работы.

— Ты с ума сошел! Пятьдесят тысяч!

— Это только один склад. Их может быть больше.

— Я думаю, нам пора убираться отсюда.

Они вновь двинулись вперед, на сей раз очень быстро. Лэйми так боялся пластиформов, что и думать забыл о лерах и орках.

— Их можно убить? — наконец спросил он.

— Из огнестрельного оружия нельзя — это всё равно, что стрелять в воду. Если разбить пластиформа взрывом, он тут же соберется заново. Само собой, на них не действуют бактерии и газ — они ведь неживые. О пластическом поле смешно и говорить. Оно может лишь дезориентировать их. На время.

— А огонь? Лазеры?

— При температуре выше двухсот градусов пеллоид разлагается, но они не горят. Во всяком случае, плохо.

— Тогда что же может их остановить?

— Пластиформы не любят проводящих сред — металла и воды. Между собой они общаются на УКВ и если поставить помехи — они потеряют координацию. А ещё, конечно, их можно депрограммировать.

— А естественный износ?

— От нескольких месяцев до года. Где-то так.

Они замерли на перекрестке двух коридоров.

— Нам осталось пройти совсем мало, — тихо сказал Охэйо. — Но если нас заметят, шансов нет. В общем так — повезет, не повезет…

Им повезло. Аннит свернул в каменный пыльный коридор, почти темный. Перекрытые эмалированными панелями боковые проемы призрачно белели в темноте.

— Это здесь. Кажется, та дверь…

В коридор хлынула волна тугих шлепков. Через несколько секунд показался рой пластиформов — они неслись к ним, отскакивая от потолка и от пола, словно сюрреалистические светящиеся мячи.

Охэйо торопливо коснулся тлеющей на стене звездочки. Тонкие стальные плиты разошлись с коротким резким свистом, открыв просторную комнату, облицованную гладким мрамором, залитую холодным искусственным светом, пустую. Едва они ввалились внутрь, плиты сомкнулись.

Лэйми бессильно привалился к стене. Сердце прыгало где-то у горла. Как хорошо ещё хотя бы немного пожить…

На дверь обрушились мощные, глухие удары. Пластиформы были достаточно умны, чтобы понять, куда скрылась их добыча. Если они догадаются нажать кнопку…

— Леры были идиотами, — сказал Охэйо, часто дыша. — Сначала эти окаянные твари, теперь вот это. Знаешь, что будет, если в пластическом поле произойдет слияние пластиформа и живого существа? Все, кто побывал под Генератором, сохраняют свое сознание полностью. Пластиформы, сами по себе, не могут управлять машинами. Но если возникнут гибриды, Вьянтаре даже Бог не поможет — и нам тоже.

— Дай мне кинжал, — попросил Лэйми. — Я, по крайней мере, не ранен.

— К черту подвиги. Нам надо сойти вниз.

Повернув плоскую ручку на стене, Охэйо открыл маленький люк из белой стали. Лэйми увидел узкий зеленоватый экранчик; на нем в четыре ряда выстроились непонятные символы. Едва пальцы Охэйо пробежали по ним, в центре комнаты бесшумно поднялся мраморный квадрат полуметровой толщины; его подпирали четыре блестевших маслом стальных колонны, похожих на пушечные стволы. Под ними был другой квадрат — тоже из гладкой белой стали, шириной всего метра в два.

— Откуда ты знаешь код? — спросил Лэйми.