Последние ворота Тьмы
Шрифт:
Никто из попадавшихся по пути харранцев не обращал на них внимания. Закрепленный за их группой «пляж» оказался совершенно пуст. Друзья быстро разделись и нырнули; Охэйо указывал ему путь. Ана-Марра была неглубоко и всего минут через десять они устремились к её сфере, отличавшейся от других причудливым и зловещим черно-зеленым узором. В последний миг Лэйми стало страшно — но не настолько, чтобы повернуть назад.
Ему показалось, что переход из одного состояния в другое вообще не занял времени. Только что он парил в сумраке, полном таинственных, тревожных лун — и вдруг оказался лежащим в полумраке, на каком-то тряпье. Лэйми немедленно встал во весь рост, потянулся и осмотрелся.
Он был в узкой бетонной комнатке шириной в полтора,
С одной стороны комнатки виднелась узкая стальная дверь, с другой — стальная же решетчатая галерея; она проходила вдоль задней стены, выше боковых перегородок. В самой камере не было ничего, кроме брошенного прямо на пол матраца и крана возле двери, нависающего над подозрительной дырой в полу. Дверь оказалась наглухо заперта снаружи.
Лэйми прислушался. Здесь было очень тихо — ни звука, словно в этом громадном (судя по всему) помещении он совершенно один. Он попытался уловить хотя бы отзвук памяти своего нового тела, но не смог. Совершенно неясно было, что это за место и кто тут он сам.
Он посмотрел на руку. Ладонь была узкой, но сильной, кожа — гладкой и смуглой. Одет он был в короткую, тяжелую куртку с накладными карманами и такие же штаны. Эта одежда была теплой и удобной, но выглядела слишком роскошной для пленника: судя по всему, её хозяин был заперт здесь ненадолго. Вот только рукава и штанины были какими-то куцыми, обнажая запястья и щиколотки, а его ноги оказались босыми и никакой обуви в камере он не заметил.
Лэйми ощупал свою голову. Волосы были длинные, прямые, и, насколько он мог скосить глаза, черные. О лице он не мог сказать ничего определенного. Расстегнув куртку, он увидел стройное худое тело в выпуклых пластинах мышц. Оно было даже красивее, чем его собственное и принадлежало гибкому юноше всего лет пятнадцати.
Ему не хотелось ни есть, ни пить; его тело совершенно не давало о себе знать. Здоровье у этого юноши было прекрасным, зато ума явно не хватало: упершись ладонями и подошвами в противоположные стены, Лэйми за несколько секунд добрался до галереи — гораздо быстрее и легче, чем мог представить. Этот юноша оказался очень ловким.
Перебравшись через перила, Лэйми осмотрелся. Ему предстал высокий туннелеобразный зал, едва освещенный длинными, тускло мерцающими лампами. Он был разделен на множество узких клетушек с единственным широким продольным проходом; галерея обегала его кругом. В дальнем торце зала, над развороченными стальными воротами, сквозь проем двери пробивался более яркий свет. Нигде — ни движения, ни звука.
Лэйми пошел к этой двери — там с галереи вниз вела узкая лестница — однако увиденное в соседней камере заставило его удивленно замереть. В ней сидела плоская серебристая многоножка длиной метра в три. Пол камеры покрывали темные пятна и какое-то разорванное тряпье. Лэйми не сразу понял, что это — всё, что осталось от другого узника. Он провел взглядом вдоль галереи к лестнице. Эта мерзкая тварь пришла оттуда и его спасло лишь то, что его камера была дальше. Ему сделалось дурно. Он начал понимать, ЧТО значит эта тишина…
Словно ощутив его страх, многоножка метнулась вперед. Она взлетела вверх по стене метра на два, прежде чем сорвалась и плюхнулась на пол со звуком, из которого Лэйми заключил, что она весит килограммов сто, если не больше. Из переднего конца её тела торчало несколько пар разнокалиберных серпообразных жвал. Он отшатнулся. Тварь с неожиданной быстротой помчалась вдоль стены камеры — он едва мог уследить за ней. При движении она издавала сухой, резкий и неприятный звук.
Лэйми быстро пошел к двери, стараясь не смотреть в другие камеры; во многих бешено метались многоножки. Внизу, казалось, всё шуршало, потом раздались пронзительные высокие звуки, впивавшиеся в уши. Он даже боялся представить, сколько этих тварей могло оказаться не в камерах.
С галереи к легкой металлической двери вела узкая лестница. Поднявшись по ней, Лэйми увидел, что вся дверь страшно искорежена, словно по ней били молотом.
Кое-как протиснувшись под её отогнутым краем, он осторожно заглянул внутрь. Просторная комната, похожая на контору, оказалась безлюдной. Пол здесь был тоже весь залит темным, столы и картотечные шкафы сдвинуты и местами кем-то обгрызены. Нечего и говорить, что он вступил в неё без всякой радости.К его счастью, теперь здесь никого не было — если не считать груды залитых кровью и обглоданных костей в углу. Лэйми осмотрелся в поисках оружия — здесь, в караульной, оно должно было быть — но ему ничего не попалось. Вторая стальная дверь, напротив первой, куда более массивная, оказалась открыта; она вела в темную, просторную галерею, изгибавшуюся вперед справа и слева. В её толстой стене зияли узкие окна-амбразуры, за ними был круглый бетонный зал диаметром метров в шестьдесят, едва освещенный несколькими темно-синими лампами. Из громадного круглого колодца, зиявшего в центре пола, доносился слабый шум падающей воды.
Осторожно обойдя галерею, Лэйми понял, что она обегает зал кругом. Спуска вниз не было — одни окна, прорезанные на высоте третьего этажа и столь узкие, что он всё равно не смог бы пролезть в них. Под ними зияли арки громадных туннелей, ведущих куда-то в непроглядный мрак. Над каждым, кроме одного, была такая же стальная дверь, но только наглухо запертая и Лэйми счел за благо не пытаться открыть их.
Вернувшись в первый зал, он осмотрелся. Многоножки в камерах шуршали по-прежнему, однако проход, к счастью, всё же был пуст. Он упирался в новую громадную арку, однако идти туда ему не хотелось — выход, судя по укреплениям, был в другой стороне. Правда, прямо под галереей тоже виднелось громадное темное пятно и какие-то разодранные клочья, но другого пути не было: Лэйми пришлось спуститься туда.
Перед ним были стальные ворота высотой метров в пять, очень массивные и толстые, но, казалось, пробитые снарядом немыслимого калибра; подойдя ближе, Лэйми увидел, что сталь буквально расплескалась и застыла гротескными фигурами, словно бы в корчах ужаса. У него мурашки по коже пошли от этого зрелища — в нем было что-то неправильное — но, миновав кошмарную дыру, он вошел в зал. Лишь теперь он увидел, что ворота остальных туннелей пробиты точно так же — черные и зияющие — и оттуда струились влажные потоки холодного воздуха. Но что таилось в глубине этих бездонных, наклонно уходящих вниз пещер, он не только не знал, но и не решался даже об этом подумать.
Лишь в одном из просторных сводчатых туннелей горел свет и Лэйми, ёжась, торопливо пересек зал. Колодец он предпочел обойти подальше: оттуда поднималась едкая химическая вонь.
Туннель оказался холодным, сырым и угрюмым. Здесь пахло гарью, под сводами свисали редкие синие лампы. Вскоре путь Лэйми преградило нагромождение бетонных глыб и ржавых покореженных балок; по ним ему пришлось карабкаться. Взобравшись на завал, он изумленно замер, увидев обширное замерзшее озеро с крутыми берегами, изрезанными промоинами. Над ним на высоких ажурных башнях была натянута многоэтажная сеть из стальных тросов. По горизонту темной полосой тянулись далекие строения без единого огонька. А небо…
Небо было невыносимого зеленовато-коричневого цвета, в каких-то мерзких желтоватых разводах. В нем замерли размазанные, круглые, темные пятна, не похожие на облака.
Сначала Лэйми решил, что сейчас ночь: освещение походило на то, какое бывает зимой в большом городе, если небо затянуто низкими тучами. Потом он заметил низко над горизонтом зеленоватый диск солнца; оно светило так тускло, что не давало теней и само казалось нарисованным.
Ошарашенный Лэйми поднялся повыше. Завал под ним круто обрывался вниз, в парящую темную воду; похоже, здесь провалился весь берег озера. Вокруг лежал глубокий снег, истоптанными несчетными ногами в мерзкую грязь. Вдали по льду озера двигалась группа темных фигур. Хотя они были слишком далеко, чтобы сказать о них что-то определенное, Лэйми вдруг почувствовал страх. Воздух вокруг него тек и струился, словно от жары, и, чтобы рассмотреть их, он встал на самом гребне. Завал вдруг начал с грохотом сползать. Лэйми упал, и, понимая, что вот-вот свалится вниз, отчаянно полез обратно.