Последние звёзды уничтоженного мира

– Среди пострадавших есть ваши знакомые или родственники?

– Да, все они, – кивнул на свою компанию он.

– Можете назвать их имена?

Пётр назвал. Последней лежала Лолита и почему-то её имя назвать он не смог. Только невнятное кваканье вырвалось из его рта. Мужчина в форме не стал подгонять его и уставился на дрожащего человека в ожидании. Студент зажал рот рукой и закрыл опухшие глаза. Быстрее бы всё это кончилось.

– Лолита Босстром. Двадцать три года.

Полицейский поблагодарил мужчину и отошёл к своей машине. Медицинские работники продолжали копаться возле тел. Стоящий рядом молодой парень записывал за ними, иногда хмуря свои тонкие брови. После осмотра к Петру подошла главная бригады, пока другие загружали пострадавших в машины. Она закурила тонкие женские сигареты, дым от которых сразу обволок уставшего мужчину.

– Вы же не против? – спросила женщина, показывая на сигарету.

– Раз вы уже начали, – он подумал, что этот вопрос был уже бессмысленным, – Что с ними?

– Ну, – покосилась в сторону врач, – Парень в жёлтой толстовке, которого, как мне сказали, звали Стефан, погиб. Скорее всего от перелома носовой кости и последующей асфиксии от кровотечения. Так же очень вероятно черепно-мозговая травма. Сейчас мы точно ничего не узнаем. Покажет только вскрытие. Габриэль, который сидел на переднем пассажирском сидении отделался переломами рёбер. Спасибо за это ремням безопасности. Ребекка: черепно-мозговая, но в больнице скажут всё точнее. Селма, – врач тяжело вздохнула, – в крайне тяжёлом состоянии. После удара о панель, я не уверена, выживет она или нет. И Лолита… ей частично повезло. Она сидела за водителем и, может быть, как и Ребекка отделается небольшим сотрясением.

– Крис, мы уезжаем! – закричал кто-то из машины скорой.

Женщина бросила сигарету и размазала сгоревший табак по обуви и асфальту.

– В какую больницу их везут? – успел спросить Пётр перед тем, как врач ушла.

– В какой есть свободные места. Большего сказать пока что не могу, но ваш номер есть у наших служб. Вам позвонят.

Они уехали и звуки сирены медленно растворялись в ещё не прогретом летнем воздухе. Пётр не стал долго стоять возле места аварии и отправился домой, не помня дороги туда. Случившееся тоже размывалось в его памяти. Мозг не хотел верить в это, поэтому решил, что сегодняшнее утро – ночной кошмар. И стоит только проснуться.

2

Ему позвонили родители Лолиты на следующий день. Они сразу же направились в больницу, где находилась их дочь и пробыли там всю ночь и утро. Когда врачи вынесли неутешительный диагноз, до самого вечера семейство Босстром собиралось с силами, чтобы обзвонить близких. Пётр, узнав о местонахождении Лолиты, двинулся к ней на такси, которое обычно он позволял себе крайне редко. На зло ему по всему городу загорелись красные светофоры, а водитель, крепко вцепившийся за руль, как новичок, еле давил на педаль газа. Мужчина был готов сорваться с сидения и бежать в больницу на своих двух, уверенно предполагая, что так будет быстрее.

– Нервничаете? – спросил мужчина за водительским сидением, поглядывая на дёргающуюся ногу пассажира.

– Что? – грубо переспросил Пётр, и его бровь дёрнулась.

– Может вам дать воды? Нельзя так нервничать.

– Нет, спасибо. Я просто хочу доехать до места, как можно скорее!

Намёк был настолько прозрачным, что его не смог бы расслышать только глухой. И этот водитель. Он ехал также медленно, ещё больше раздражая Петра. Но поездка не могла длиться вечно, несмотря на ощущения мужчины, и белоснежное здание больницы уже было в его поле зрения. Наконец-то добежав до стойки регистрации, студент назвал себя и направился к палате, где разместили Лолиту. Он с таким рвением добирался до неё, что на секунду затормозил возле двери. Страх заморозил его конечности и сделать шаг было огромным испытанием. Что он узнает, когда окажется по ту сторону? В сознании ли вообще его возлюбленная? Пётр закрыл глаза и схватился за ледяную ручку. С выдохом он открыл дверь и оказался в обычной больничной палате. Хотя, чего он ещё ожидал?

Койка находилась у левой стены. Два стула стояли возле окна и ещё один, на котором сидела мать Лолиты, находился по правую руку пострадавшей. На прикроватной тумбе стоял букет из розовых камелий. Лепестки этого цветка только начали распускаться, отчего запах в пустом белом помещении играл только сильнее. Женщина, сидевшая к Петру спиной, заметила посетителя только когда он неуверенно поздоровался с ней.

Лолита лежала на койке, как кукла с нездорово-белоснежной кожей. Возле глаз и на переносице выделялись синие пятна. Её всегда розовые, как эти камелии на столе, губы сливались с простынёй. Если бы Пётр не дотронулся до неё, и не убедился в том, что она тёплая, то мог бы думать, что её кожа холодная.

– Как добрался? – спросила мать Лолиты Мэрит, не поднимая взгляда на него.

– Очень медленно, – ответил Пётр, и сразу перевёл тему, – Что врачи сказали?

– Компрессионный перелом позвоночника в шейном отделе. Есть шанс того, что она не сможет ходить.

Мэрит прервалась и стала облизывать потрескавшиеся губы. В её пустом взгляде была видна безысходность и усталость. После слов врачей ей не верилось в лучшие исходы. Кайо Эстебан – её муж и отчим Лолиты, тоже был очень впечатлительным и разделял состояние своей супруги.

– Пойду возьму себе стаканчик кофе, – встала женщина, и противный скрип стула заставил Петра скривиться, – Тебе что-нибудь взять?

– Спасибо, не стоит.

Юный мужчина взял стул около окна и поставил напротив места ушедшей женщины. Он был так подавлен собственными мыслями, что не слышал пищащие датчики возле уха. На месте своей Лолиты он видел себя после каждой аварии. Но он выходил без единой царапины. Как же эти существа, охраняющие людей? Почему они не спасли Лолиту и всех остальных?

«Нам в этом может не повезти так, как ему».

– Если бы ты послушала саму себя, глупая, – шептал Пётр, поглаживая исцарапанную руку девушки, – Но всё будет хорошо. Я знаю, что ты проснёшься, и всё будет так, как раньше. Я отведу тебя в парк аттракционов, как ты и хотела. Мы покатаемся везде, попробуем все сладости, которые только найдём. На один день забудем про нашу диету. Рванём во все тяжкие!

Он посмеялся, представив во всех красках этот счастливый день, которого даже не было в реальности. Когда осознание этого пришло ему в голову, улыбка растворилась в прохладном воздухе. На этот монолог никто не ответил. Лолита всё также лежала, подключенная к кардиомонитору.

– Надо было остаться с вами, – продолжил мужчина, – Я не подумал, что вы всё-таки сделаете это.

Картина с разбитыми машинами, вылетевшим Стефаном, размазанной кровью на панели и с бессознательными телами внутри двух автомобилей вновь мелькнула перед глазами. Пётр облокотился головой на руку. Такая поза обычно помогала ему собраться с мыслями. После долгой ночи, наполненной кошмарами, мысли разлетались в разные стороны, а ему ничего не оставалось, кроме как метаться из стороны в сторону.

– Хотя знаешь, нет. Устроим не один разгрузочный день, а целую неделю! Отправимся туда, куда ты только скажешь. Я не поеду домой в этом году. Хочу провести лето с тобой. Может быть, нам удастся съездить на море. Будем купаться в тёплой морской воде, пить холодные напитки, есть мороженое. Это будет самое прекрасное лето за все мои тридцать лет. Я постараюсь сделать его таким и для тебя.

Снова молчание. Тяжёлый комок поднялся от самой груди и остановился поперёк горла. Глаза застелила пелена из слёз и вскоре две большие капли скатились по лицу мужчины и упали на белые простыни. Он быстро вытер мокрые дорожки дрожащей рукой и посмотрел в окно. Чувствительные глаза резко отреагировали на дневной свет болью. Голубое чистое небо было ярким, но Пётр видел его серым. Как и всё, что было вокруг. Даже эти прекрасные камелии на тумбе ничем не отличались от неба.