Последний алмаз

Где-то через полчаса, мы дали ему попить, потому что голос его захрипел. Глоток воды с соком священного дерева, помог ему, и даже поспособствовал словесному поносу, который выдавал этот, судя по улыбке, счастливчик.

Начал он издалека, с самого своего тяжёлого, но местами радостного детства. Потом мы узнали, как он становился мужчиной и пройдя довольно суровое испытание, стал воином племени. Старели они так же долго, как и спатхи, и как выяснилось, по началу у них были такие же проблемы с рождением детей, но племя без устали работало над решением этого вопроса, и они, таки, нашли выход! Когда семья собиралась завести ребёнка, их отправляли на самую окраину джунглей, и на границе с пустыней они жили примерно год. Когда рождался младенец, они возвращались назад. Этот хитрый план, подсказанный жрицей племени, позволил им сохранять популяцию, в размерах достаточных, для того, чтобы и отражать нападения хищников, и не голодать от недостатка пропитания. А проблемы с едой, у них видимо были, раз они, на сколько можно было понять, вполне могли съесть и соплеменника, если он в чём-то проштрафился.

Пару раз нам пришлось оплеухами останавливать «говоруна», чтобы задать интересующие нас вопросы. И, наконец, мы добились от него сведений о самом племени, его так сказать количестве и качестве. По количеству получалось, что их было приблизительно пять тысяч, но жили они не в одном месте. Основа племени располагалась как раз за круглым строением, в тех подземных пещерах, что мне удалось увидеть, находясь в трансе. А вот вторая часть обитала, на границе джунглей и пустыни. В этом приграничном поселении жили молодые пары, которые собирались обзавестись ребёнком, а так же старики и больные, или изувеченные в битвах с хищниками журы. Как мне в конце концов удалось выяснить в этом поселении все жизненные процессы протекали в обычном времени. То есть, люди продолжали стареть, как и положено. И сюда покалеченных отправляли специально, чтобы не кормить их долго. Они сами, как могли добывали себе пропитание, и постоянное недоедание только укорачивало никому не нужную жизнь. Семьям с детьми племя помогало продуктами, потому что новые молодые и сильные воины были нужны. Надо добавить, что лет до пятнадцати дети и у спатхов и у дикарей, росли быстро, а вот потом их взросление постепенно замедлялось, и даже в восемьдесят они выглядели сорокалетними, не потеряв при этом жизненных сил и остроты ума.

Этот феномен, думаю, заинтересует наших учёных, когда мы, наконец, сможем об этом доложить объединённому совету.

Сумели мы задать вопрос и о хищниках, с которыми их народу приходилось систематически сталкиваться. На сколько можно было понять – это были всё те же животные, которых мы уже знали.

А вот вопрос о странном кургане вызвал у пленника неоднозначную реакцию. Он вроде сказал, что это плохая штука, но тут же добавил, что их племени надо жить рядом с ней. Почему это так, я добиться не смог.

А время, между тем, двигалось к ночи. Вокруг места нашей ночёвки, спатхи совместно с Тором расчистили заросли, вырубив ближайшие деревья и кустарники. Всю площадку огородили специальными загородками с выставленными наружу обтёсанными кольями. Место, где воины будут отдыхать огородили специальными щитами, и для костра вырыли яму, чтобы не было лишнего света.

А пленный продолжал говорить. Он начал повторяться, или нести совсем уже непонятную белиберду. Глаза его закатывались, а язык заплетался.

– Игла, а остановить его можно? – Спросил я медичку.

Она подошла и посмотрела на пленного.

– До утра проговорит, а потом замолкнет навеки, - спокойно проговорила она.

Мы с Кнубуром в изумлении уставились на неё.

– Если бы это была женщина – то выжила бы, а мужики быстро выдыхаются. – Видя наши удивлённые лица, Лерка хихикнула и успокоила, - шучу, – и со всего маху заехала пленному в ухо. Тот рухнул на бок и захрапел.

Кнубур крякнул от неожиданности, а я, вздохнув, проговорил:

– Бить пленных, не комильфо, уважаемая Валерия, но вы, как врач, должно быть лучше знаете, как выводить человека из того состояния, в которое вы его ввели.

– Хорошо формулируешь, Топтун, и что самое главное правильно. – Лерка улыбалась, - если бы я его не вырубила, то он бы до самого утра тарахтел, причём нёс бы всякую ненужную нам ахинею, мешая отдыхать воинам. А так, - она указала на храпуна, - его даже развязать можно. Раньше, чем завтра к обеду он не проснётся.

Подошёл Тор.

– Что тут у вас? – и увидев завалившегося пленника спросил, - вы что его напоили? Храпит, как упившийся алкаш.

– Просто человек уснул с чистой совестью и чувством выполненного долга. – Игла скрестила руки на груди.

– Тогда может и нам об отдыхе подумать? – Серёга, состроил жалостливое лицо, - а то без обеда сегодня вкалываем.

– Да, - согласился Кнубур, - надо устраивать ужин, - он взглянул на Лерку, - пленного пока развяжем и подтащим к костру, ночью за ним присмотрит часовой. А утром видно будет.

– Что будем делать с караулами? – спросил я. – Мне кажется, что ночью вряд ли кто осмелится нападать. Пройти от места где расположено племя до нашего лагеря по ночным джунглям – это чистое самоубийство.

Начальник отряда подумал и согласился с моими доводами.

– Выставим усиленные караулы в пределах нашей стоянки. Да и сандала, надеюсь нам поможет.

– Только не подносите её близко к пленному, - тут же сказала Игла.

– Да-да, я помню её отношение к нему, - успокоил медичку Кнубур.

– А может она спящего не так будет бояться? – предположил Тор.

– Выяснять этого не будем, - решительно заявила жрица.

Глава 13

А ночью нас ждал неприятный сюрприз. Хотя совсем неприятным его назвать и нельзя, но нервы он нам потрепал. Едва уставшие за день воины устроились на отдых, как Чуча развернулась в сторону джунглей, где спатхи бились с журами, и залихватски свистнула. В результате, и стоявшие в карауле, и уснувшие воины вновь схватились за головы, а Игле пришлось снова дуть в приспособление для снятия боли и рези в ушах. И только пленный, почмокал во сне губами и перевернувшись на другой бок продолжил храпеть.

– Видимо запах крови всё-таки привлёк Крахаров, - потирая уши проговорил Кнубур.

– А вот мне интересно, эти прожорливые сволочи испытывают тоже самое, что и мы? – закончив ругаться спросил Тор.

– Думаю, что им даже хуже, - массируя плечо, ответил начальник отряда, - у хищников слух очень хороший, и этот свист должен быть для них страшной мукой.

– Мне кажется, что после этого, хищники должны быть просто в ярости. – Игла гладила успокоившуюся Чучундру. – Молодец, девочка.

– Не завидую тем, кто сейчас попадётся им на пути, – добавил я, - надеюсь до самого утра нас больше никто не побеспокоит.

– Скорее всего так и будет. Крахи теперь разгонят всю живность в округе. – Кнубур продолжая тереть плечо, радостно заявил, - а боли совсем нет! Может снимем повязку? – Он посмотрел на жрицу.

– Нет, до утра пусть остаётся, а там я посмотрю. Давайте спать! – Слово сеньориты Валерии было законом, и успокоившийся отряд продолжил прерванный отдых.

Остаток ночи, как я и предсказывал, прошёл спокойно. Чуча сидела тихо, а когда все стали подниматься, она, понюхав воздух, юркнула в свою сумку и затихла. Может легла спать, а может просто не захотела смотреть на храпящего пленника, которого ночью не было видно. Коротышка продолжал спать, и видимо, как и обещала Игла, должен был продрыхнуть до обеда. Вот только кто же ему даст это сделать.