Последний Бастион

Африканец стоял около двери, провожая нас. Ник сперва осторожно выглянул, осмотрелся и только потом, пожав руку африканцу, вышел. На выходе африканец протянул руку и мне. Я пожал ее – африканец внимательно смотрел мне в глаза, словно запоминая. Он что-то сказал на своем языке – я не понял, но вежливо наклонил голову. Тогда он засмеялся и указал на улицу, где меня уже ждал нервно оглядывающийся Ник.

– Что это было? – просил я Ника, когда мы шли какими-то заплеванными, грязными переулками, возвращаясь в отель – Копы. Они здесь совсем обнаглели.

– Послушай, ник – жестко начал я – ты конечно вправе делать все, что тебе заблагорассудится, но тебе не кажется, что я имею право знать, что за дерьмо здесь вообще происходит? Почему ты так испугался копов? Почему мы их должны бояться, ведь мы иностранные туристы. Это что – твои хвосты по алмазным делам или?

– Или – ответил Ник, огляделся, уселся на какой-то ящик, указал мне на соседний – вот и именно что – или. Давай-ка, присядь и послушай меня. Время у нас еще есть, хоть и немного.

Я огляделся по сторонами, не нашел ничего чистого, на что можно было бы сесть и просто сел на корточки рядом с Ником.

– Человек, с которым я встречался… Его зовут Дэвид Нкомо. Он дальний родственник Джошуа Нкомо, умершего десять лет назад. Здесь много чего происходит, Эд, о чем ты должен знать. Дэвид – один из руководителей импи – боевых отрядов матабелов.

– И какие же у тебя дела с террористами? – скептически поинтересовался я – Импи – не террористы. Они просто пытаются выжить и защитить свой народ от шонов и их руководителя Роберта Мугабе, который терзает эту страну вот уже тридцать лет. Ты слышал об операции "Летний дождь"?

– Ты знаешь, это сказочка про выживание и защиту своего народа очень мне напоминает отговорки арабских террористов – мол, они просто хотят защитить свой народ от Большого Сатаны (весьма распространенное название США на арабском Востоке – прим автора). И им многие верят, особенно арабская улица – хотя это бред самый настоящий. Корень девяноста процентов терактов – в деньгах и финансовых интересах. Я этого – нахлебался досыта. Впрочем, если ты веришь в эти бредни – дело твое.

– Я могу продолжать? – с ноткой обиды в голосе спросил брат – Да ради бога…

– Так вот, операция "Летний дождь". После того, как Ян Смит, белый премьер-министр этой страны согласился уйти в отставку, были назначены выборы. Демократические.

Демократические в кавычках, потому что Африка и демократия – вещи принципиально несовместимые. Любой демократически избранный президент здесь не успокоится, пока не получит статус пожизненного президента и "отца нации". Вам, американцам, этого не понять, вы живете в другом мире – мире грез и фантазий о честном и справедливом выборе, который может сделать любой человек.

– Да куда уж нам… – хмыкнул я – Так вот – выборы прошли честно и демократично – верней наблюдатели заявили, что они прошли честно и демократично. Они видели то, что хотели видеть – потому что произошло главное. Им удалось отстранить от власти парию от политики – Яна Смита, человека сделавшего для этой страны столь много, что это сложно охарактеризовать словами. Смит был опасен для них, он отказался подчиниться требованиям британского Форин-Офиса, уйти в отставку и передать власть черным в ноябре шестьдесят пятого. Вместо этого он самовольно провозгласил независимость и объявил о том, что страна делает ставку на свои силы. Этого ему простить не могли. И когда в восьмидесятом боевики Роберта Мугабе врывались в дома с автоматами и заявляли, что если ты не проголосуешь правильно – то мы отрежем голову тебе, твоей жене и детям – международные наблюдатели закрывали на это глаза.

Роберт Мугабе пришел к власти. Вполне демократично – голосованием, если не считать насилие в ходе выборов. Но сразу после выборов он решил, что должен навсегда решить вопрос с матабелами. И решить его по методу мафии – нет человека, нет проблемы. Он создал пятую бригаду армии Зимбабве, пригласил северокорейских инструкторов – и через год отдал приказ поголовно уничтожить матабелов. Всех до единого. В ходе той операции "Летний дождь" погибло от двадцати до пятидесяти тысяч человек, по разным оценкам – причем я склоняюсь к верхней границе. Уцелели только те, кто сумел убежать. Так как думаешь – матабелам нужны боевые отряды?

– Ну, допустим. И причем здесь ты – ты что, стал радетелем за права угнетенного чернокожего населения? Что-то по тебе не заметно.

– Нет, конечно… Нет. Радетелем за права чернокожего населения я не стал. Но Дэвид мой друг, более того – он раньше служил в отряде "Скауты Селуса". И прекрасно помнит те времена. У матабелов есть разные мнения насчет того, что делать – Дэвид и его сторонники считают, что нужно вернуть времена Смита.

– О как! Черные выступают за то, чтобы была власть белых!

– Примерно так. Хотя ты мало знаешь о Родезии. Власти только белых там не было, черные имели право служить в армии, голосовать на выборах, если у них было имущество на определенную сумму или образование. Армия была смешанной – многие части были интегрированными, в них служили как белые, так и черные. В "скаутах" черных вообще было большинство. И кстати, образовательный и имущественный ценз на выборах относился в равно степени, как к черным, так и к белым. Так что Эд – да, даже черные хотят возврата к прежним временам. Не все конечно, но самые разумные понимают, что если к власти приходит представитель одного племени, то для других живущих в стране племен это может означать все что угодно, вплоть до геноцида. Расизм и трайбализм здесь – не клеймо, это образ жизни. Чужое племя – всегда подлежащие уничтожению враги. Государство, построенное черными – обречено на возмездие за возмездием. Поэтому единственный способ вырваться из кровавой карусели – если к власти приходят белые, относящиеся одинаково ко всем. Только тогда перестанет литься кровь. И в этом мы с Дэвидом – имеем совершенно одинаковые взгляды.

Крыша у меня ехала капитально… Стоило честно признаться самому себе, что и раньше не понимал, что здесь происходит. А теперь и вовсе перестал понимать.

Черные – за апартеид… Нет, это надо же…

– А ты, надо понимать, тоже выступаешь за власть белых?

– Вот именно. И рано или поздно мы этого добьемся.

Интересные дела… Эх и вляпался же я. Думал в уголовщину. А оказалось – в политику.

– А причем тут копы?

– А черт их знает… Настучал видимо кто-то – Ник поднялся со своего грязного ящика и принялся отряхиваться – в любом случае – местные копы нам не друзья и оказаться в местном участке я не желаю, оттуда можно и не выйти. Давай-ка двинем в отель, вещи собрать – лучше, если мы сегодня свалим из города…

Зимбабве

База ВСС Зимбабве "Мтоко" 08 июля 2009 года – Это они?

– Да, господин министр…

Аль-Мумит сидел в бронированной Тойоте ЛэндКрузер, принадлежащей министру национальной безопасности Мутасе и, как и он внимательно наблюдал за небом над взлетно-посадочной полосой. Министр сидел на заднем сидении машины, аль-Мумит на переднем. Кроме них, в машине был водитель телохранитель – здоровенный негр в камуфляже, рядом с рулем был укреплен автомат АКМС. Для того, чтобы отключить телохранителя ударом ребром ладони по горлу и добраться до автомата аль-Мумиту потребовалась бы секунда, максимум полторы. Здесь не знали, что такое терроризм, исламский экстремизм и ассассины – фанатичные убийцы, к числу которых принадлежал и аль-Мумит. Здесь всегда вели расовые войны и войны племенные – но никогда религиозные. Что же – с холодной яростью подумал аль-Мумит – настанет время, когда здесь все изменится. И в его силах это время приблизить…