Последний бой комбата
Шрифт:
– У одного парня при себе еще пистолет и граната, – крикнул из канавы мужчина.
Голубятников взглянул в глаза старику:
– Вы, уважаемый, и сейчас будете настаивать на том, что наш часовой проявил жестокость и просто так, ради собственного удовольствия, расстрелял четверых безобидных парней?
– Какой шакал дал им оружие и послал сюда, на верную смерть?!
– Это уже вопрос не ко мне. Вы направили в вышестоящий штаб жалобу. Мне приказано во всем разобраться. Сейчас я доложу командованию выводы, сделанные на месте чрезвычайного происшествия, и вызову комиссию для проведения тщательной проверки случившегося.
– Мне и без комиссии все ясно! Я поговорю с родителями этих мальчишек – если они, конечно, объявятся. Объясню им все. Расскажу правду и жителям сектора. Признаю, ваш солдат вынужден был защищаться.
Старик повернулся и поковылял к дороге. Следом двинулись мужчина и женщина. Голубятников вызвал капитана Сомова.
– Оцепить участок, никого к нему не подпускать, – приказал он. – И чтобы наши ни в коем случае не подходили к месту гибели пацанов. Чеченцев, которые наверняка будут подходить, не отгонять. Пусть смотрят. И готовься, Сомов, чечены ночью могут попытаться отомстить за них. Хотя... Сейчас, может быть, это уже и невозможно. Старик расскажет правду о гибели пацанов, это настроит местных жителей против «духов». И тогда мужчины сами расправятся с боевиками. Чеченцы – народ гордый, воинственный и мстительный. Но ты будь готов к любому развитию событий.
Комбат прошел на блокпост.
– Связь с командиром полка! – приказал он связисту.
– Гранит! – отозвался Бортнов.
– Аркан! Я разобрался с ЧП на блокпосту.
– Ну и?
– Четверо пацанов вышли к посту с оружием. Имели при себе три автомата «АКС» и гранатомет «Муха». Скорее всего, их кто-то послал, и они находились под наркотой. Экспертиза легко установит это. Мирных жителей успокоил, вместе с их представителями проводил осмотр места гибели мальцов. Чеченцы согласились с тем, что мы действовали, защищаясь. Но для того, чтобы окончательно поставить точку в инциденте, я прошу организовать комиссию с представителями местной общественности.
– Я понял тебя! Комиссия – это лишнее, да и не до нее нам. Достаточно того, что чеченцы из сектора убедились в правоте наших действий.
– Хорошо! Мною отдан приказ удвоить бдительность и быть готовыми к отражению вероятного нападения на пост ночью. Думаю распространить этот приказ и на все остальные посты.
– Решение одобряю! Будь аккуратен в отношениях с местными. Я передам твой доклад наверх. У тебя все?
– Надо использовать ситуацию на все сто. Пусть местные сами разбираются с боевиками.
– Занимайся подготовкой встречи отряда охраны железной дороги. Отбой!
В 12.30 Голубятников вернулся на свой КНП. Начальник штаба передал на посты приказ усилить наблюдение за зоной ответственности и быть в готовности к отражению вероятных ночных атак противника. Но и остаток дня, и ночь с 31 января на 1 февраля прошли спокойно. Блокпосты никто не атаковал. Правда, снайперский обстрел с дальних позиций продолжался, но он и не утихал ни на сутки.
В 12.00 следующего дня к зданию КНП пришла делегация чеченцев, в состав которой входил отец одного из погибших парней. Чеченцы попросили разрешения вынести тела и захоронить их по мусульманским обычаям. Голубятников разрешил. Делегация ушла в «зеленку», комбат отдал Сомову соответствующее распоряжение.
1
февраля отряд охраны Северокавказской железной дороги еще не объявился. Железнодорожники прибыли только в четверг, 2 февраля. К зданию КНП батальона в сопровождении представителя штаба полка в 10.20 пришли трое военнослужащих – полковник и два солдата. Полковник оказался командиром отряда Николаем Черевным. Голубятников обратил внимание на экипировку железнодорожников: новая, с иголочки, чистая форма, бронежилеты, берцы, защитные «сферы».– Что ты так рассматриваешь нас, будто мы пришельцы из космоса? – поинтересовался Черевной.
– Выглядите пришельцами. Я вот смотрю на прибывающих к нам из вышестоящих штабов – ну, форменные парадные расчеты, а не боевые подразделения. Одни мы какие-то убогие...
– Так вы воевали. Да еще как! О вас, комбат, легенды складывают. А переодеть личный состав – дело нескольких часов. И вообще, не все то золото, что блестит.
– Вы, наверное, хотели сказать, что золото и в дерьме видно?
– Нет! – рассмеялся Черевной. – Хотя оно, золото, действительно блестит везде... Ладно, займемся делом.
– Значит, по существу. Первое – место, где удобнее разместить ваш отряд, чтобы и бойцам было сподручнее, и подходы к объекту охраны, к железнодорожным путям, хорошо просматривались. Пойдемте, покажу одно здание.
Голубятников провел Черевного и сопровождавшего его майора из штаба сводного полка к дому, где ранее находился КНП восьмой роты, а позже – мотострелкового батальона. Полковник осмотром здания остался доволен. Было решено, что отряд разместится здесь. Потом Голубятников провел Черевного по позициям батальона, исключая частный сектор. Показал, откуда противник может вести снайперский обстрел; предупредил, чтобы мешки с песком из окон не убирали.
Полковник заметил, что на привокзальной площади и на проспекте достаточно много чеченцев.
– Да, – ответил Голубятников, – местное население повылезало из укрытий: кто старые жилища восстанавливает, кто ищет новые... А главное – гуманитарную помощь получают. Отсюда и тележки, баулы, мешки...
– А среди мирных чеченов могут оказаться боевики?
– Могут, – согласился Голубятников, – и они среди населения есть. У нас в «зеленке», что на северо-западе, буквально вчера инцидент произошел. Никто ничего подобного и не ожидал.
– Что за инцидент?
Голубятников рассказал о попытке четверых молодых парней обстрелять один из блокпостов и о том, чем она закончилась.
– Хорошо, что местные видели – к канаве, где часовой положил пацанов, никто не подходил, а то пришлось бы доказывать, что не мы подбросили оружие после выстрелов часового.
– Да, доказать было бы сложно, – согласился Черевной. – Если и сейчас здесь происходят подобные вещи, то что было, когда твой батальон только собирался брать плацдарм?
– Ад! – ответил Голубятников. – Прессовали нас сильно – предложения сдаться, обстрел, атаки... И так беспрерывно. Танки на нас наводили – три «семьдесят вторых». Вот когда не по себе стало... Но и их сожгли мои орлы.
О том, что один танк подбил сам Голубятников, комбат распространяться не стал.
– И только с юга мы давления не испытывали. Там псковичи стояли, они надежно батальон прикрывали.
– Сейчас псковских десантников сменил один из батальонов вашего полка?
– Да.