Последний час

Покинув комнату, она затворила за собой дверь и вернулась в главный коридор, после чего спустилась по лестнице вниз, в подвальные помещения.

– А вот и нужная дверь.

Ламат’Хашу коснулась её, но та оказалась закрытой. Легкое усилие, и дерево покрылось алыми трещинами, а затем преграда просто развалилась на множество фрагментов. Узкие тесные коридоры, ещё одна закрытая дверь, а за ней ещё одна. Но в конечном итоге богиня попала в небольшое помещение, где из мебели было только простая кровать и ведро для испражнений, которое не выносили уже не один день.

Худощавая фигура на кровати зашевелилась и приподнялась, но попытка встать не увенчалась успехом. Кто-то мог сказать, что Ласимиру повезло пережить появление Таргарона в цитадели Детей Света, но вряд ли он сам так думал. Юноша провел в своей темнице без пищи и воды уже три дня, а учитывая, что его и раньше не то что бы откармливали, то результат был крайне печален.

Ламат’Хашу окинула стены с рисунками печальным взглядом, после чего подошла к юноше и коснулась его колючей щеки. На коже богини проступили алые трещинки, при виде которых тот расплакался.

– Ну всё, тише, тише, – сказала она. – Я закончу с твоими болью и страданиями.

Она села рядом и уложила голову несчастного себе на колени, начав поглаживать редкие выпадающие от недоедания волосы. На долю этого паренька пришлось столько страданий, но он все выдержал. Выдержал ради неё, ради своей богини.

Нейрам именовал его “Пророком”. Говорил, что он видит будущее, и в какой-то мере так оно и было, но все эти рисунки, все эти “видения” посылала Ламат’Хашу. Это был один из элементов управления Нейрамом. Их “сделка” всегда была хрупкой, и они оба это знали, но Ласимир помогал немного подкорректировать и направить Нейрама туда, куда нужно богине.

Теперь во всем этом не было ни малейшего смысла.

Богиня продолжала гладить юношу, нашептывая песенку. Ласимир всегда был её любимцем. Родившийся с нарушениями в мозге, он был самым искренним из её последователей, тем, кто несмотря на трудности никогда не отворачивался от неё.

И в итоге он остался последним.

Последний человек, что питал её и давал свою силу. Остальные мертвы или отвернулись от неё.

– Спи, больше тебе не придется тревожиться, – прошептала она и заставила сердце юноши остановиться. Он не почувствовал ни боли, ни страданий в этот момент, лишь приятный сон, который она ему навеяла. – Спи…

Ламат’Хашу ощутила, как оборвалась последняя нить, что связывала её с миром. Это должно было произойти давно, и лишь чудом сохранялись те немногие, кто верил в неё. Кто просил её помощи.

Теперь Ламат’Хашу была свободной от мира, свободной от людей, и вместе с тем ощутила жуткое нестерпимое одиночество. Раньше в её голове жила целая буря голосов, теперь же там была гнетущая тишина. Она превратилась в бога, путь которого закончится вместе с жизнью сосуда, который она занимает.

Ламат’Хашу неторопливо извлекла кинжал из-за пояса и направила его себе в сердце. Один удар, и она встретится с Вечностью. Пройдет через Пустоту, очистится от тревог и всего того, что тянет её вниз. Она растворится, превратится в чистую силу, что опять вернется в мир, ибо таков круговорот. Будь ты бог или смертный, Вечности нет до этого дела.

Богиня уже собралась совершить этот удар, но подняла глаза и увидела рисунок на стене. Человек, объятый пламенем. Он парил, расставив руки, и словно приветствовал людей.

Таргарон.

Ламат’Хашу вновь посмотрела на кинжал, а затем на рисунок.

– Если я это сделаю, он победит…

Но что у неё осталось? Ни силы, ни последователей. Что она может сделать такому существу как он? Ничего. Ровным счетом ничего. Будь в её руках Рэман-дал-Тор, темница Руш или, те что припрятал в своей сокровищнице Нейрам, шансы бы были. Сейчас же, выступи она против него, это была бы схватка младенца с Опустошителем.

Я слишком полагалась на Нейрама. Слишком уверилась в том, что понимаю, как он мыслит, и в том, что могу им управлять.

– Гра-а-а-ар! – взревела она, отшвыривая кинжал в сторону и поднимаясь на ноги, оставляя тело юноши лежать на кровати. – Ты отнял у меня все Таргарон! ВСЁ! Но свою жизнь я просто так не отдам. Я буду бороться с тобой, даже если это безнадежно… Лучше я умру в борьбе, чем позволю тебе победить, не приложив усилий.

Она ударила по рисунку перед собой, разбивая руку в кровь, и ещё раз, и ещё, пока изображение не превратилось в одно сплошное красное пятно.

– Я утащу тебя с собой, Таргарон. Обязательно.

* * *

– Свет! Они что, правда их подбили?! – воскликнула Нефис, не веря своим глазам. – Я знала, что Кларисса – та ещё сука, но чтобы настолько?! Там же жилой район! Они упали прямо на жилые дома!

– Сеть только что легла, – мрачно сообщил Зиммер.

Самина поняла, что это значит: Домен Силы добрался до основных узлов связи Домена Разума.

– Короткие волны?

– Весь центр города глушат. Одни сплошные помехи.

Самина смотрела на показания спутников и чувствовала, как внутри нарастает гнев. Она надеялась на благоразумный исход у всей этой ситуации, что они смогут договориться с Доменом Силы, но Кларисса дор-Шонан, видимо, считала иначе.

Им ещё везло, что они не “ослепли” после такого. Зиммер использовал собственные ретрансляторы для установления связи со спутниками ЗиммерТех. Это не дало возможности связаться с людьми в городе, но позволило наблюдать за происходящим с небес.

– К месту крушения направляется существенные силы противника, – указала Фэри, специально увеличив участок изображения, на котором была отлично видна военная техника.

– А вот это? – Нефис указала на какое-то движение возле обломков.

– Думаю, это выжившие, – сказал Зиммер. – Но, к сожалению, это максимум увеличения. Мы не сможем понять, кто это.

Там Кригер, а этот человек так просто не умрет. В чем-в чем, а в том, что он выберется и устроит бойню среди Домена Силы, сомневаться не приходилось.

– Я успел послать сигнал нашим до того, как сеть и связь оборвались, – Зиммер имел в виду наземные силы, что были отправлены вслед за единственным имеющимся в данную минуту под рукой грузовым флаером. – Думаю, они придут на помощь минут через десять.

– Долго, – вздохнула Самина. Пусть за Кригера волноваться и не стоило, но вот остальные… Сколько людей выжило в падении? Вряд ли много. Солдаты возьмут их “тепленькими”. – Кайл, что насчет Арбетоса? Он исправен?

– Это все-равно что спросить “насколько тягучая вода”. Он большую часть времени неисправен, – буркнула Фэри, заработав от мужчины хмурый взгляд. – Да что? Я же правду говорю. У него то и дело программы сбоят, что бы мы ни делали. То, что он порой работает, вообще иначе, чем чудом, не назвать.