Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде

Следующее бомбометание совершали на поражение.

— А нехрен здесь шарахаться, — бормотал пилот, направляя вертолёт с расчётом перекрыть сектор побольше.

— Три, как минимум идут на дно, судя по вторичным взрывам и шумам, — невозмутимо доложил гидроакустик, после пятиминутного изучения результатов атаки, — две почти в нейтральных водах.

— Связи с базой нет? — Спросил командир, получив отрицательный ответ, махнул рукой, — пусть проваливают, они своё получили. Возвращаемся.

Гавайи г. Гонолулу. Время гавайское.

Старший офицер в штабе объединённого командования вооружённых сил в зоне Тихого океана USPACOM был мрачен и недоволен. Отношения с сослуживцами не сложились. Кто-то пронюхал, что у него не слабые связи в высшем руководстве, и вся его служба на Тихом океане лишь следующая ступень по карьерной лестнице. Долго он здесь засижеваться не собирался, да и плевал он тут на всех. Сослуживцы это видели и гадили ему кто по мелочам, а кто по крупному. По крайней мере, самые сволочные дежурства доставались именно ему. А сегодня вообще творилась какая-то чертовщина. Он вывел все сообщения, полученные от операторов связи на контрольный терминал в центре управления. Сопоставив данные, пошлёпал губами, делая в уме какие-то вычисления и выводы, видимо, всё ещё сомневаясь, нервно подёргал себя за подбородок, но все же, решил будить вышестоящее начальство. Ситуация сложившаяся во вверенной ему зоне, всё больше и больше не нравилась. Подозрительная активность и шевеление вблизи американских военных баз и на путях коммуникаций, навевали нехорошие мысли о тщательно спланированной акации. Конечно, были опасения за чрезмерную подозрительность получить втык от потревоженного в уик-энд целого вице-адмирала. Но! А если, что-то серьёзное? Тогда пострадает не только его задница, но и полетят головы. Его наверняка тоже. Отметая последние сомнения, дежурный офицер взялся телефон.

Трубку на другом конце долго не брали, всё это время лейтенант репетировал, как ему покороче донести до начальства суть сложившейся ситуации.

Наконец услышав в микрофоне сонный недовольный ответ, произнёс:

— Сэр, дежурный офицер лейтенант Харрис c центра управления USPACOM. Разрешите доложить.

— Валяйте лейтенант, я надеюсь вы меня не зря разбудили.

Однако, выслушав доклад, сонная вальяжность сменилась на стальные нотки — командующий объединёнными силами в Тихоокеанской зоне отдавал короткие и чёткие приказы.

США. Континентальная часть. Штаб-квартира «НОРАД». Время 04 ч. 50 мин.

Зал центра управления был забит рядами мерцающих дисплеев, коммуникационных приборов, консолей, гудящих системами охлаждения и попискивающих сигналами. Уютные кресла, мягкий щадящий свет и регулируемая кондиционерами температура, с одно стороны облегчали несение утомительного дежурства, но с другой слишком расслабляли, вынуждая чересчур часто гонять по жилам персонала возбуждающий кофеин.

Оперативный дежурный офицер в штаб-квартире объединённого командования военно-космической обороны североамериканского континента (НОРАД) полковник Френсис Кремер восседал в кресле в центре зала, борясь со сном, косясь на наручные часы в ожидании конца дежурства.

С приходом в мир мобильных телефонов многие отказались от ношения часов, но Кремер считал, что гораздо удобнее сразу взглянуть на окольцованное браслетом запястье, чем лезть в карман, доставать мобильник, иной раз снимать блокировку — возня отнимающая время.

Полковник в очередной раз встал с кресла, разминая конечности, прошёлся по залу мимо дисциплинированно стриженых затылков операторов, контролирующих через свои дисплеи ситуацию в определенных секторах воздушного и космического пространства. Информация стекалась со спутниковых радаров и оптических телескопов в компьютеры, корректирующих эти данные с учетом наклона земной оси, планетарной орбиты и скорости вращения планеты.

Кремер снова вернулся в центр зала. На огромном экране главного компьютера был показан весь земной шар и искусственные спутники, нанизанные на условные мерцающие полоски, обозначающие их орбиту. Точки спутников позли по своим линиям, векторные стрелки показывали их положение относительно земной поверхности, наряду с цифровой и буквенной маркировкой.

— Сэр, поступило срочное сообщение с авиабазы в Тампа, — вдруг прорезался голос одного из операторов, — перевожу вам на терминал.

Кремер подошёл к центральной консоли, нажал кнопку включающую соединение.

— Капитан Хоули, авиабаза «Мак Дилл». У нас неполадки автоматического контроля, не поступает информация с секторов А-76, А-77, С-7, сэр.

Он не успел никак среагировать, как сообщения посыпались одно за другим.

— Это база «Поуп». Майор Сендерс. Сбой в системе контроля воздушного пространства. Пытаемся устранить неполадки.

— Сэр, это авиабаза «Скотт». Капитан Мак Дауэлл. У нас не поступает сигнал с РЛС, контролирующих сектор Зелу-1. Отправили технический персонал для устранения неисправностей.

За шесть лет службы в оперативном штабе воздушно-космической обороны Кремер не раз сталкивался со сбоями в системе ПВО. Вот и сейчас. Предупреждение о солнечной активности со станции «Флагстафф» военно-морской обсерватории США поступило заблаговременно и в штатной форме. Далее прошла коррекция степени интенсивности возмущений. Полковник потребовал информацию с систем спутникового наблюдения. Работа спутников орбитальной группировки не вызывала нареканий и выдавала чёткую картинку.

— А кричали «солнечный шторм». Паникёры, — проворчал Кремер, — хотя, пик солнечной активности, — он взглянул на распечатку с информацией и на время, — обещали только через двадцать минут.

«Да! А обычно у наших яйцеголовых всё точно», — ухмыльнувшись, подумал он.

Система воздушно-космической обороны США была многослойной, включающей в себя спутники системы предупреждения о ракетно-ядерном ударе «Имеюс», самолёты ДРЛО и управления Е-3 системы «Авакс», мощные радиолокационные станции с фазированными антенными решётками, полуавтоматические РЛС противовоздушной обороны, радары длинно- и коротковолновые, истребители ПВО F-15, F-16 и новейшие F-22.

Последние данные с астрономической обсерватории запустили чёткую систему управления и оповещения в структурах безопасности Соединённых Штатов. Часть наиболее чувствительной аппаратуры пришлось отключить. Тонкая электроника могла не выдержать электромагнитного излучения и просто сгореть. «Орлам», «Соколам» и «Хищникам» было приказано сесть на аэродромы базирования. В небе висели лишь старенькие «Орионы», которым возможное ЭМИ грозило меньше всего, из-за устаревшей аппаратуры. Не все, но многие РЛС были либо отключены, либо приведены в пассивное состояние — страна всё же не должна оставаться без защиты и контроля.

Предупреждение прошло дальше по цепочке федерального агентства гражданской авиации.

Полковник знал, сейчас посыпятся доклады со всех станций радиолокационного слежения, таков регламентный порядок — должны доложиться, не смотря на общее предупреждение, удастся это им или нет, потому что наверняка произойдёт и сбой связи. Глюкнут компьютеры — перезагрузят. Потребуется — перейдут на резервное обеспечение.

— Сэр, — доложил офицер связи, — поступило сообщение от федерального агентства управления воздушным движением гражданской авиации. У них на радарах замечены неопознанные малоскоростные низколетящие объекты. На запросы не отвечают. Предположительно частная малая авиация шалит. Кстати, с военно-морской базы Брементон был доклад об аналогичной засветке на радаре.