Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
Лодка потеряла управление и ход, вся кормовая часть ушла под воду, соответственно нос задрался на 25 градусов. Команда боролась за живучесть корабля, ползая по наклонной палубе.
Для капитана произошедшее было абсолютно за рамкам понимания. Расшифровка радиограммы, в которой объявлялась „КРАСНАЯ ТРЕВОГА“ ничего не объясняла. Однако помощник доложил, что, наконец, связь восстановилась. Незамедлительно отослали сигнал бедствия и сжатый пакет оперативной информации. А узнав о массированной атаке на США, Карвел обрёл спокойную рассудительность, к нему даже вернулся его неизменный оптимизм — не один он лопух, не с ним одним такая чертовщина случилась. А то, что это именно чертовщина
Но это весьма условное спокойствие длилось не долго — ему доложили, что лодка дрейфует на предполагаемое минное поле.
Ночь над океаном выдалась на редкость красивая. Север сиял ионизацией атмосферы, а прямо над головой, споря по яркости с Северным сиянием, бельмом таращилась полная луна. В свою очередь на западе и даже на северо-западе по самой кромке горизонта не проглядывалось ни одной звёздочки, ни одного аномального блика. Откуда-то оттуда, зародившись над Гренландией, порывами ветра высвистуя над Канадой, на Тихий океан наползал циклон, затягивая низкими тучами незримый край небосвода.
— К северным широтам, движется циклон! И „Циклон“ навстречу, в триста тридцать тонн, — фальшиво пропел мичман на мостике патрульного фрегата, имея в виду тип к которому относился его корабль. На что томящийся рядом на вахте старший помощник капитана лишь презрительно фыркнул.
Синоптики ещё обещали усиление ветра, хотя дуло уже и так прилично — нос корабля то и дело, вспарывая волну, бросался брызгами, долетавшими до расположенного достаточно высоко открытого мостика.
Полчаса назад РЛС обнаружила чью-то лоханку, ползущую в зоне патрулирования фрегата. Запросы по радио остались без ответа, и капитан приказал сменить курс, намереваясь выйти в точку пересечения с курсом неизвестного.
Объект тревог американского патрульного фрегата — довольно крупный корабль, в своё время построенный как минный заградитель, на полной скорости (28 узлов) взрезал волны, направляясь к военному порту в Сан-Франциско, где по предварительным данным находился важный объект для атаки — авианосец „Карл Винсон“. Капитан судна, наблюдая за прогрессирующим волнением на море, с досадой думал об усложнившейся задаче запуска самолётов с воды. К тому же экипаж судна не укладывался в расчётные сроки — время обгоняло глотающий мили корабль, подменяя оптимизм и уверенность чётко спланированной акции на тревожную надежду.
Предполагая наличие патрульных кораблей противника, предусмотрительный капитан приказал запустить с палубы два разведывательных истребителя.
Взмывшие в небо в парy катапульт истребители перекрыли курсовой сектор корабля-матки, но пилоты не увидели американский фрегат, заходящий в перпендикуляр японскому судну.
„Как легко и быстро они нас вычислили“! — Скривившись в досаде, подумал капитан, когда ему доложили о запросе по радио с требованием идентификации.
— Наведите на него самолёты, приготовьтесь к бою, — не выдавая своих эмоций приказал он, выискивая в бинокль вражеское судно, — американцам ответьте: „Корабль „Ниссин“, Императорский флот Японии“.
— Юмористы! — Получив ответ на радиозапрос и, показав его старпому, мичман заржал, -
пожалуй, про китобой „Ниссин-Мару“ я слышал — там у них с „зелёными“ вечный спор. Они что же это — нас с „Гринпис“ спутали и решили на „императорское“ слабо взять?
Однако тот не разделял игривого настроения связиста.
— Хорошо, что старый зануда не спит.
— Капитан?
— Ага. Дуй-ка
ты за ним. Он кстати, на палубе осматривает погрузочное устройство с Бобом, что-то у того там не ладится. И поживее!Пилот истребителя, патрулирующий левый сектор курса, получив радиосообщение, положил самолёт на правое крыло и тут же, обнаружив цель, ринулись в атаку. Со вторым самолётом произошла заминка — у него отказала рация, но бросив дежурный взгляд на ведущего, с запозданием последовал за ним. Первый „Кёфу“, преодолевая поднявшийся ветер, заходил на корабль противника с кормы. Второй нагоняя, срезал угол и атаковал с траверса.
334 тонны водоизмещения американского фрегата уже изрядно раскачивало и потряхивало при слеминге. Мичман, цепляясь за леера и поручни, нашёл командира на корме главной палубы. Пытаясь перекричать вой ветра и турбин, он вдруг замолчал, уставившись за спину капитана. В ту же секунду первые 20-ти миллиметровые снаряды стали рвать лёгкосплавные надстройки и палубу фрегата, наполнив реальность новыми рваными звуками.
Японский пилот, низко заходя с кормы, сбросил две 26-ти килограммовые бомбы. 52 метра длины фрегата наплывали стремительно, но лётчик не промахнулся — бомбы легли аккуратно в кормовую оконечность мостика.
Второй пилот, так же открыв пулемётно-пушечный огонь, изрешетил командный мостик, но его бомбы легли с недолётом, обдав фрегат вспененной водой.
Повернувшего боком к ветру „американца“ стало нещадно болтать на волнах. На палубе, шевелящимся тряпьём, остались лежать раненые мичман и матрос, а капитан, правильно расставив приоритеты, воюя с качкой, пытался пробраться в командный отсек.
Беглый огонь 127-мм универсалок с японского корабля и повторная пушечная атака самолётов не позволили американцам огрызнуться из всего своего арсенала. Отвечала только одна 25-милиметровка расположенная за секцией надстройки, а неуправляемость корабля оставляла более мощную носовую пушку вне сектора обстрела. Запоздало вдогонку истребителям, фонтанируя дымом, пошли „Стингеры“. С испугу американцы не поскупились — уйти от четырёх ракет, при таких условиях даже современному истребителю нереально. Японские лётчики даже не успели ничего сообразить, когда самонаводящиеся снаряды за секунды, догнав самолёты, разорвались у двигателей, убивая осколками людей и машины.
Японские моряки боролись с пожаром, сбросив в воду с катапульты пылающий гидросамолёт.
Американские моряки боролись с пожаром, заливая водой корму и полубак, а в это время вода заливала машинное отделение корабля. Артиллерия фрегата уже безнадежно молчала, но японцы продолжали всаживать в беззащитный профиль противника новые калибры. Японцы спешили. Капитан корабля, оценив повреждения противника, отдал приказ продолжать движение в сторону берега. Выпустив для верности ещё пару снарядов с кормового орудия по антеннам и надстройкам, моряки императорского флота уходили, готовя минное оборудование и самолёты к атаке.
Эскортный крейсер „Хью Сити“ в составе авианосной группы отвечал за курсовой 120-и градусный сектор радиолокационного слежения. Капитан корабля ещё раз полюбовавшись на северное зарево и бледное полнолуние в разрывах редкой облачности, оставив в центральном посту управления вахтенного офицера, прошёл в носовую платформу, где размещался боевой информационный центр крейсера. Налив себе сок, уселся в кресло позади операторов поста управления ПВО соединения.