Последний довод

Кентавр повел ноздрями, учуял новый запах и пронзительно заржал. Кентаврихи, пасшиеся на лужке, немедленно встали в круг, оставив жеребят в центре. Но это был не соперник и не хищник. Орел, широко распахнув крылья, спланировал и ловко приземлился на большой валун.

–  Приветствую тебя, любимец Зевса, - сказал он, почтительно склонив голову.

Кентавр переступил с копыта на копыта, близоруко щурясь.

–  Ба! Сколько зим, сколько лет! Тебя ли я вижу?! Вот не ожидал, - и кентавр заключил птицу в мощные объятия.

–  Вот медведь!
– еле перевел дух орел.
– Чуть не раздавил!

–  Да что медведь!
– хохотнул Кентавр.
– Я тут недавно одного гризли голыми руками завалил, веришь ли?

–  И не сомневаюсь, - поддакнул орел, откровенно любуясь мощным торсом бородатого мужчины в расцвете сил. Торс переходил в прекрасное тело благородного скакуна. Приветливо кивнув и женам Кентавра, орел огляделся по сторонам.
– А у вас тут уютно.

Действительно, долина была просто райская: буйно цветущая зелень, немыслимые тропические плоды, прозрачные ручьи и озера.

–  Да уж, - гордо сказал Кентавр, - только гнус замучил…

Только теперь орел заметил, что все бока у Кентавра в старых шрамах от расчесов, а вокруг него и кобылиц, подошедших поближе к гостю, вьются рои мелких насекомых. Только там, куда доставал хвост, кожа у кентавров была гладкая и лоснящаяся. Орел ловко склюнул с бока Кентавра раздувшегося от крови овода и предложил:

–  Есть разговор тет-а-тет, ты не против? Только хорошо бы в уединенном месте…

Кентавр гостеприимно развел руки в стороны, мол, какие могут быть сомнения, и поскакал, показывая дорогу.

В общем-то Лемурия была совсем маленьким островом. Отсюда, с вершины ее главного вулкана, давно потухшего, можно было разглядеть весь остров, разве что восточная часть терялась в тумане, скрывавшем остров от кораблей, самолетов и фотокамер спутников. Везде на зеленых пастбищах виднелись стада красивых полулюдей-полуконей. Кентавр был явно удивлен сделанному предложению. Он чесал в затылке пятерней и мучительно размышлял:

–  Нет, конечно, заманчиво, - поскреб он искусанный злобными насекомыми бок.
– Популярность, это всегда хорошо. Тем более сам Зевс предлагает. Но что мы с этого конкретно получим, с этой натурализации?

–  Популярность, известность!
– в который раз втолковывал непонятливому орел.
– Ваш остров «случайно» откроет путешественник Конюхов, он как раз подплывает, вас будут показывать по всем каналам целые сутки.

–  Как это показывать?

Орел понял, что погорячился: объяснить мифическому существу принцип работы телевидения не было ни возможности, ни времени, но он все-таки попробовал:

–  Представляешь колодец Оракула?

–  Допустим.

–  Вот в воде этого колодца смертные могут видеть все, что творится за многие стадии от их дома.

–  И что, все смертные имеют по собственному колодцу?

–  Что-то типа этого, - заметив, что сказанное не произвело должного впечатления на Кентавра, орел добавил: - Кроме этого в неограниченных количествах «Фумитокс» и капканы На хищников!

–  Фу-ми-токс?
– с трудом выговорил по складам незнакомое слово Кентавр.

–  Да, - сказал орел и достал из-под крыла желтый баллончик.

–  Ну и дела.
– Кентавр удивленно смотрел, как мухи и ободья стремительно меняют курс, не долетев и метра до его полного вкусной крови тела, обрызганного из баллончика.
– Не кусают! Совсем не кусают! Скажи Зевсу, что я согласен, но «Фу-ми-токс» вперед…

–  Э-э-э, - проговорил орел, оглядевшись по сторонам.
– Совсем вы, девоньки, опустились.

Действительно, мифические сирены выглядели совсем неважно; обрюзгшие тела, отвисшие груди, никакого намека на талию. Начесаные волосы свисали космами, перья скомканы или беспорядочно топорщились, да и жилища сирен были им под стать. Грязные, небрежно свитые гнезда, вокруг разбросаны яичная скорлупа и обглоданные кости. Большей частью рыбьи, но попадались и человеческие.

Весь берег восточной оконечности Лемурии, что облюбовали себе сирены, устилали обломки кораблей, в основном рыболовецких шхун и яхт. Встречались, правда, и обломки покрупнее - остовы сухогрузов и даже пара лайнеров. Метрах в пятидесяти от кромки воды орел с удивлением увидел ржавый корпус небольшой подводной лодки, застрявшей в рифе. На нем копошились с десяток сирен, по всей видимости, они пытались вскрыть лодку чудовищным консервным ножом. Орел и в молодости относился с отвращением к падали, а сейчас он просто зажал клюв от чудовищной вони помета и тухлой рыбы.

–  Эй, красотки, кто здесь за главного?
– спросил орел двух сирен, затевавших ссору за плиту мороженой рыбы около обломков сухогруза. Плита была серая, грязная, из нее пучил глазами замороженный минтай. Мифические дивы на секунду ос-

. тавили разборки, одна указала когтистой лапой куда-то в сторону скалы и снова кинулась в драку. Полетели перья.

Старшая сирена сидела в гнезде на яйцах, около нее молодая самка пялилась в навигационный пульт по всему снятый с какого-то военного судна. Пульт украшала выцветшая надпись «ДМБ-83» и изображение голой русалки в обнимку с якорем.

–  Кхе, кхе, - обратил на себя внимание орел.

Старшая самка посмотрела на пришельца без особого интереса, зато молодая тут же состроила ему глазки.

–  Не отвлекайся, дуреха, - прошипела старуха, - смотри, у тебя какой-то сухогруз прет прямо в зону. Посмотри, не танкер ли? Тогда объявляй готовность номер три!

Молодуха спохватилась и, высоко подняв голову, запела. Запела мощно и красиво, орел не заметил, как заслушался, и едва не свалился с камня. Команду услышали, сирены на берегу закудахтали и стали собираться в стаю. В лапах некоторых орел разглядел арфы. По всему коварные девы собирались сбить сухогруз с курса с целью банального мародерства. Орел поморщился от слишком высоких частот и сказал:

–  Меня прислал Зевс.

Похоже, имя Бога Богов произвело на старуху мало впечатления.

–  Что он хочет?
– спросила она, подвигая яйца, что лежали по краям гнезда, ближе под крылья.

–  Хочет внести изменения в лоции, - сказал орел и выдернул из-под крыла свиток. Сирена развернула пергамент, удивленно вскинула брови:

–  Открыть путь в Лемурию? Он что, сдурел?

–  Ты это, язычок-то придержи. А то Зевс тебе быстро перья повыщипывает, - предупредил орел.

Старуха оставила угрозу без внимания и снова впялилась в пергамент:

–  С другой стороны, нам же лучше, турист попрет. Если корабли будут идти через Бермудский треугольник, то вот тут мы их и будем перехватывать, а то от минтая у меня уже несварение…

Орел плюнул и взмахнул крылами…

Кентавр, благоухая «Фумитоксом», отбивал копытом такт, а Тарзан шумно пыхтел, «качая железо» от груди.

–  Ну как, мой мальчик?
– спросил Зевс, спускаясь с облака, как по трапу самолета.

–  О Зевс!
– Кентавр преклонил одну ногу и приветственно забил копытом.
– Безумно счастлив видеть тебя! А твой внук достоин самых лучших похвал!