Последний герой Исекай db.1

— Пи-пи-пи, пипи-пи, пипипи, пи-и, пип-и-пи… — точно хомяк.

— Кхм-кхм, Повелитель, ваш облик, — вежливым тоном произнёс Проводник.

Стоило мне подумать: «Ого, миром мёртвых правит матерящийся хомяк, со встроенной самоцензурой.» образ животного потёк, увеличиваясь в размерах и меняя форму. По окончании преображения на троне расслабленно восседал подтянутый мужчина с платиновыми волосами, собранными на затылке в пучок при помощи палочек. Обладатель грустных глаз и кривоватой усмешки, облачённый в свободную сорочку старинного фасона, потёртые тёмные кожаные штаны и сапоги на пару тонов темнее. Я бы назвал его пижоном, но выражение лица абсолютно не вязалось с этим словом.

— Извиняюсь, отвлёкся. Итак, приветствую тебя, смертный, и добро пожаловать в мою обитель. Времени у нас не так много. На большую часть твоих вопросов ответил администратор, так что давай я изложу наше виденье ситуации и дальнейшие планы касаемо тебя и возникшей оказии, — мужчина сомкнул пальцы домиком и посмотрел на меня исподлобья. — Мы смогли определить, что на протяжении большей части жизни ты возносил молитвы божеству, в том числе последняя была зарегистрирована перед смертью. Так же от тебя отчуждалось количество маны, достаточное, кхм, — тихо кашлянул он, — с учетом поправочного коэффициента манафона на твоей родине, чтобы можно было классифицировать тебя как верного приверженца. Таким образом, следуя правилам, мы должны отправить тебя в загробный мир твоего патрона… Но есть парочка «но», — Повелитель Смерти на секунд замолчал. — Твой патрон, кто бы он ни был, обладает каким-то аномальным свойством, рассеявшим более девяноста девяти процентов маны в пространстве при попытке отправить ему запрос. Вторая же проблема в том, что с учётом данного коэффициента у нас просто не хватит маны, зарезервированной под тебя, для отправки души адресату. В связи с этим мы оказываемся в ситуации юридической коллизии, ибо в соответствии с пунктом номер 42 коллективного договора «о логистическом субподряде между богом смерти и прочими богами вселенной» номер 9872355, галактики номер 158679, я должен отправить твою душу адресату при условии оплаты, которая отчуждается из маны, вкладываемой в молитвы. Но её просто не хватит, — Бог Смерти развел руками. — При попытке сделать это с закреплённым за тобой ресурсом от души просто ничего не останется. Лучше уж котёл душ. Он просто снимет излишки маны и заберёт воспоминания… — Повелитель Смерти на секунду замолчал. — Но есть парочка но, — Повелитель Смерти на секунд замолчал. — Твой патрон, кто бы он ни был, обладает каким–то аномальным свойством, рассеявшим более девяноста девяти процентов маны в пространстве, при попытке отправить ему запрос. Вторая же проблема в том, что с учетом данного коэффициента у нас просто не хватит маны зарезервированной под тебя для отправки души адресату. В связи с этим мы оказываемся в ситуации юридической коллизии, ибо в соответствии с пунктом номер 42 коллективного договора о «логистическом субподряде между богом смерти и прочими богами вселенной номер 9872355, галактики номер 158679», я должен отправить твою душу адресату при условии оплаты, которая отчуждается из маны вкладываемой в молитвы. Но ее просто не хватит, — Бог Смерти развел руками. — При попытке сделать это с закрепленным за тобой ресурсом, от души просто ничего не останется. Лучше уж котел душ. Он просто снимет излишки маны и заберет воспоминания…

Его голос становился всё тише и тише, заглушаемый моими мыслями, которые роились словно тараканы. Вечно смеющаяся шиза в моей голове всё-таки оказалась реальной. И хотя по субъективным ощущениям я умер много месяцев назад, осознание смерти подступало только сейчас по мере разъяснений. В ушах начался шум, грохот молотов, звон колоколов, зазвучали голоса, вещающие на непонятных языках. Меня обуяли страх и паника. Шум становился всё громче и громче, накатывая подобно волнам всё с большей силой. А потом в этом шуме я разобрал отчётливое слово, произнесённое смутно знакомым голосом, будто из сна или детских воспоминаний: «Прорвёмся». И всё прекратилось.

— … Я предлагаю следующее решение к общей выгоде сторон. Есть один мирок с довольно высоким магическим фоном, возможно, даже одним из самых насыщенных во вселенной, и у нас там есть кое-какие интересы — закинем тебя туда. Выполнишь для нас кое-какую работёнку, а дальше свободен. Скорей всего к концу жизни там на твоём депозите накопится достаточно маны для отправки куда надо. Что скажешь?

В помещении стояла гробовая тишина, бог смерти вопросительно смотрел на меня, а я… я не мог поверить своим ушам. Мама, сбылась мечта дебила — я стану попаданцем.

Запись 4 — Договор

— Согласен.

— Вот так просто? — с лёгким удивлением произнес Бог Смерти. Надо бы узнать, как его зовут, а то как-то некультурно получается.

— А что, кто-то отказывался?

— Нет, но обычно пытаются ставить условия, клянчить какие-то абилки* , способности и прочее в том же духе.

— А так можно?

— Ну, в разумных пределах.

— Вариант с тем, чтобы родиться принцем в таком случае отпадает, да?

— Однозначно.

— Тогда давай по минималке. Предохраним меня от залёта в какого-нибудь слизняка или старика, или ещё какую невиданную йобу, не думаю, что получится привыкнуть к таким вещам. Так что пусть это будет в меру физически подготовленное антропоморфное тело, с хоть какой-то склонностью к магии, ну, и на внешность не уродливое. Такое возможно? — Кивок. — Абилку… хотя погоди, что на счёт знания языка, истории и прочих реалий мира? Без этого будут явные проблемы с натурализацией.

— Поверь мне, никаких проблем с натурализацией не возникнет, гарантирую.

— Хорошо, касаемо абилки, ты ведь явно не выдашь мне кнопку «Убить всех» или какое-нибудь «Копьё Разгневанного Школьника», уничтожающее всё на своем пути?

— Верно.

— И что мне потребуется в том мире, я тоже не знаю. Может, всё-таки дашь мне немного времени, как-то минимально ознакомиться с тем, куда я попаду?

— Боюсь, что не могу этого позволить. Но на той стороне тебя будут ждать и минимально введут в курс дела.

— Может, тогда буст на прирост статов?

— Одного.

— Могу я сделать выбор по приземлении?

— Вполне осуществимо.

— И что дальше?

— Договор, — он поднял руку, в которой материализовался пергамент. Подхваченный ветром, тот полетел ко мне. — Читай внимательно, — мужчина сделал особый акцент на последнем слове.

' Договор бла-бла, между таким-то, таким-то и таким-то, таким-то, бла-бла, в дальнейшем обозначаемые Бог Смерти и Герой соответственно… Обязанности сторон бла-бла, обеспечение перерождения… условия… спецификация тела… выполнение 7 заданий… Оплата в виде коэффициента прироста мощи тела по выбранному Героем направлению… бла-бла'

— Вот так сразу «Герой»? Звучит как большой головняк, да ещё и «кое-какая работёнка» оказалась семью заданиями неизвестного объёма.

— Герой — просто обозначение твоего правового статуса. Не думай, что это что-то эксклюзивное. По этому миру бегает ещё штук двести других посланников богов, несколько тысяч призванных местными магами и ещё чёрт знает сколько стихийно перемещённых. Задания же будут тебе по силам, гарантирую. — Я тут же увидел, как строчки на пергаменте изменились, подтверждая сказанные им слова. — Хочешь отказаться?

– Нет, но хочу изменить условия: буст прироста статов засчитывается как предоплата, а уже оплатой за задания будут абилки на выбор, эквивалентные сложности выполненного задания.

— Приемлемо. — текст в договоре снова потёк, закрепляя изменившиеся условия. — Если правки закончены, приложи руку к договору.

Что я и сделал. Пергамент мгновенно воспламенился, опал пеплом и устремился из зала, подхваченный ветром. В зале раздалась вереница голосов, громко оглашающая: «ДОГОВОР ЗАФИКСИРОВАН[Р3] ». Я с удивлением посмотрел на собеседника.

— Не обращай внимания, просто слуги Митралтира отрабатывают свой хлеб. Готов отправляться?

— Да. Передашь спасибо Проводнику? А то он куда-то исчез, пока мы говорили.

— Он любит так делать, хорошо, передам. Удачи тебе, — сказал он, но уже без того давления, что его слова создавали раньше.

А я провалился в разверзшийся под моими ногами портал, изнутри представлявший собой постоянно петлявший тоннель, сверкающий радужными красками, подобно калейдоскопу — этот вид вызывал во мне безумный детский восторг. «Здравствуй, новая жизнь, я лечу к тебе!»