Последний герой

– Заткнись, сука, – лениво сказал вор и звучнорыгнул. – Пока я тебе язык не вырвал.

– Сейчас я с ней разберусь, – подхватился Люсик. – Я эту тварь на куски изрублю.

– Остынь! – прикрикнул на него Малеванный. – Нам мокруха ни к чему. – Он посмотрел на расцарапанную физиономию Люсика и неожиданно заржал: – Ну и видок у тебя… Краше в гроб кладут. Да-а, девка борзая…

Люсик хмуро отмолчался. Он сел и, не поднимая глаз на Малеванного, начал обгладывать кость.

– Ты, это, не суетись… – понизил голос вор. – Замочить эту шалаву – раз плюнуть. А как на это посмотрит босс? Не догадываешься? То-то. И я понятия не имею. Хрен знает, что у него на уме. Не понравится ему наша самостоятельность, отдаст приказ – и привет. Зароют нас здесь, может, даже на этом пляже. Зачем нам искать лишние приключения на свои задницы?

– Ну, не знаю…

– Зато я знаю, – отрезал Малеванный. – Будем действовать по плану, как договорились. Лады?

Люсик согласно кивнул. Но во взгляде, который он бросил на Фиалку, светилась лютая злоба.

Он не понимал, что с ним случилось. За трое суток, проведенных на острове, в его мягкой, пластичной душе образовался колючий ком. И колючки росли из твердого панциря.

Смятение и ужас, испытанные Люсиком после того, как убили его дружка, постепенно пошли на убыль, и их место поначалу заняло чувство обреченности. А затем оно истончилось до обыденности и стало несущественным фактором.

Вся эта метаморфоза произошла настолько быстро, что Люсик влез в новую шкуру совсем неподготовленным. И теперь его чувства пребывали в полном беспорядке, быстро и хаотически меняя окраску – как в калейдоскопе.

Люсик, который совсем еще недавно мухи не мог обидеть, теперь готов был не колеблясь расправиться с Фиалкой. В ее облике ему виделся весь женский род – то, что он терпеть не мог, что в нем вызывало органическое отвращение.

Пожалуй, впервые за всю свою жизнь он испытал непередаваемо восхитительное чувство упоения властью. Властью безграничной, пусть и на таком крохотном пространстве, как этот остров. Он завоевал (да, завоевал! Люсик в этом совершенно не сомневался) право безнаказанно казнить и миловать своих товарищей по несчастью, и никто – НИКТО! – кроме Малеванного, не мог ему перечить.

Но и вор уже не казался Люсику непререкаемым авторитетом. Малеванный был хлипче и слабее его, а потому неожиданно возвысившийся в собственных глазах Люсик лишь делал вид, что повинуется распоряжениям вора. На самом деле он был готов в любой момент выйти из подчиненного состояния.

Гараню будто заклинило. В отличие от Фиалки он лежал тихо и смирно. Алкогольный синдром уже прошел, но состояние заторможенности осталось. Он никак не мог сообразить, с какой стати Малеванный и Люсик связали его и Фиалку и что они будут делать с ними дальше.

Тем временем заговорщики закончили завтракать и начали вершить «суд». На этом опять-таки настоял вор, которому страсть как хотелось хоть раз в жизни побыть на месте прокурора.

Люсик смирился с его задумкой без особой охоты. Он считал, что лишние разговоры никому не нужны. Но Малеванный хотел соблюсти хотя бы видимость законности.

– Тэ-экс… – Вор критическим взглядом окинул связанных недругов. – Вот вы и влипли, голубки.

– С-собаки… – прошипела сквозь зубы Фиалка.

– Но, ты! – вскипел Люсик и сильно пнул ее ногой под бок. – Молчи и слушай, что тебе говорят… тварь.

– Как видите, кореша, конвой у нас строгий… – Малеванный хохотнул. – Так что советую язык не распускать.

Фиалка обожгла его гневным взглядом, хотела было еще что-то сказать, но, взглянув на Люсика, который злобно щерился, словно оголодалый шакал, благоразумно промолчала.

– Вот так оно будет лучше, – с удовлетворением сказал вор. – А теперь слушайте и внимайте. Мы тут решили на нашем толковище, что вы должны свалить. Верно я говорю? – Малеванный остро взглянул на Самуся и Крошу.

Бомж опустил голову и промычал что-то невразумительное – он панически боялся вора, а Кроша ответила пустым взглядом, в котором застыло полное безразличие к происходящему.

– Как видите, народ сделал свой выбор, – с удовлетворением констатировал Малеванный. – Нам не нужны смутьяны. Поэтому приговор будет следующим… – Он сделал эффектную паузу и продолжил: – Вы покидаете нас, и чтобы вашего духу здесь не было. Иначе… – Вор многозначительно умолк.

– Что – иначе? – наконец подал голос и Гараня.

– А вот он тебе объяснит, – не без задней мысли ответил Малеванный, указав на Люсика, который пенился от непонятной злобы.

– Объясню… – угрюмо осклабился Люсик и подошел к Гаране. – Иначе я тебе кишки выпущу.

С этими словами он полоснул мачете по обнаженной груди Гарани. Тот коротко охнул и заскрипел зубами.

– Что вы делаете, ублюдки?! – вскричала Фиалка.

– Ты давно нарываешься… – Вид крови, хлынувшей из пореза на груди Гарани, подействовал на Люсика, как сильный наркотик на наркомана. – Придется тебе объяснить кое-что…

– Лукьян!!! – Вор едва успел перехватить на замахе руку Люсика с мачете. – У тебя что, крыша поехала?! Оставь их в покое. Пусть катятся на все четыре стороны.

Люсик попытался вырваться из цепких объятий Малеванного, но не смог.

– Вы еще об этом пожалеете… – злобно буркнул он, остывая.

Малеванному очень не понравились слова Люсика, но он не подал виду, лишь отложил их в своей памяти. Вор никогда не действовал под влиянием сиюминутного порыва.

– Все, разборка закончена, – веско сказал Малеванный и развязал сначала Фиалку, а затем Гараню. – Вы свободны. Валите по холодочку. Но к нам сюда – ни ногой. Понятно?

– Понятно, – ответила Фиалка, смерив его с ногдо головы уничижающим взглядом. – Чего ж тут не понять… Отдайте нам мачете. Без них мы не проживем в джунглях и недели.

– А это уже ваши проблемы, – отрезал вор. – Мачете вы не получите. Так решил народ. Все, базар закончен. Покеда.

Гараня, который до этого стоял совершенно спокойно, будто проснулся. Не обращая внимания на Люсика, державшего мачете наготове, он неожиданно быстрым и резким движением заехал Малеванному по физиономии.

Вор упал. Гараня бросился на него коршуном, и они начали кататься по песку, награждая друг друга тумаками.

Люсик, вместо того чтобы броситься на подмогу Малеванному, подскочил к Фиалке с явным намерением раскроить ей голову. Вскрикнув от страха, девушка со всех ног бросилась бежать и вскоре скрылась в джунглях.

Тогда раздосадованный Люсик возвратился к дерущимся, но его помощь уже не понадобилась: тяжело дыша, вор оседлал Гараню и молотил его кулаками с таким видом, словно месил тесто.