Последний год Сталина
Шрифт:
Речь идёт о выдающихся правителях. Карлейль выделил, в частности, прославленного Наполеона Бонапарта. Хотя такой персонаж вызывает сомнения. Этого артиллерийского офицера императорской армии высоко вознесла революционная волна. Он был отличным полководцем, успешным политиком, стал императором, замыслил достичь мирового господства… Падение его завершилось бесславно. По его вине Франция понесла огромные потери, потерпев сокрушительное поражение.
Писатель-мыслитель Лев Толстой имел основания представить в романе «Война и мир» Наполеона отчасти в карикатурном, приниженном виде. Хотя образ романтического героя сохранился за Наполеоном до наших дней
У Адольфа Гитлера судьба складывалась по той же схеме. Его поражение как идеолога, политика и военного стратега оказалось по ряду причин не только бесславным, но и позорным. Но более десятилетия он был в Германии тем вождём-героем, о котором писал Карлейль. Большинство немецкого народа пошло за ним.
В отличие от Наполеона и Гитлера, судьба Сталина до кончины складывалась как постоянный подъём на всё более высокую ступень успеха и славы. Умер он в ореоле беспримерного всемирного признания как вождь великого советского народа и кумир сотен миллионов трудящихся.
Была ли заслуженной такая слава? Или ему молва и пропаганда приписывали мнимые достоинства?
До сих пор его имя в России популярно и среди его врагов, и среди почитателей. Феномен Сталина уже по одной этой причине заслуживает самого пристального внимания в контексте наиболее актуальных проблем XXI века.
Последний год его жизни был знаменательным уже потому, что он завершил необычайную эпоху в истории нашей родины. События этого года раскрыли многое из того, что прежде не проявлялось так ясно. Проясняются и причины крушения СССР и нашего нынешнего положения в мире и в собственном сознании.
Одна тайна, быть может, главная тайна последнего года (или последних двух-трёх лет) жизни Сталина, ускользает от внимания исследователей. Он часто стал бывать мрачным и раздражительным, резко критиковал ближайших своих соратников, замыслил ввести радикальные изменения в руководстве страной.
Он поднялся на вершину беспрекословной власти в своём государстве; она распространялась на многие другие страны; к его мнению прислушивался весь мир. Его слава обрела небывалый в истории всемирный масштаб.
Если бы власть и слава были его тайными устремлениями, ему оставалось бы на закате своих дней почивать на лаврах, выслушивая хвалебные речи в свой адрес. Его страна победила в жестокой войне, быстро восстановилась, обгоняя по темпам роста народного хозяйства все другие государства. Почему бы ему не жить, да радоваться?
Однако, подобно Царю из драмы Пушкина «Борис Годунов», он мог бы сказать: «Достиг я высшей власти… Но счастья нет моей душе… Ни власть, ни жизнь меня не веселят».
Смерти Сталин не боялся, жизнью своей не дорожил с юных лет. Он мало заботился о своём здоровье. Никто на свете не мог покуситься на его власть. Что же его беспокоило до глубины души?
Чтобы понять это, нам придётся осмыслить многое в его жизни. Ведь эта книга – не хронология событий, а в первую очередь попытка понять завершение сталинской эры и её суть. Ещё более важно выяснить, что было и что может произойти с нашей страной и нашим народом, а то и со всей технической цивилизацией.
Глава 1. БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ
Горе нации, чьи сановники – лисы, чьи философы – фокусники, чьё искусство – искусство подражания!
Горе нации, которая встречает нового правителя зычным звуком труб, а провожает гиканьем
только затем, чтобы вновь при трубном гуле встретить другого!Горе нации, что разъята на части, каждая из которых мнит себя нацией!
Чудовищный замысел тирана?
В книге Я.Я. Этингера «Это невозможно забыть» (2001), изданной на разных языках, одно из событий последнего года жизни Сталина представлено явлением глобального масштаба:
«Тринадцатое января 1953 года, когда было опубликовано сообщение ТАСС об “аресте группы врачей-вредителей”, большинство из которых составляли евреи, навсегда сохранится в памяти еврейского народа наряду с другими чёрными датами еврейской истории – разрушением Первого храма, вавилонским пленением, завоеванием Иудеи Антиохом, разрушением Второго храма, погромами эпохи крестовых походов в средневековой Европе, изгнанием из Испании, гайдамацкой резнёй на Украине в XVII веке, многочисленными ритуальными делами XVII–XX веков и гитлеровским Холокостом.
Задуманная Сталиным акция – крупнейшая политическая провокация, сопоставимая только с гитлеровской “Операцией Ванзее”, грозившая геноцидом еврейскому населению СССР, его насильственной депортацией в отдалённые районы страны, могла войти в новейшую историю еврейского народа в качестве одной из её наиболее мрачных страниц, если бы она осуществилась в полном масштабе».
Если учесть, что через месяц Сталина не стало, его смерть хотелось бы рассматривать как вмешательство высших сил, содрогнувшихся от чудовищного замысла тирана.
Единственное разумное объяснение такой «крупнейшей политической провокации» (задуманной, но не осуществлённой) – безумие того, кого называли «отцом народа». Для одного народа он мог быть отцом, а для другого – палачом.
Версия душевного недуга тирана отчасти может его оправдывать: не ведает, что творит! Хотя Я.Я. Этингер пишет о том, что дикая идея Сталина возникла не спонтанно, не в порядке бреда, а была продуманной линией поведения как закоренелого антисемита, который скрывал своё истинное лицо за личиной интернационалиста.
Сразу хочется узнать: откуда эти сведения? Если замысел остался в голове Сталина, то для нормальных людей (оставим в стороне паранормальные явления) он недоступен. А если готовилась реализация жуткого замысла, то должны сохраниться какие-то документы, подтверждающие данное обвинение.
Предположим, документы кто-то уничтожил. Но как могли скрыть конкретные действия в данном направлении? Надо обратиться к свидетельствам очевидцев. Что и сделал Я.Я. Этингер. Он сослался на Н.А. Булганина – весьма осведомлённого деятеля партийного руководства времён Сталина:
«По словам Булганина, антисемитские настроения Сталина особенно усилились после войны; он “неоднократно говорил в узком кругу, что евреи – пятая колонна американского империализма”. Сталин считал, что “евреи заправляют в Америке, и отсюда антисоветская политика США в послевоенный период”. Булганин добавил, что на совещании в начале декабря 1952 года Сталин прямо сказал, что “каждый еврей в Советском Союзе – это националист, агент американской разведки. Еврейские националисты – а все они националисты – думают, что еврейскую нацию облагодетельствовали США. Вот почему они считают своим долгом помогать американским империалистам”. И далее Сталин добавил: “Особенно много евреев-националистов среди врачей, деятелей науки, работников культуры”…