Последний император Китая. Пу И

Когда Пу И с сопровождавшими его лицами прибыли в Северную резиденцию, то они обнаружили там панику, охватившую великокняжескую резиденцию. Никому не разрешали выходить из резиденции. Отец императора был страшно напуган. Джонстон впоследствии так описывал события того вечера в своей книге:

«Он (отец Пу И – В.У.) встретил меня в большой приемной, где было полно маньчжурской знати и чиновников Департамента двора… Прежде всего я должен был доложить о результатах посещения Министерства иностранных дел тремя посланниками.. Они уже знали от Цзай Тао, что утром мы вели переговоры в голландской миссии, и, естественно, спешили узнать, как проходила встреча с доктором Ваном (новый министр иностранных дел временного кабинета – В.У .). В се внимательно слушали меня, кроме великого князя Чуня, который, пока я говорил, бесцельно слонялся по комнате. Несколько раз он внезапно ускорял шаги, подбегал ко мне и бормотал что-то невнятное, заикаясь больше обычного. Смысл его слов каждый раз сводился к следующему: «Попросите императора не бояться!» – замечание совершенно излишнее, ибо сам он был перепуган значительно больше императора. Наконец мне это надоело, и я сказал ему: «Его величество стоит рядом со мной, почему вы сами ему это не скажите?» Но он был слишком взволнован, чтобы заметить мою резкость, и продолжал бесцельно кружить по комнате…»

Более приятные новости к вечеру того же день принес Джонстон. Благодаря его энергичным действиям дуайен дипломатического корпуса голландский посланник Удендайк, посланники Англии – Маклей и Японии Есидзава выразили протест новому министру иностранных дел временного кабинета. Последний гарантировал им безопасность жизни императора и его имущества.

Ежедневная коммерческая газета «Шуньтянь шибао», контролируемая японской дипломатической миссией, в те дни много писала о событиях в Пекине, часто публикуя всевозможные небылицы. К примеру, она сообщала, будто «такая-то наложница пожертвовала жизнью в знак преданности династии Цин», якобы «наложница Шу отрезала себе палец и кровью написала, что хочет собственным телом охранять ворота дворца», а «наложница Шу распустила волосы, сплела их с колесами, чтобы остановить колесницу».

За всеми этими событиями внимательно следили японцы. После пожертвования Пу И денег в помощь пострадавшим от землетрясения в Токио между японской миссией и «преданными» чиновниками свергнутого императора установилась тайная связь. Был установлен контакт с японскими казармами. Японский полковник Такэмото из Посольского квартала вместе с Чжэн Сяосюйем, служившим у Пу И чиновником, выработали тайный план побега императора из Северной резиденции. Капитан Накахира Цунэмура, подчиненный полковника Такэмото, переодевшись в гражданскую одежду, должен был вместе с доктором прийти в Северную резиденцию и под предлогом отправки в госпиталь перевести Пу И в японские казармы. Однако этот план встретил единодушное решительное неприятие со стороны князей и чиновников, а также отца императора. Они считали, что таким образом очень трудно проскользнуть мимо стоящих у ворот солдат, а на улице легко наскочить на патруль национальной армии.

На следующий день ограничения, связанные с посещением Северной резиденции, усилились. Из ее ворот никого не выпускали, разрешалось только туда входить. Затем последовало некоторое послабление – разрешили входить и выходить только наставникам императора, а также сановникам. Иностранцев в резиденцию вообще не пускали. В связи с такими запретительными действиями паника в резиденции усилилась, большинство считало – если уж национальная армия не считается с иностранцами, значит, никаких гарантий больше нет.

В это время от Пу И за помощью к японцам в международном вагоне поезда Пекин-Тяньцзинь отправился один из его приближенных. Тайно прибыв в штаб японского гарнизона г. Тяньцзиня посланник Сына Неба просил японское командование открыто выразить поддержку императору. В японском гарнизоне г. Тяньцзиня его заверили, что в Пекине императора будет охранять полковник Такэмото, затем была достигнута договоренность с этим полковником, что вблизи Северной резиденции начнет патрулировать японская кавалерия и что, если национальная армия предпримет какие-либо действия против резиденции, где находится император, японский гарнизон немедленно прибегнет к решительным мерам. Якобы японцы даже намеревались прислать в резиденцию военных почтовых голубей на случай внезапной тревоги. Когда же Пу И была получена через японский гарнизон секретная телеграмма Дуань Цижуя следующего содержания: «Я буду всеми силами поддерживать императорский двор и защищать его имущество», а также сообщение о том, что Дуань Цижуй протестовал против давления Фэн Юйсяна на императорский дворец, то у Пу И возникла мысль, что еще не все потеряно, и затеплилась новая надежда. Когда в резиденции узнали о разногласиях между Чжан Цзолинем и Фэн Юйсяном, а затем о согласии последнего на решение Чжан Цзолиня разрешить Дуань Цижую вернуться к общественной жизни – это всколыхнуло обитателей Северной резиденции. Через несколько дней Чжан Цзолинь и Дуань Цижуй уже прибыли в Пекин. Джонстон дважды был приглашен к Чжан Цзолиню – цель визитов – выяснить через него настроения Посольского квартала. Пу И от своего имени послал Чжан Цзолиню через англичанина подписанную его рукой фотографию и бриллиантовый перстень. Фотография была с любезностью принята, от перстня Чжан Цзолинь отказался, в то же время, подтвердив свои симпатии императору. Дуань Цижуй дат понять, что цинской двор может рассчитывать на восстановление «Льготных условий». Такие высказывания и действия подавали орпделенные надежды обитателям северной резиденции, что еще не все потеряно.

У обитателей Северной резиденции отсутствовала единая точка зрения на дальнейшие действия. Вот как об этом в «Дневнике переворота» позднее писал Цзинь Лян:

«Войдя в столицу, Дуань Цижуй и Чжан Цзолинь отнеслись к нам очень дружественно, однако их дружба была лишь на словах. Все были введены в заблуждение, поверив, что возращение во дворец неизбежно, и, когда этого не произошло, начались разные толки. Одни говорили, что мне не следовало разрешать менять ни одного слова в „Льготных условиях; другие считали, что император должен вернуться во дворец с восстановленным титулом; третьи – что ему нужно изменить свой титул на „уединившийся император“; четвертые предлагали сократить ежегодные ассигнования, сохранив, однако, иностранные гарантии; пятые – переехать в загородный летний дворец Ихэюань; шестые – купить дом в восточной части города. Но поскольку реальная власть находилась в руках других людей, все эти планы оставались лишь пустой мечтой“.

10. Бегство в японскую миссию

Когда однажды Джонстон пришел к Пу И (к этому времени у ворот резиденции были сняты часовые национальной армии) и рассказал о новостях, которые он прочел в иностранных газетах, в частности о намерении Фэн Юйсяна в третий раз двинуться на Пекин, эта информация крайне взволновала императора. Вновь встал вопрос о необходимости укрыться в Посольском квартале. Был предложен в Посольском квартале немецкий госпиталь, где один из докторов знал Пу И. Быстро был разработан план, как обмануть бдительность властей республики, а также отца императора, который был категорически против его отъезда из своей резиденции. «Сначала я и Джонстон отправились навестить двух императорских наложниц – Цзин И и Жун Хуэй, также покинувших дворец и живших в переулке Цилиньбэй, – рассказывал об этом позднее Пу И. – После этого мы возвратились в Северную резиденцию и тем самым завоевали ее доверие. Первый шаг был сделан». На следующий день был предпринят второй шаг. В тот день погода была плохая, дул сильный ветер, воздух был наполнен желтой пылью и в двух шагах ничего не было видно, это должно было помочь беглецам. Они сели в автомобиль, по обеим сторонам автомобиля на подножках, как положено церемонии сопровождения важной персоны, стояли двое полицейских. «Желая якобы посмотреть в переулке Бяобэйхутун сдающийся внаем дом, мы намеревались, сделав круг, попасть оттуда в Посольский квартал, и прежде всего в немецкий госпиталь, а затем в иностранную миссию, – продолжал свои воспоминания Пу И. –. Стоило только попасть в Посольский квартал, как все остальное, связанное с переездом Вань Жун, не вызывало затруднений [50] . Наконец, император появился у немецкого доктора Диппера в Посольском квартале, его поместили в палату для отдыха. Джонстон ушел связаться с английской миссией. Однако в там не очень желали видеть императора, было заявлено, что в «миссии мало места и принимать императора неудобно». Опасность того, что за Пу И могли приехать из Северной резиденции и вернуть его обратно туда возрастала с каждой минутой.

50

Там же. С.206

Вот как в дневнике начальника дворцового управления, главного хранителя печати, бывшего (при Цинах) консула в Японии Чжэн Сяосюя описаны последующие события:

«Я посоветовал его величеству поехать в японскую миссию, и он приказал мне переговорить об этом с японцами. Я посетил полковника Такэмото и сказал ему о прибытии императора. Он поставил об этом в известность господина Есидзава. Такэмото просил меня немедленно пригласить императора в миссию. …Вернувшись в госпиталь, я посоветовал его величеству пересесть в мою коляску, боясь, что его шофер может не подчиниться приказу. Меня беспокоила толпа людей, стоявшая у главного входа в госпиталь; поэтому доктор Диппер и сестра вывели нас черным ходом, и там нас ждала коляска. Император сел в нее вместе со мной и слугой. Расстояние между немецким госпиталем и японской миссией равно примерно одному ли, и ехать туда можно было двумя путями. Первый путь пролегал через Посольский квартал с востока на запад, затем следовало свернуть на север; второй путь – вдоль улицы Чанъаньцзе с последующим поворотом на юг. Второй путь был несколько короче, и мы избрали его. Его величество встревожено воскликнул: „Почему мы едем здесь? На улице полицейские“. Коляска ехала быстро, и я сказал: „Мы будем на месте в одно мгновение. Никто не знает, что в коляске император. Пожалуйста, не волнуйтесь, ваше величество“.

Когда мы повернули на юг и поехали вдоль берега ручья, я смог доложить, что мы снова находимся в Посольском квартале. Мы приехали в японскую миссию. Императора встретил Такэмото и проводил в казармы. Где к нам присоединился Чэнь Баошань» [51] .

Вскоре в газете «Шуньтянь шибао» была помещена информация относительно появления китайского императора в японской миссии следующего содержания: «Посланник Японии Есидзава, выступив вчера перед корреспондентами газет, рассказал о том, как бывший император Пу И переехал в японскую миссию. Вот что он сообщил:

51

Там же. С.208.

«В прошлую субботу, после трех часов дня, неожиданно пришел человек (посланник предпочитает не объявлять его имени), который хотел встретиться со мной. Он сказал, что бывший император в настоящий момент находится в немецком госпитале, однако долго там ему находиться нельзя. Учитывая различные обстоятельства, ему лучше было бы переехать в японскую миссию. Именно поэтому бывший император направил этого человека для переговоров. Я, в общем, не имел каких-либо возражений, однако все это случилось столь неожиданно, что я обещал подумать и дать ответ. Через двадцать минут после ухода этого человека мне сообщили, что бывший император уже прибыл в японские казармы и просит встретиться со мной. Я велел приготовить помещение и лично отправился в казармы. В пять часов, после того как бывший император был приглашен в миссию, я послал секретаря миссии Икэбэ в Министерство иностранных дел к заместителю министра, чтобы сообщить о лучившимся и просить передать об этом временному правительству Дуань Цижуя во избежание неверных толкований…»» [52] .

52

Там же. С.209-210.

В японской миссии император встретил довольно теплое и дружеское к себе отношение. Ему было предоставлено три комнаты. Пу И стал просить японцев посодействовать вызволению супруги Вань Жун и наложницы Вэнь Сю из Северной резиденции. Миссия специально послала своего секретаря для переговоров в китайскими властями, но они прошли безрезультатно, женщин не отдавали. Пришлось японскому посланнику Есидзава лично обратиться к временному правительству Дуань Цижуя, и лишь после этого демарша Вань Жун и Вэнь Сю вместе со своими евнухами и служанками были выпущены из Северной резиденции (В 1931 г. Вэнь Сю неожиданно потребовала развод у Пу И и получила его. [53] В связи с этим она, по высочайшему указу императора, из ранга наложницы понижалась до звания простого человека. Умерла она в 1950 г. так и не выйдя больше замуж). В связи с увеличением количества домочадцев императора в японской миссии им было выделено специально здание, в котором и поселились члены Южного кабинета, сановники двора, а также несколько десятков телохранителей, евнухов, дворцовых слуг, служанок, поваров и т.п.

53

Ее развод осудил ее старший брат. В Тяньцзиньской газете «Шан бао» он опубликовал открытое письмо, в котором обвинил сестру в неблагодарности цинскому двору. «…Наша семья уже 200 лет пользуется щедрыми милостями императоров цинской династии. Наши предки в течение четырех поколений были самыми высокопоставленными сановниками. Император никогда не обращался с тобой жестоко, но, даже если бы это было так, ты должна была терпеливо сносить все, вплоть до смерти… Став супругой императора, ты одеваешься в парчу и шелка, питаешься изысканными кушаньями, окружена слугами и служанками, жалованье которым выплачивается из дворцовой кассы, оттуда же выплачиваются все твои покупки и траты; кроме того, ты ежемесячно получаешь 200 юаней на личные расходы.