Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова
Шрифт:
Этот «выкуп» действительно оказался неслыханной суммой, даже такой богатый человек, как великий князь Михаил Александрович, с трудом нашел деньги, чтобы покрыть его. А вот для Владимира Вульферта, отнюдь не страдавшего от скромности, когда речь шла о достижении собственных целей, эти средства положили начало финансовой независимости. Вот уж правильно в народе говорят: «деньги к деньгам». Должность в Кремле он получил очень выгодную, а вскоре и женился так, что многие позавидовали – на дочери богатого московского купца Петухова. Жизнь его явно стала налаживаться. Кстати, жалеть о том, что отказался от надуманного «отцовства» со временем у Владимира не осталось причин: вторая жена родила ему двух дочерей.
А вот дело маленького Георгия Брасова, хоть поручик Вульферт и отказался от него официально, долго еще не было завершено. Исправления, сделанные в нем, имели оборотную сторону. Документы прошли множество инстанций, и минуло более двух лет после рождения мальчика, когда, наконец, 1 сентября 1912 года они оказались, наконец, в порядке. Теперь матерью
Наталья могла теперь с наслаждением вдыхать воздух свободы. Вульферт… а кто такой Вульферт? Она навсегда вычеркнула это имя из своей памяти и сердца. Спустя годы, она, вспоминая юность и раннюю молодость, говорила лишь, что когда-то была замужем за музыкантом Сергеем Мамонтовым, и у них есть общая дочь. О втором браке она даже не упоминала. Память о нем стерта до основания – словно Владимира Вульферта и вовсе не было в жизни Наталии Сергеевны.
Сам же он, имея новую семью, вряд ли забыл первую, пусть и оказавшуюся неверной, жену. Потому что, несомненно, продолжал любить именно ее. Княгиня Лидия Васильчикова, оказавшаяся по воле обстоятельств в 1918 году вместе с Н. С. Брасовой в Чека, вспоминала об одной встрече в Первопрестольной, состоявшейся после ее освобождения: «Письма, не только из-за границы, но и из оккупированных Германией областей, доходили до Москвы редко, да и то не иначе как с оказией. Домовые комитеты заменяли газеты и известия, получаемые одним из его членов, становились достоянием других. Однажды поздно вечером, войдя в столовую тети Машеньки Катковой, я застала заседание домового комитета. Ввиду того, что я только что была выпущена из Чека, то представляла собой новинку, которой угостили собравшихся, и меня забросали вопросами. Один из присутствующих спросил меня, правда ли, что я сидела в одной камере с Наталией Сергеевной Брасовой, и добавил: “А ведь эффектная женщина! Не правда ли?” По счастью, я ответила: “Не только эффектна, но прямо красавица!” Я заметила, что, пока он меня подробно расспрашивал про ее здоровье и про известия, полученные ею от великого князя Михаила Александровича, остальные члены комитета смотрели на нас с некоторым беспокойством, и когда заседание кончилось и они разошлись, я узнала, что господин, принимавший такое участие в Н. С. Брасовой, был ее вторым мужем, Вульфертом».
Глава одиннадцатая
Мадам Брасова
После получения, наконец, всех необходимых документов, великий князь почувствовал облегчение и прилив сил. Ему казалось, что теперь старший брат смирится, и будет готов воспринимать Наташу как неотъемлемую часть самого Михаила. В ответ он уверил Ники и Марию Федоровну, что не женится на любимой женщине, впрочем, как и ни на ком другом. Это не было полной победой… всего лишь передышкой в тяготившей его борьбе с родственниками… но все же дела сейчас обстояли намного лучше, чем прежде.
Сердце матери – вдовствующей императрицы, несколько смягчилось. В одном из писем к старшему сыну она просила его быть более снисходительным к младшему брату. Как знать, возможно, в душе она и хотела увидеть крохотного внука, все-таки – плоть от плоти ее, но… гордыня, положение и принципы не позволяли Марии Федоровне пойти на это.
Николай, словно оправдываясь, написал ей, что и так сделал немало послаблений для Миши. Разрешил ему поехать вместе с госпожой Брасовой за границу, но только – в разных поездах. Причем, это не было приказом с его стороны, а лишь дружеским советом. Ведь великому князю в сложившихся обстоятельствах нужно сохранять инкогнито. Иначе – опять скандал, неприятностей не оберешься…
Михаил поблагодарил его в ответном письме, и уверил, что не допустит ничего такого, что может расстроить Ники. Просил его не волноваться – инкогнито будет сохранено. Но император, видимо, не поверил младшему брату. Выполняя деликатное поручение Николая II, премьер-министр П. А. Столыпин (одновременно он был и министром внутренних дел) послал шифрованную телеграмму Министру императорского двора барону В. Б. Фредериксу, в которой недвусмысленно говорилось о слежке за великим князем Михаилом Александровичем:
«18 октября мною был командирован в Берлин чиновник особых поручений IV класса Виссарионов. Выработав с заведывающим заграничной агентурою подробную программу наблюдений, дал по соглашению с Красильниковым лично указания агенту наружного наблюдения Бинту [76] .
Бинт самый опытный агент, владеет французским, немецким и английскими языками. Он снабжен вполне достаточной денежной суммой. Бинт учредит под видом богатого коммерсанта безотлучное, незаметное наблюдение за путешественниками. О всех выдающихся обстоятельствах телеграфировать Петербург условленному адресу. В помощь Бинту командировано два постоянных агента.
Ближайшее распределение функций между Бинтом и его помощниками определится на месте и контролируется по донесениям Бинта Красильниковым, поддерживающим живые сношения с директором департамента. В случае следования на автомобиле и отправлением путешественниками багажа отдельно поездом или пароходом, будет учреждено наблюдение за багажом, дабы этим путем не терять из виду сопровождаемых.
В случае получения сведений о намерении вступить в брак, Бинт срочной телеграммой доложит тайному советнику Зуеву. О ходе наблюдений не премину сообщать Вашему Высокопревосходительству.
76
Бинт, Генри (1853–1929) – гражданин Франции, с 1881 г. наблюдательный агент «Святой лиги», затем заграничной агентуры Департамента полиции в Париже (до 1917); в 1913–1917 гг. владелец частного розыскного бюро «Бинт и Самбэн», осуществлявшего наблюдение за русскими эмигрантами. В советское время Г. Бинт – сотрудник чрезвычайной комиссии при полномочном представительстве СССР в Париже (в настоящее время документы Г. Бинта находятся в ГАРФ, значительная часть – на французском языке).
В следующей телеграмме тому же адресату говорилось о том, что госпожа Вульферт прибыла в Вену 11 ноября в сопровождении горничной. Дальнейший отъезд в Италию предполагалось осуществить по железной дороге, автомобили отправлены вперед.
Следует заметить, что для Петра Аркадьевича Столыпина подобного рода поручение, при всей его двусмысленности, оставалось все же формальностью. Гораздо сложнее было в эти дни барону Н. А. Врангелю [77] , адъютанту великого князя. Он вынужденно, «с тяжелым сердцем», подчинился приказу государя доносить на своего патрона. Отправив несколько писем барону В. Б. Фредериксу о передвижениях великого князя, Николай Александрович в письме от 25 ноября (оно – «крик души» честного человека!) просил Министра императорского двора войти в его «невозможно тяжелое положение», в которое он, барон Врангель, нравственно поставлен. Как верноподданный слуга императора Николая II, он должен был исполнить возложенное на него поручение, а как подчиненный великого князя – выполнять приказы Михаила Александровича. К тому же, великий князь вовсе не обязан слушать его советы. «Взять же на себя роль наблюдателя, чтобы не сказать хуже, моя совесть и понятия о чести никогда не позволят…» и дальше: «Неизбежное соприкосновение с участниками романа Великого Князя […] в глазах Государя Императора может представить меня невольным сообщником этого романа, о котором лично я глубоко скорблю, в котором лично я вижу несчастие Великого Князя и от которого до сего поручения я был совершенно в стороне, не будучи даже знаком с г-жою Вульферт».
77
Барон Врангель Николай Александрович (1869–1927) – русский генерал, управляющий делами и адъютант великого князя Михаила Александровича, прапраправнук А. П. Ганнибала; двоюродный брат барона Врангеля Петра Николаевича (1878–1928) – генерал-лейтенанта, Георгиевского кавалера, одного из главных руководителей (1918-1920) Белого движения в годы Гражданской войны, Главнокомандующего Русской Армии в Крыму и Польше (1920), а также барона Врангеля Николая Николаевича (1880–1915) – русского искусствоведа.
Письмо барону В. Б. Фредериксу заканчивалось просьбой ходатайствовать о возвращении Врангеля в Россию. Копию он послал начальнику канцелярии Министерства императорского двора А. А. Мосолову: «Скажу тебе, что я решил вернуться во всяком случае, даже если бы это навлекло на меня гнев Государя, барона и т. д. И лишение места, ибо есть сделки с совестью, которые для человека чести невозможны». В конце концов, просьба барона Н. А. Врангеля была удовлетворена: и император, и Михаил Александрович разрешили ему вернуться в Россию.
А что же происходило в это время с самим «возмутителем спокойствия» – великим князем Михаилом Александровичем? Слово, данное брату, он сдержал: до места назначения – Вены, они ехали с Наталией Сергеевной порознь. Встретились лишь в столице Австро-Венгрии, в отеле «Бристоль». Наташа, едва увидев Михаила, тут же стала веселой, заулыбалась, всех ее прошлых печалей – словно и не бывало. Она искренне, как-то по-детски, радовалась возможности побыть несколько недель наедине с любимым. Или – почти наедине. Ее горничная и его камердинер совершенно не мешали влюбленным. Но этого нельзя было сказать, как ей казалось, о двух адъютантах великого князя – Н. А. Врангеле и А. А. Мордвинове. Они следовали за Михаилом и Наташей неотступно, как тени. Недаром молодая женщина с самых первых дней пребывания за границей презрительно окрестила их «гувернантками». Два офицера беспрестанно суетились вокруг, словно им было поручено опекать малых детей. То и дело они волновались, как бы никто не увидел Наташу и Михаила вместе.
Молодые люди были всем этим подавлены, праздника явно не получалось. Даже в ресторане им не давали появляться вдвоем – «рекомендовали», чтобы Наташа заказывала еду в номер. А еще лучше – пусть остается там все время. Что оставалось делать? Только подчиниться, чтобы не навлечь на себя новые неприятности. Неудивительно, что о пребывании в отеле «Бристоль» у Наташи остались самые «мрачные воспоминания».
Определенно, так продолжаться дальше не могло. Когда молодые люди отправились в Рим, они решили оставить своих «гувернеров», что называется, «с носом». Пусть они опекают друг друга! К счастью, им это удалось. После Рима настала очередь Венеции, Пизы, Дижона, Парижа. В каждом из этих городов Михаил и Наташа чудесно проводили время вдвоем, и больше им никто не был нужен. Казалось, все волнения и проблемы остались в прошлом. Им помогала сама любовь…