Последний из бледнолицых

– Так им и надо, – равнодушно бросила Джейн, сидя на мягком диване рядом с мужем и глядя на стереоэкран новенького домашнего медиа-центра, где шёл репортаж «Си-Эн-Эн» о провозглашении на территории России китайской автономии. – Врагами были, врагами и остались! Им, – добавила она, имея в виду русских, – надо было не с нами тягаться, а следить за тем, чтобы эти желтолицые не обосновались по-хозяйски в их собственном доме. Слава Богу, у нас такого быть не может.

Натаниэль промолчал – уж очень неприятным было зрелище многотысячной толпы, исступлённо скандирующей что-то под плакатами с красными иероглифами, похожими на насосавшихся крови пауков. А Джейн взяла пульт и лёгким движением пальца с ухоженным ногтем переключилась с программы новостей на развлекательный канал, где сияющий белозубой улыбкой ведущий в окружении умопомрачительных смуглых девиц с минимумом одежды на соблазнительных гибких телах приглашал всех телезрителей принять участие в почти беспроигрышном интерактивном шоу с главным призом в миллион долларов.

* * *

Кэролайн уже училась в школе. Учёба давалась ей легко – она без всякого напряжения стала одной из первых учениц, радуя родителей – в первую очередь, конечно, Натаниэля. И даже Джейн не забывала при случае ввернуть в разговоре с соседкой: «А моя Кэрри вчера получила самый высокий балл при тестировании по истории!», делая при этом акцент на местоимении «моя», хотя её отношения с дочерью по-прежнему напоминали вооружённый нейтралитет.

Обычно детей развозил по домам жёлтый школьный автобус, но иногда Нат и сам заезжал за дочкой. Вот и сегодня у него неожиданно высвободилось пара часов времени, и он решил доставить Кэролайн – и себе, конечно, – маленькое удовольствие. Девочке будет приятно, что папа приехал за ней на недавно приобретённой шикарной машине – такой покупки требовал статус руководителя отдела, и «High Tech» строго следила за тем, чтобы её сотрудники соблюдали статусные требования, – а ему хотелось лишний час побыть с Кэрри. «А то из-за этой чёртовой работы совсем не остаётся времени для простых человеческих радостей…» – думал Натаниэль, подъезжая к школе.

Он припарковался неподалёку – так, чтобы Кэролайн сразу его увидела, – и стал ждать, не выходя из машины. Он ждал довольно долго – ребятишки выбегали шумной гурьбой из-за сетчатой ограды, и Натаниэль обратил внимание, что среди них почти нет белых. Были всякие – смуглокожие, желтокожие, бронзовокожие, совсем чернокожие, – однако чисто белокожих было немного. Какая-то непонятная мысль начала оформляться в сознании Ната, но тут появилась Кэролайн, радостно взвизгнула и бросилась к нему со всех ног. Он вышел из машины, поймал дочку и поднял высоко вверх, к солнцу. Кэрри весело верещала, ничего не боясь в крепких отцовских руках. Натаниэль поставил раскрасневшуюся девочку на землю, открыл перед ней дверцу машины и склонился в шутливом поклоне, подавая Кэрри руку. Та, принимая игру, с самым серьёзным видом оперлась на его ладонь и забралась на мягкое сидение с достоинством маленькой принцессы. Мотор мурлыкнул и заработал почти бесшумно, машина тронулась, и тут Натаниэль ощутил взгляды многих десятков детских глаз, смотревших на него, на Кэролайн и на его автомобиль, похожий своими обводами на космический корабль из фантастического фильма. В этих взглядах было многое, и зависть – зависть была тоже. И он вдруг представил себе этих ребят лет через десять-двенадцать – представил стоящими толпой под плакатами с причудливой арабской вязью и исступлённо что-то скандирующими. И Нат почувствовал неприятный холодок в спине – второй раз в жизни – совсем как в Париже двадцать лет назад при виде той дурацкой сцены у метро.

* * *

Лежавший на коленях Натаниэля небольшой плоский прибор издал еле слышный писк, и тут же засветился маленький дисплей. «Хорошо, что я успел расставить „глаза“ по всему периметру участка, – подумал Нат, наблюдая за светящейся точкой, неторопливо ползущей по крохотному экрану. – Их найти не так просто – разве что стражи выпустят „ос“, – а я могу видеть всё вокруг. А пока поле не погаснет, и „осы“ ни черта не разглядят. Правда, уровень энергии в аккумуляторах уже заметно снизился, но это не страшно: скоро взойдёт солнце и тогда „ладошки“, собирающие не только прямой, но и рассеянный солнечный свет, быстро восполнят затраченное за ночь».

Точка укрупнилась до размеров пятнышка, и микрокомпьютер выдал идентификацию, заодно выведя на дисплей данные о расстоянии, курсе и скорости летящего объекта. «Флаер – понятное дело. А ты думал, они пойдут через лес на своих двоих, словно трапперы времён войны за независимость? Ведь эти двое – те, что остались там, возле моего дома, – приехали, а не пришли. Правда, эта самоуверенная парочка не ожидала от меня того, что я сделал… И зря не ожидала…».

Нат знал, что лишних движений сейчас делать не стоит – разрешающая способность полицейских детекторов позволяет засечь шевеление мыши в траве с высоты тысячи футов. Маскировочное поле – штука хорошая, однако «ищейки» классифицируют цели по многим параметрам, в том числе и по динамике, и они набиты всякой хитрой электронной дрянью под завязку. Те же «осы», например, – маленькие автономные летательные аппаратики (именно такие разрабатывались в своё время в специальном отделе «High Tech Corporation» для «антитеррористических операций»), способные проникать в любую щель, подслушивать там, подглядывать, а если надо, то и атаковать по приказу, молниеносно впрыскивая под кожу человека парализующий яд. Вот ведь пакость какая – палить в них из винтовки бесполезно, «осы» чуть крупнее пули. Их, насколько было известно Нату, можно оглушить мощным электромагнитным импульсом – так, что они дождём посыпятся вниз, – вот только нечем ему сгенерировать такой импульс. Значит, надо сидеть смирно.

«Ищейка» – флаер сил поддержания общественного порядка (из тех, что пришли на смену старинным полицейским вертолётам), – со свистом прошла над головой Натаниэля. Он не пошевелился, только проводил флаер глазами. Винтовка под рукой, и при желании старый рейнджер мог бы всадить в голубовато-серое акулье брюхо «ищейки» чуть ли не весь магазин, но смысл? Эту рукотворную бестию завалишь разве что ручной зенитной ракетой «суперстингер-2» или «шариатом» – тем самым лучевым дезинтегратором, которого у него нет, и который белым нигде не продают. Да и чёрт с ним, с дезинтегратором… «Ищейка» просто принюхивается – ну что ж, пусть попробует его учуять!

* * *

В двадцать четвёртом случилось то, что должно было случиться – рано или поздно. Обитатели трущоб, предместий и городов-спутников, облепивших гигантские мегаполисы, многочисленная иммигрантская молодёжь (хотя почему же иммигрантская, все они уже были гражданами этой страны и считали себя американцами); неприкаянная аморфная масса, умело направляемая невидимыми режиссёрами и желающая незнамо чего (хотя почему же незнамо чего – они хотели того же, что было у обеспеченного среднего класса, хотели независимо от суммы своих собственных усилий, затраченных на достижение такого благосостояния); взрывчатое вещество, масса которого достигла критической, – всё это выплеснулось на улицы горячим обжигающим варевом. Особых беспорядков, впрочем, не было – так, кое-где били стёкла магазинчиков, переворачивали и поджигали машины, имели место драки, не достигшие размаха массовых побоищ. Национальная гвардия – название «силы поддержания общественного порядка» появилось позже – и полиция довольно быстро утихомирили буянов. В Конгрессе шли бурные дебаты о принятии надлежащих мер, обсуждался новый пакет обширных социальных гарантий так называемым «обделённым слоям населения», который после некоторых споров и незначительных поправок и был принят. Политкорректность восторжествовала – близились очередные президентские выборы, и все кандидаты буквально охотились за голосами «разноцветного» электората, растущего с каждым годом пугающими темпами. Жертв почти не было, но в это крайне незначительно «почти», исчисляющееся единицами, попала Джейн.

Какая нелёгкая дернула её оказаться в ненужное время в ненужном месте? Или Джейн изменило её знаменитое чутьё, не раз выручавшее маркетолога «High Tech Corporation» и в профессиональной деятельности, и в жизни вообще? Или её ангел-хранитель решил именно в этот день отдохнуть и забыть на время о своей святой обязанности? Как бы то ни было, но…

…возвращаясь домой, Джейн быстро добралась по хайвею до въезда в центр города, заселённый почти исключительно белыми. В воздухе витал терпкий запах встревоженности – она явственно ощущала этот запах. Магазины и многочисленные кафе были закрыты, их окна закрывали опущенные металлические жалюзи. Людей на улицах почти не было видно, припаркованные машины сиротливо жались к тротуарам, но когда Джейн подъехала к кольцевой дороге, являвшейся своеобразной границей элитного района, она увидела впереди плотное автомобильное стадо. Машин здесь собралось около сотни, а над их разноцветными спинами возвышались угрюмые туши двух пятнистых бронетранспортёров с задранными вверх хищными стволами автоматических пушек. Национальная гвардия перекрыла проезд – в узкой щели, образованной стальными бортами бэтээров, стояли солдаты в бронежилетах и в касках, с автоматами наперевес. Действия гвардейцев диктовались благими побуждениями – проверяя ID у водителей въезжавших в центр автомашин, они старались не допустить «инфильтрации нежелательных элементов» в охваченный паникой элитный район, однако Джейн совсем не улыбалось проторчать в этой искусственно созданной пробке бог весть сколько времени. Кэролайн была уже дома – она звонила матери пять минут назад – одна, точнее, вдвоём с Бобби. «Мама Роза» ещё два дня назад попросила недельный отпуск, а Натаниэль улетел по делам фирмы в Нью-Йорк и должен был вернуться только завтра. И Джейн хотелось как можно скорее оказаться дома. Беспокоилась ли она за дочь? Или ей самой было страшно одной на таких знакомых, но ставших вдруг в одночасье такими неуютными и даже враждебными улицах?

Закусив губу, она секунду размышляла, а потом решительно развернула машину. «Так будет быстрее, – думала Джейн, поворачивая руль. – Объеду центр по Ривер-стрит – авось на следующем въезде посвободнее. Да и до нашего дома оттуда ближе…»

Улицы по-прежнему оставались пустынными, только вдалеке над крышами невысоких домов поднимался тягучий столб чёрного дыма – там что-то горело, – да тротуары сплошь были усыпаны стеклянным крошевом от выбитых витрин. Джейн уже сворачивала на улицу, ведущую к следующему въезду в благословенный элитный район, который казался ей сейчас землёй обетованной, как вдруг машину резко дернуло влево, и Джейн услышала негромкий хлопок. Руль повело – впечатление было таким, что автомобиль споткнулся и охромел на переднюю левую ногу.

Зачем она вышла из машины? Вызвала бы по сотовому видеотелефону помощь и спокойно дожидалась приезда «аварийки», сидя за бронированными стёклами (с недавнего времени среди чуявшей надвигающееся неладное белой элиты пошла мода превращать свои авто в подобие боевых машин морской пехоты). Но Джейн вышла и увидела, что…

…левое переднее колесо её автомобиля сплющилось чуть ли не до самого обода. Покрышка не просто лопнула – она была взрезана, и причина этого тут же стала ясна: на мостовой были густо набросаны скрученные в узлы обрезки железа с торчащими концами, заточенными до бритвенной остроты. Джейн смачно выругалась, глядя на это оружие «уличного терроризма» и на результат его применения, и в ту же секунду по лакированному боку её машины щёлкнул камень.

На противоположной стороне неширокой улицы возле кучи щебня, приготовленного для дорожных работ, как из-под земли появилась группа смуглокожих подростков. Джейн не разобрала, кто это были – «чиканос» [10] , арабы или мулаты, – её охватил ужас при мысли о том, что вот сейчас эти малолетние подонки всем скопом изнасилуют её прямо здесь, на грязном асфальте, возле её собственной машины.

Однако нападавшие, похоже, не имели такого намерения – они просто забрасывали попавшую в их засаду «крутую тачку» и её белую владелицу градом камней из так кстати подвернувшейся кучи. Один из камней больно ударил Джейн в коленку, другие отскакивали от стёкол и капота автомобиля. Каждое попадание сопровождалось замысловатой руганью на разных языках – Джейн разобрала лишь «Так её! Бей белую сучку!». Она втянула голову в плечи и закрыла лицо правым локтем, пытаясь левой рукой нашарить ручку дверцы. И тут раздался вой полицейской сирены.

10

Чиканос (амер. сленг) – выходцы из Латинской Америки.