Последний из Братства. Старый Новый Бог

— Мы тоже будем рядом.

— Только тихо. Без моей указки ничего не предпринимаешь, — гном пристально посмотрел на лидера бессмертных, — Понял, Вольный? Сегодня вы уже успели наворотить дел.

Тарас кивнул.

— Хорошо. Тогда я пойду. Встретимся после того как я переговорю со жрецом.

Торбар отправился в казармы стражи оставив бессмертных наедине. Блик изъявил желание пойти вместе с ними. Тарас не стал ему отказывать. У них ещё оставалось время поесть и обсудить произошедшее. Мрачный Клинок сумел немного развязать новенькому язык. Блик был игроком-одиночкой, который в данный момент развивал свои связанные с тенями способности, чтобы позже попасть в какой-нибудь крупный клуб. Игроков, способных общаться с богом фактически напрямую, точно будет не много. Хотя Блик позже рассказал, что «общение» с богом — то ещё занятие. Мало того, что ему пришлось учить новый язык в игре, так ещё Сауглишь всегда использовала метафоры, странные выражения, неоднозначные поговорки, загадки, а порой и вовсе, просто образы, которые Блику позже приходилось разгадывать.

Перед выходом они успели подкрепиться и отдохнуть. Несмотря на раннее утро, на улицах оказалось довольно оживлённо: многих верующих взволновал инцидент в храме Ламанс. В котором несмотря ни на что должна была состояться утренняя служба.

Игроки заняли позицию на краю свободного пространства, окружавшего территорию храма. Тарас увидел, когда ближе к концу игрового дня, толпа у входа в храм начала расступаться перед капитаном стражи, идущим внутрь в сопровождении двух подопечных.

Торбар с трудом прошёл внутрь храма, пару раз довольно грубо прокладывая себе путь сквозь собравшуюся толпу. Гном понимал, как произошедшее ночью могло привлечь сегодня сочувствующих верующих, но не в таком же количестве? Людей собралось не меньше чем на праздник начала весны.

Всё пространство внутри храма было заполнено горожанами. Они сидели вплотную друг к другу на деревянных лавках, стояли у стен и в проходах. Чуть больше свободного пространства появилось лишь у амвона, рядом с которым стояли хранители храма в белых латах.

— Я ищу священнослужителя Пакса, — громко сказал гном, чтобы перебить шум толпы за спиной.

— Он сейчас готовиться к службе, — ответил человек в доспехах, не утруждая себя повышать голос, так что гном едва расслышал ответ.

— Я по поводу ночного происшествия. Мне важно поговорить с ним как можно скорее.

Гном не услышал ответа из-за поднявшегося шума: из внутренних помещений храма как раз показался священнослужитель Пакс — глава местных верующих — в сопровождении нескольких жрецов рангом пониже. Этот тучный мужчина с лысеющей головой был одет в стихарь, из зеленого шелка, с вышитыми на нём серебряной нитью цветами и колосьями, символизирующими Ламанс. Улыбчивый жрец мягкими жестами призывал толпу успокоиться и чуть-чуть подождать, тогда он и заметил стоящего впереди гнома.

— Здравствуй Торбар, — Пакс спустился вниз, — что привело достопочтенного жителя подгорного народа в наш храм?

— Я слышал сегодня ночью к вам в храм вломились неизвестные.

— Ах, да, — на мгновение веселое лицо жреца омрачилось, — вандалы ничего не украли. Единственное — разбили один из витражей храма. Этот небольшой инцидент не стоит личного внимания достопочтенного капитана стражи.

— Небольшой? — Торбар бросил короткий взгляд на заполненный до отказа храм, — я уже давно не видел в храме столько людей.

— Что я могу сказать, — жрец развёл руками, — мы, почитатели Ламанс, всегда отличались сочувствием и сопереживанием друг другу, да и к тем, кто не разделяет нашу веру тоже. Можете остаться на службу Торбар, мы найдём вам место.

Пока жрец говорил Торбар наблюдал за приготовлениями на амвоне. Гном обратил внимание на одного из младших жрецов. Тот выглядел бледно, весь взмок, а на правой руке были следы свежей раны, исцеленной с помощью магии. В голове гнома сразу всплыли слова Мрачного Клинка о быстром выстреле в жреца с демонической маской.

— Жрец Марун, верно? — обратился гном к бледному мужчине, — что у вас с рукой?

— А?

— Я спрашиваю, что с вашей рукой?

— Это? — мужчина поднял ладонь, дав Торбару секунду рассмотреть след от раны, — я порезался, когда собирал осколки стекла наверху. Благо в храме Ламанс хватает не обделенных даром исцеления братьев.

— Вот как, — Тарбор понял, что мужчина врёт. Он был гномом-ветераном и видел все виды ранений и остающиеся от них шрамы и отметины. Жреца вылечили магией и след остался мал, но то точно был не порез от стекла, — тогда…

Гном повернулся обратно к священнослужителю Паксу и осекся. Лицо жреца по-прежнему излучало доброжелательность, а вот глаза… Глаза горели жаждой убийства столь откровенной, что иной раз и на поле боя такой не увидеть.

Пакс понял, что Торбар их раскрыл и не стал сдерживаться. Гном почувствовал разгорающуюся в том силу и успел только поднять руки. Глава храма издал нечеловеческий вопль, его правая рука покрылась багровой энергией и обрушилась на лицо гнома. Капитана стражи отбросило словно брошенный спортсменом снаряд. Гном пробил собой стену храма и вылетел на улицу.

В зале тут же поднялся шум, усилившийся многократно, когда двери храма оказались заперты гвардейцами в белой броне. Их клинки и латы алели кровью неудачливых горожан, что стояли в этот момент в дверях.

Тарас увидел, как нечто пробило стену храма и врезалось в одно из близлежащих зданий. Далее площадь вокруг храма наполнилась криками горожан внутри, часть из которых, понял парень, принадлежала людям, лишавшимся жизней. Послышался звук разбитого стекла и вокруг храма начали расцветать багровые облака, быстро затягивающие само строение и отделенную забором территорию.

Трое бессмертных побежали к неизвестному объекту, вылетевшем их храма, который как раз рухнул из обломков верхнего этажа пробитого здания. Вольный понял, что это гном ещё до того как увидел его: тот говорил на низком, грохочущем языке своего народа. Судя по интонации, слова были весьма нелицеприятного содержания.

Когда игроки подбежали к нему, тот уже стоял на коленях. Вся его кожа стала пепельно-серого цвета и напоминала камень. Лишь участок покрывший правое плечо, все предплечье, часть шеи и груди имел ярко-алый цвет. Там, где каменная кожа и алая энергия встречались, Вольный увидел борьбу между заклинаниями. Какой-бы магией гнома не ранили, его собственный навык кажется мог ей противостоять.

К ним подоспел отряд стражи во главе со Страубом. Молодой страж сразу упал на колени рядом с гномом. На его лице отчётливо виднелся страх, слегка угасший, стоило гному сказать пару резких слов на своём языке, который его воспитанник, очевидно, понимал.

— Что случилось? — спросил поднявшийся стражник у бессмертных.

— Торбар вылетел из храма. Потом всё затянуло это красное облако…

Слова Мрачного Клинка заглушил раздавшиеся из храма болезненные вопли, медленно перерастающий в вой. Несколько горожан выбежали из ворот храмовой территории, но почти сразу попадали на землю, раздираемые жуткой болью. Они начали драть ногтями кожу на шее и лицах в тщетной попытке унять боль. Их кожа начала стремительно бледнеть, а далее — сереть, глаза стали наливаться кровью. Оставшиеся на площади горожане при виде этой сцены подняли крики и рванули подальше от скрытого алым облаком храма.

Вольный обнажил [Кровопускатели].

— Помнишь я рассказывал вам о схватке в лагере синдиката?

— Там было тоже самое? — спросил Страуб и нервно улыбнулся, получив от Вольного короткий кивок, — надо оцепить храм. Если эти твари выберутся, то разбегутся по всему городу.

— Не выйдет, — сказал Блик и указал в сторону столба багрового дыма, поднимающегося где-то в другой части города.

— Там вы… уже ничего сделать не сможете… — гном тяжело дыша поднялся, — нужно попытаться сдержать тварей в храме… Поднять тревогу… Отправить за помощью в Библиотеку и к наёмникам.