Последний из Мраксов

Зимние каникулы Том вынужден был провести в доме Блеков вместе с Вальбургой и Регулусом. Все десять дней возлюбленный опекуна выглядел дерганным и нервнымтак как, насколько понял Марволо, Певерелла не видел уже не меньше месяца, как и ребенок лишь получая мутные письма. Найджелуса они смогли увидеть лишь на Рождество. Ни элегантная мантия по последнему писку моды, ни богатые украшения, ни тщательно уложенные волосы не смогли придать ему здоровый вид. Найджелус был просто чудовищно бледен, глаза запали, но при этом горели ненормальным огнем. Он сильно похудел. Руки молодого лорда откровенно тряслись, что стало особенно заметно, когда он решил выпить немного вина в честь праздника и хорошенько плеснул на скатерть. Губы Певерелла – варварски искусанные и немного посиневшие – видимо немели и с огромным трудом складывались в слабую улыбку. Весь вид молодого человека пугал, казалось, он находится либо на пороге смерти, либо сумасшествия. И Регулус, и Марволо без труда узнали знакомые симптомы, несмотря на то, что младший из них все еще надеялся, что долгая ночь перед его первым Балом просто приснилась ему.

Впрочем, и в таком состоянии молодой лорд умудрялся неплохо поддерживать светские беседы с многочисленными домочадцами Блеков, станцевал несколько заводных танцев с кузинами Регулуса и безропотно согласился провести со своим гражданским супругом ночь. Так же он привез подарки абсолютно всем гостям, никого не забыв. В основном это оказались сувениры из континентальной Европы: Франции, Германии, Италии и даже Греции. Сам Том, как и всегда, получил от него целую гору разнообразных подарков, начиная от нескольких парадных мантий и шелковых чулок и заканчивая толстенными фолиантами по истории, зельям и другим наукам. Но самым главным подарком для ребенка стало то, что глубокой ночью опекун тихо приоткрыл дверь в его спальню и, сев на краешек постели, тихонько перебирал его волосы и гладил по лицу в течение нескольких часов. Все это время Том старательно делал вид, что спит, хотя возможно, Найджелус с самого начала знал о его притворстве, просто не хотел разрушать тишину ненужными словами. Утром Певерелл опять отбыл по своим делам, быстро поцеловав воспитанника в щеку напоследок. К удивлению и беспокойству Марволо, Регулус после этого визита выглядел еще и более несчастным.

***

В новом году учеба стала сложнее, но Том продолжал совершенствоваться, не пугаясь трудностей и с успехом их преодолевая. Только теперь его радужное настроение было заметно испорчено постоянным беспокойством за лорда Найджелуса, с которым больше не могли справиться редкие короткие письма. Зато часто стали приходить послания от Регулуса. Объединенные общей проблемой, они стали больше общаться, делясь с друг другом информацией и утешением. Однажды, получив очередное письмо, наследник Мракс даже подумал, что их отношения становятся нормальными для семьи. Так бы и было, если бы оба, неосознанно пока, не терзали себя ревностью.

Впрочем, все это не помешало Марволо с блеском сдать в конце года экзамены, став лучшим на курсе и удостоившись особого поздравления директора Диппета. Хотя так уж получилось,что радоваться слизеринцам было больше и нечему, ибо Кубком Школы уже третий год подряд завладевал Когтевран, а Пуффендуй ловко отхватил у них в последнем матче Кубок Квиддича.

Всю дорогу в волшебном поезде до Лондона вагоны тряслись от клятв Слизеринцев и Гриффиндорцев не отдать конкурентам в следующем годуни один из почетных Кубков. Блеки планировали летний отдых, активно зазывая Марволо в обещающую быть увлекательной поездку по Мексике.

А на вокзале Тома встречали счастливый и даже чрезмерно активный Ирвин иисхудавший, но искренне улыбающийся Найджелус. Живой и относительно здоровый.

Глава 13

– Ты что, учить меня будешь?! – встряхнул ночную тишину особняка Найджелус и хорошенько стукнул кулаком об стол. Он все еще не очень хорошо выглядел. Блек прекрасно видел, что молодой лорд с трудом борется со слабостью. Однако это было лишь слабым отголоском того, что Регулус увидел на Рождество. Ему казалось, что он уже никогда не забудет четких красных полос-шрамов на руках своего любовника, которые небезосновательно посчитал очередными попытками покончить с собой.

– А почему бы и нет? – сердито спросил Регулус. – Мог бы и прислушаться к моему мнению! Най, я старше тебя и…

– … и мозгов у тебя гораздо меньше! – огрызнулся лорд.

– Ты где-то шлялся полгода, отделываясь от меня лишь короткими письмами, а теперь еще и орешь на меня. Сам не знаю, почему все еще здесь, с тобой! – Блек вскочил со своего места и прошелся по кабинету, в котором проходил разговор. Он даже не знал, что его бесило больше: то, что они не виделись полгода из-за каких-то таинственных (но в глубине души он понимал, что очень важных) дел, или то, что пригласить его в «Старые дубы» Найджелус сподобился только в начале июля, хотя половина знати видела его на Кинг-Кросс, встречающего Марволо после школы.

– Наверное потому, что я люблю тебя, – тихо ответил Певерелл, запуская пальцы в коробку с любимыми сигариллами. Он пустым взглядом смотрел на дверь, говорить три заветных слова вслух Найджелус не любил.

– Я сомневаюсь в этом все чаще в последнее время, – безэмоционально сказал Регулус, внезапно успокаиваясь. – Что для тебя любовь? Просто постель? Мы должны доверять друг другу и поддерживать. А ты ведешь себя так, словно мы чужие люди!

– Я просто не хочу, чтобы ты загружал себя лишними проблемами, – поморщился молодой лорд, прикуривая и выпуская дым в сторону приоткрытого окна.

– Но я волнуюсь! – Регулус снова вспылил и нервно прошелся по комнате. – Где ты был, спрашиваю еще раз! Ты хоть знаешь, какие ходят слухи в свете? Поговаривают, что тебя видели в Германии, в штабе Гриндевальда! Он идет в бой, используя твой герб, символ рода Певереллов. Ты не мог проигнорировать это. Ты присоединился к нему? Или ты воюешь с ним? Я должен знать, что происходит, черт возьми! – в довершение своей небольшой тирады Блек с силой пнул стул, на котором устроился Певерелл. Мебель пошатнулась, но устояла.

– Успокойся. Я вообще не был в Германии, – нехотя признался молодой лорд.

– Что?! – потрясенно переспросил Блек. Столько блестящих теорий, предположений, которые строили он, Марволо, весь клан Блеков, все светское общество Англии. Великолепные, прекрасно аргументированные дискуссии, простые споры, дуэли, да ставки, наконец. А Найджелус… даже не был в Германии?!

– Ладно, был, но совсем недолго, в начале октября, – пожал плечами ни о чем не подозревающий Певерелл.

– Не понимаю. От каких тогда проблем ты стараешься меня оградить? – скуксился Регулус.

– Хочешь откровенности? Пожалуйста. Моя болезнь, – тяжело вздохнул Найджелус и потушил недокуренную сигариллу. Вообще-то он не собирался быть слишком откровенным, даже с Регулусом. Ни на секунду не стоило забывать о своем иновременном происхождении. Однако Гарри так устал от одиночества и постоянного давления обстоятельств.

– Ты…

– У меня обострение, – признался молодой человек с показным спокойствием, хотя на самом деле все внутри в этот самый момент вдруг задрожало то ли в испуге, то ли в нетерпении. – Последние представители рода Певереллов сходили с ума к двадцати годам,изредка протягивая еще два – три года. Мне скоро двадцать три и я не исключение. Но мне, кровь из носа, нужно протянуть еще хотя бы лет пять, пока Марволо не закончит Хогвартс. Понимаешь? – он посмотрел Регулусу прямо вглаза. И на несколько секунд у Блека появилось ощущение, что он прозрел. С этим взглядом Регулус увидел не холодного избалованного аристократа, не жесткого бизнесмена, не равнодушного опекуна или своего любовника, а человека, перед которым стоит Цель.

Однако Найджелус быстро отвел глаза, и ощущение пропало. Регулуса больше беспокоили проблемы, стоящие перед ним прямо сейчас. Болезнь. Страшная, опасная. Блек боялся ее едва ли не сильнее, чем войны, глада и мора. Его начинало трясти, едва он вспоминал жуткий блеск глаз любимого и его полную беспомощность.

– Но последние два года приступов не было, ни единого! – воскликнул он.

– У меня было лекарство, – Найджелус вскочил со стула.
– Однако… я… не могу, Мерлин, я просто не хочу им больше пользоваться! Это становится опасным, – пробормотал он нервно. – Кажется… начинает развиваться зависимость. Черт бы тебя побрал, старая ящерица! Ты знал, знал, что так будет. Ублюдок!