Последний из нас

— Цел? Руки, ноги, ничего не сломал? — Ефрем принялся ощупывать тело Грачёва.

— Я в порядке, — хотел бодро сказать Артём, но ком стал в горле.

— Эх, осколком зацепило! — капитан расстегнул куртку на груди разведчика, ощупал ранение, — Бронник защитил!

Артёма подняли, и снова группа бросилась догонять бойцов НОР, которые уже штурмовали высоту. Где-то вспыхнули рукопашные схватки, иные места, наоборот продавливались под огнём Красных. Все знали, что сейчас спешно идёт эвакуация, и обороняющиеся буду до последнего сдерживать наступление, но разве это утешало солдат, у которых стояла ясная задача: взять высоту, любой ценой! Именно «любой ценой» пугало людей, лишало веры и надежды, словно эта фраза говорила: «пути назад нет!».

— Вниз! Вниз! — падая в глубокую воронку, закричал Платков.

Артём машинально скатился на дно, за мгновения до того, как затрещал пулемёт. Закричали скошенные очередью бойцы. Наступающие сразу залегли. Рядом скатился Ефрем, Борис затащил в воронку и Захара. Впятером в яме стало совсем тесно и душно. В нос ударил кислый запах пота, гори и пороха.

— Все живы? — обеспокоенно спросил Василий.

— Да, только Тёму контузило малость, — за всех ответил Ефрем.

— Ничего, на войне бывает.

В этот момент, тень пролетела над головами вжавшихся в землю людей, и тут же упала. Тело убитого солдата скатилось на дно. Артём вздрогнул, когда окровавленная голова остановилась прямо перед ним. Крупная пулемётная пуля попала бойцу в лоб, и прошла на вылет. Входное отверстие было небольшим, и через него текла тёмная алая струйка. А на выходе, пуля снесла половину черепа. Артём с ужасом смотрел прямо в открытые, не моргающие, остекленевшие глаза этого совсем ещё молодого пацана. Мальчишка, даже младше самого Артёма.

— Боже… — только и вырвалось у парня, но никто его не услышал.

— Как прорываться будем? — начал решать вопрос Борис.

— А чёрт его знает, ребята залегли, а эти сволочи долбят, головы не поднять. Если наши там дальше не продавят, — майор махнул вдоль оборонительных траншей, — то сушим вёсла.

— Я те, дам, сушим! Поднимай людей, сейчас краснопёрые эвакуацию закончат и тогда зря всё, — злобно сказал Ефрем.

— Не осталось людей! Не поднимутся они.

— Значит тут так и будем валяться?

— Погодите, — прервал Борис, — я пока бежал, тут канавку приметил, можно почти вплотную к пулемётному гнезду подобраться.

— Далеко?

— Метрах в ста от нас.

— Э-э, ну до туда не добежим.

— Отвлечёте, и я за раз доберусь.

— Отставить Борис, — приказал капитан.

— А что, парень дело говорит, пусть попробует! — чуть было не взмолился Василий.

— Понимаю я всё, майор, что людей тебе жалко, что полягут многие, но нет другого выхода, ясно тебе?

— Ага, как же нету, просто ты, тварина, мне выбора не оставляешь, — пробубнил про себя Платков, проклиная Дерягина.

— Ребята! Товарищи! — зычным голосом закричал Платков, — На нас лежит вся надежда Республики! Никто кроме нас! В атаку, друзья! Ура-а-а! За Родину!

Сам майор подниматься не торопился, только, когда первые ряды, неохотно поднялись, он с пистолетом над головой, кинулся на врага.

— Вперёд! В атаку, братцы! Ура!

Люди бежали нестройной толпой, спотыкаясь, падая, многие не выдерживали, залегали. Но безысходность заставляла бежать на пулемёт. На лицах солдат читалось отчаяние, страх. Пулемёт стрекотал без устали, Красных в окопах осталось мало, и редкие одиночные выстрелы производились из-за бруствера. Поредевшая лавина людей накатилась на укрепления. Завязалась рукопашная. Пулемётное гнездо — полукруг, выложенный из мешков с песком и небольшой бойницей — взорвали гранатой.

— Штаб где? — на ходу крикнул Борис.

— За мной! — Платков лично, оставив своих солдат, повёл разведчиков небольшим узким окопом, служившим для связи войск.

Всё шло по плану — штаб отрезали сначала артиллерийским огнём, затем окружили крупными силами спецгрупп. Разведчики остановились пред невысоким двухэтажным зданием.

— Много охраны там быть не должно, подземный ход, ведущий в лес, мы подорвали, — сообщил майор.

— Ясно. Борис, возьми Захара, и обойди дом с другой стороны, отвлеки штабистов через окно, а мы ворвёмся с парадного. Смотрите мне, лишний раз не стреляйте, нам нужна чистая форма, и документы, ясно?

— Так точно! Только, Артёма отпусти со мной, — неожиданно попросил Борис.

Дерягин раздумывал недолго — время поджимало.

— Действуй, но осторожно!

— Есть!

Пригнувшись, сослуживцы двинулись в обход зданию.

— Борис, почему ты выбрал меня? — чуть приотстал Артём, когда они оказались позади штаба.

— Скажем так: я тебе доверяю, — не оборачиваясь, ответил Тельцов.

И демонстративно передёрнул затвор автомата, давая понять, что тема закрыта. Окно было перекрыто фанерой. Её слегка прибили на пару гвоздей к стене, от ветра. Борис, молча, вопросительно посмотрел на Артёма, став справа от окна. Грачёв, взведя курок своего револьвера, так же тихо кивнул, давая понять, что готов.

С ловкостью кошки Тельцов влетел в штаб, проломив ногами фанеру. Артём сунулся с «Питоном» в оконный проём следом. Он уже решил для себя, что будет прикрывать Бориса, любой ценой, даже плевать на приказ Ефрема, «обойтись без стрельбы».

Внимание Красных было приковано именно к парадному входу, как и предполагал Ефрем. Потому, когда угроза возникла за спиной, солдаты не успели должным образом отреагировать. Тельцов ближнего ударил под колено, лишив равновесия, а бойца с винтовкой, который только и успел, выругавшись обернуться, он саданул прикладом по лицу. Артём оценила происходящее мгновенно, и выбрал цель, не попадающую на линию огня с Борисом. Это был молодой офицер, скорее всего адъютант, который целился в ворвавшегося разведчика с американской штурмовой винтовки. Он не спешил стрелять, видимо боясь задеть своих сослуживцев. «Питон» выбросил смертоносный заряд как раз тогда, когда «адъютант» направил своё оружие на Артёма. Крупнокалиберная пуля попала офицеру в шею. Он издал булькающий звук, и схватился за горло, отбросив оружие.

Ефрем, Василий и Захар, вломились в штаб, сразу, как услышали пальбу. Штабисты уже отвлеклись от входа на угрозу с тыла, и потому новое появление противника стало для них ещё одной неожиданностью. С двумя Красными группа разобралась быстро, но остался ещё второй этаж.

— Лестница! — крикнул Ефрем.

Артём уже перебрался через окно, а на лестницу бросился первым Василий, разгорячённый схваткой, и позабывший об осторожности. Одиночный выстрел прогремел особенно громко в замкнутом помещении. Платков вскликнул, упал навзничь, Ефрем молниеносно среагировал, и выстрелил в рассеивающиеся клубы порохового дыма трижды. Борис откатился за стол.

— Твари! — надрывающимся голосом послышалось сверху.

Артём оказался единственным, кто успел подскочить к лестнице, после выстрела по майору. Он хорошо видел из-под лестницы толстого офицера, раненого в ногу. Красный припал к стене, съехал на пол и целился вниз лестницы из пистолета. Грачёв просунул свой револьвер через промежуток ступеней, прицелился по толстяку, и нажал на курок. Офицер неестественно выгнулся, откинув простреленную голову назад и замер.

— Прикрой! — бросил Артёму Ефрем, вскакивая на лестницу.