Последний кольценосец

И вот, когда Фарамир уже мысленно поздравлял себя – как удачно они выигрывают время для Цэрлэга, – тот внезапно возник рядом с ним, сжимая в руке ятаган, и произнес совершенно безжизненным голосом:

– Там новенький умбарский замок, принц, – мне его не открыть. Так что сдавайтесь, пока не поздно.

– Поздно, – отрезал Фарамир. – Можем мы как-то спасти жизнь вам, Цэрлэг?

– Навряд ли, – качнул головою орокуэн. – Меня-то уж точно в плен брать не станут.

– Йовин!..

– Мы предстанем перед Мандосом рука об руку, милый, – что может быть замечательнее!

– Ну, тогда хоть повеселимся напоследок. – С этими словами Фарамир бесшабашно двинулся на строй Белых, как раз туда, где стоял сэр Элвард. – А ну держитесь, лейтенант! Клянусь стрелами Оромэ, мы сейчас забрызгаем своей кровью весь камзол вашего хозяина – да так, что ему вовеки не отмыться!

А когда зал наполнился звоном и воинственными кликами (теперь рубка пошла так, что ясно было – вот-вот появятся первые покойники), откуда-то сзади, от северной лестницы, донесся голос – вроде бы и негромкий, но разом проникший в сознание всех сражающихся: «Остановитесь все! Фарамир, прошу вас, выслушайте меня!» Было в этом голосе нечто такое, что схватку и вправду как бы приморозило на несколько мгновений, и Гепард (в плаще с чужого плеча, опирающийся левой рукою на что-то вроде костыля, а правой – на плечо сержанта Белых) достиг середины зала. Он остановился посреди всеобщего оцепенения, и тогда вновь прозвучал его повелительный голос: «Уходите, Фарамир! Быстрее!» Брошенный рукою капитана небольшой блестящий предмет несильно ударил в грудь Цэрлэга, и сержант с изумлением подобрал с пола хитрый двухбородочный ключ от умбарского замка…

Вот тут-то оцепенение разом кончилось! Фарамир с Йовин, следуя команде орокуэна, мгновенно сместились назад, к двери, сам он опять шмыгнул в погреб, а сэр Элвард, до которого наконец-то дошла суть происходящего, воскликнул: «Измена!! Они же сейчас уйдут по подземному ходу!» Пару секунд лейтенант обдумывал ситуацию, а затем принял окончательное решение и, указывая на принца мечом, прокричал сакраментальное: «Убейте его!!» Тут уж все пошло серьезней некуда. Сразу стало ясно, что Йовин, во всяком случае, больше пары минут никак не продержится: девушка, надо заметить, фехтовала превосходно, как бы не лучше принца, просто трофейный дунаданский меч был ей не по руке – тяжел. Оба уже заработали по касательному ранению (он – в правый бок, она – в левое плечо), когда сзади раздалось:

«Путь свободен, принц! Отступайте по очереди – в проход между бочками. Вещмешок у меня!»

Несколькими секундами спустя принц, вслед за Йовин, оказался в погребе. Стоя на пороге, он нанес удачный встречный удар наседавшему на него дунадану, после чего сумел разорвать дистанцию и теперь быстро пятился в темноту, в узкую щель между поставленными друг на дружку – в три ряда – пустыми бочками. «Быстрее, быстрее!!» – раздался (как ему показалось – откуда-то сверху) голос Цэрлэга. В проходе уже появились Белые – их силуэты четко выделялись на фоне освещенного дверного проема, как вдруг спереди раздался глухой деревянный грохот, похожий на обвал, и наступила полная тьма – от входа не пробивался уже ни единый лучик. Фарамир замер было в растерянности, но тут рядом с ним откуда-то возник орокуэн, схватил за руку и потащил во тьму; плечи принца задевали за стенки прохода, сзади раздавались вопли и ругательства дунаданов, а спереди, из темноты, их тревожно окликала Йовин. «Что это там случилось, Цэрлэг?» «Ничего особенного: просто я раскачал бочки верхнего ряда, обрушил их вниз и завалил проход. У нас теперь не меньше минуты форы».

Девушка поджидала их у небольшой необыкновенно толстой дверцы, выходившей в узкую и низкую, около пяти футов высотой, земляную галерею: вокруг стояла полная темь, даже орокуэн мало что различал.

– Йовин – вперед, и живо! Только палантир захватите… А вы, Фарамир, давайте-ка помогите мне… Да где же оно, черт побери?

– Что вы там ищете?

– Бревно. Небольшое бревнышко, футов на шесть. Его должны были подтащить к дверце люди Грагера… Ага! Вот оно!.. Затворили дверь, принц? Теперь подпираем ее снаружи бревном… Протискивайтесь-ка сюда. Хорошенько упираем торец… в ямку… Хвала Единому, пол тут земляной – держаться будет как надо.

Несколькими секундами погодя дверца ходуном заходила под ударами – они поспели как раз вовремя.

А наверху, в Эмин-Арнене, шла тем временем крутая разборка. Бледный от ярости сэр Элвард орал шефу контрразведки:

– Ты арестован, Гепард, или как тебя там!.. И имей в виду, сволочь: у нас, на Севере, предателей вешают за ноги – так, чтобы у них было время хорошенько поразмыслить перед смертью…

– Заткнись, болван, без тебя тошно. – устало отмахнулся капитан. Присев на ступеньки лестницы и закрыв глаза, он терпеливо ждал, пока ногу его заключат в какое-то подобие лубка: временами по лицу его пробегала судорога боли: перелом стопы – штука поистине страшная.

– В общем, ты арестован, – вновь повторил дунадан: он перевел взгляд на офицеров тайной стражи, стоящих полукругом позади своего командира, и внезапно ощутил страх – а его напугать было нелегко. Семь фигур застыли в странной неподвижности, а глаза их, обычно темные и пустые будто высохший колодец, вдруг наполнились багровым мерцанием, как у хищного зверя.

– Нет-нет, не вздумайте, – обернулся к своим людям Гепард, и багровое свечение тотчас исчезло – будто его и не было. – Пускай он считает меня арестованным, если ему так спокойнее: нам сейчас для полного счастья не хватает только резни внутри Белого отряда…

В тот же миг со двора форта донесся гомон голосов, затем дверь распахнулась, и, сопровождаемый совершенно обалделыми дозорными, вошел человек, увидеть которого они ожидали сейчас менее всего.

– Грагер… – ошеломленно откликнулся сэр Элвард. – Как вы смели явиться сюда? Вам, между прочим, никто не давал гарантий безопасности…

– Гарантии безопасности, – усмехнулся барон, – сейчас уже нужны не мне, а вам. Я пришел по поручению моего сюзерена, князя Итилиенского, – с нажимом произнес он. – Его Высочество согласен забыть все то зло, которое вы ему причинили и собирались причинить. Более того: князь предлагает план, который позволил бы Его Величеству сохранить лицо, а лично вам – головы на плечах.

ГЛАВА 30

Итилиен, Поселок.

15 мая 3019 года

Утро в тот день выдалось чудесное, и акварельная голубизна гор Эфель-Дуат (это ж надо додуматься – назвать их Хмурыми!) была столь прозрачна, что их заснеженные вершины казались невесомо парящими над необозримым изумрудным руном Итилиена. Высящийся на соседнем холме Эмин-Арнен стал на эти минуты именно тем, чем и виделся, наверное, своим создателям – не крепостью, а волшебной лесною обителью. Лучи восходящего солнца чудесно преобразили луг на окраине Поселка – обильная роса, прежде затягивавшая его благородным матовым серебром, внезапно вспыхнула неисчислимыми россыпями крохотных бриллиантов: наверное, ранний майский рассвет застиг врасплох гномов, собирающихся тут для своих ночных бдений, и они теперь попрятались по норкам полевых мышей, в панике побросав свои любовно разложенные на траве сокровища.

Впрочем, у трех или четырех сотен людей, по большей части – крестьян и солдат, собравшихся в этот час на лугу, означенная роса вряд ли вызывала какие-либо положительные ассоциации (не говоря уж о поэтических сравнениях), ибо вымочила их всех до нитки, и теперь они едва не стучали зубами от озноба. Никто, однако, не уходил, напротив – народ постоянно прибывал. К жителям Поселка присоединялись теперь и люди с дальних хуторов: весть о том, что Белый отряд поутру оставляет Эмин-Арнен, передавая свои обязанности вновь воссозданному Итилиенскому полку, разнеслась по всему краю с совершенно немыслимой скоростью, и ни один человек не желал пропустить такое зрелище. Теперь они глядели на два замерших друг напротив друга строя – черный и зеленый, на офицеров, адресующих друг другу сложные движения обнаженными мечами («Пост сдал» – «Пост принял»), и – удивительное дело! – впервые осознавали себя не переселенцами из Гондора, Арнора или Белфаласа, а итилиенцами.

Князь Итилиенский был несколько бледен и в седле, как отмечали про себя знатоки, чувствовал себя не слишком комфортно: впрочем, бледноватых физиономий с мутными взорами хватало и в рядах Белого отряда («Ох, ребята, чую, нынче ночью они там у себя в замке гуляли по-сизому…» «Да уж, вон от тех трех Белых, в заднем ряду справа, перегар небось – хоть закусывай; на ногах не стоят, болезные»). Фарамир меж тем поблагодарил Белый отряд за верную службу, церемонно попрощался с офицерами своей личной охраны и обратился к народу с речью.