Последний кольценосец

– То, что ты нас ненавидишь, – ерунда: политика иной раз укладывает в одну постель еще и не таких партнеров. Но ты что-то скрываешь насчет этого пакета, что-то важное и опасное, – и вот это уже по-настоящему скверно. А ну как там внутри просто-напросто какой-нибудь здешний государственный секрет вроде рецептуры умбарского огня или адмиралтейских карт?.. А на выходе меня берут под белы руки дээсдэшники, и я отправляюсь на галеры – лет на тридцать, а то и прямиком на виселицу в Ар-Хоране: время-то, почитай, военное, к шуткам не располагающее. Славно было бы подвести меня под статью о шпионаже, а?

– Это неправда… – вяло возразил он, не в силах разомкнуть веки; язык не слушался, хотелось не то проблеваться, не то просто сдохнуть… Интересно, а что чувствует женщина после изнасилования?..

– Неправда… – хмыкнул эльф. – Может, оно и так. Но только сдается мне, что от этого вашего подарочка все равно разит какой-то тухлятиной!

А дракон и не думал глотать приманку; он лишь лениво попробовал ее на зуб и, урча, уволок в свою пещеру – на всякий случай. Там и суждено ей было сгинуть – среди обрывков кольчуг тех рыцарей, что дерзнули бросить вызов чудовищу, княжеских венцов, золотых дароносиц из разрушенных им городов и скелетов замученных девушек… Все кончено, понял Тангорн; он проиграл этот бой, самый важный бой в жизни. Эру свидетель – он сделал все, что в человеческих силах, но в последний миг Удача отвернулась от него… от него и от Халаддина. Означает ли это, что он ошибся изначально и их миссия вообще неугодна Высшим Силам?

Тем временем в кабинет вернулся Альгали – пора закругляться. Эландар, вновь обратившийся в изысканного благообразного джентльмена, развлек своих сотрапезников свежим анекдотом, посетовал на дела, вынуждающие его оставить сие очаровательное общество («Нет-нет, у барон, провожать меня не надо, ни в коем случае; поскучайте-ка лучше вдвоем с милейшим Альгали еще минут десять»), на прощание наполнил бокалы из плоской серебряной фляжки («За нашу удачу, барон! Это настоящее эльфийское вино – не чета той дешевке, которой торгуют в «Эльфините», верьте слову») и, залпом выцедив густую темно-рубиновую жидкость, вернул на лицо полумаску и направился к выходу.

Пару минут Тангорн и Альгали сидели в молчании друг против друга, а их нетронутые бокалы стояли посреди стола как пограничные столбы. «Дражайший Эландар страхуется – как бы я его не повел, выскользнув на улицу сразу вслед за ним, – лениво размышлял барон. – Интересно, а знает ли господин младший секретарь, что при желании я мог бы немедленно выбраться из этой «Макрели» через окошко в туалете? Вообще-то может знать, хотя навряд ли… Главное – мне это уже ни к чему.

До чего ж подлую шутку я сыграл с тобою, парень, – внезапно подумал он, встретив по-детски открытый взгляд «носителя информации не своего уровня». – Может, оттого и отвернулись от меня Высшие Силы? Отвернулись – и оказалось теперь, что во всем этом неотмываемом дерьме – и с тобою, и с тем парнем на Фонарной, 4, – я купался совершенно зазря. Я подшутил над тобой, а они – надо мною; все верно – боги всегда смеются последними…»

– Знаешь, я еще некоторое время посижу, а ты – если дорожишь жизнью – линяй-ка отсюда со скоростью ветра: твои кореша-эльфы приговорили тебя к смерти. Рекомендую воспользоваться сортирным окошком – человек твоей комплекции пролезет в него без проблем.

– Даже если бы я вам и поверил, – презрительно отвечал юноша, – я все равно не принял бы избавление от смерти из ваших рук.

– Да? А почему?

– Потому что вы – Враг. Вы сражаетесь на стороне Сил тьмы, так что каждое ваше слово ложь, а каждый поступок – зло по определению.

– Ошибаешься, парень, – устало вздохнул Тангорн. – Я не на стороне темных и не на стороне светлых; я, если уж на то пошло, на стороне разноцветных.

– Такой стороны не существует, барон, – отрезал Альгали, и глаза его полыхнули огнем. – Грядет Битва битв, Дагор-Дагорад, и каждому – слышите, каждому! – придется сделать выбор между Светом и Тьмой. И кто не с нами, тот против нас…

– Врешь. Такая сторона существует… да еще как существует! – Тангорн больше не улыбался. – Если я за что и сражаюсь – так это за то, чтоб милый вашему сердцу Дагор-Дагорад не настал вовсе. Я сражаюсь за право разноцветных оставаться разноцветными, не вляпываясь в эту вашу «всеобщую мобилизацию». А насчет Света и Тьмы… Силы света, как я понимаю, олицетворяет твой хозяин?

– Он не хозяин, а Наставник!

– Пусть так. А теперь погляди сюда. – С этими словами он извлек из кармана белый, похожий на кварц камешек на серебряной цепочке. – Это эльфийский индикатор ядов – встречался с таким?

Опущенный в бокалы с эльфийским вином, камешек оба раза наливался зловещим фиолетовым свечением.

– Судя по цвету, эта отрава должна подействовать где-то через полчаса… Ладно, я – враг, обо мне речи нет; но подносить яд собственному Ученику – это как, тоже в традициях Сил света?

И тут случилось то, чего Тангорн никак не ожидал. Альгали взял ближний к нему бокал, мигом поднес к губам и, прежде чем барон успел перехватить его руку, выпил до капли.

– Вы лжете! – Лицо юноши стало бледным и вдохновенным, исполненным какого-то неземного восторга. – А если нет, то что ж с того: значит, так надо для дела. Для Нашего Дела…

– Ну, спасибо тебе, парень, – покачал головою барон, очнувшись после минутного оцепенения. – Ты даже не представляешь, как ты мне сейчас помог…

Не прощаясь, направился к выходу, а в дверях еще разок обернулся бросить взгляд на обреченного фанатика: «Страшно подумать, что будет со Средиземьем, если эти детишки возьмут верх. Может, я провел свою партию не лучшим образом, но по крайней мере я играл за правильную команду».

…Джакузи нашел в себе силы не маячить лично перед входом в «Зеленую макрель», положившись на специалистов из группы наружного наблюдения. Ни факт контакта Тангорна с эльфийским подпольем, ни личность его собеседника вице-директора ДСД сейчас не занимали – не до того. Он знал, что и судьба Республики, и его собственная всецело зависят от единственного обстоятельства – куда направится барон по выходе из «Макрели»: направо или налево, к порту или в Новый город. Знал – но сам тут изменить ничего не мог, а потому лишь молился всем известным ему богам: Единому, Солнцеликому, Неназываемому, даже Эру-Илюватару северных варваров и Великому змею Удугву. А что ему еще оставалось? И когда он наконец услыхал – «Объект вышел из ресторана, направляется в сторону Нового города», первой его оформленной мыслью стало: «Интересно, кто из них внял моим молитвам? А может, Бог и в самом деле един – просто для разных стран и народов у него разные оперативные псевдонимы и легенды прикрытия?..»

– Улицы уже обезлюдели, – озабоченно докладывал между тем старший бригады наружного наблюдения, – а объект крайне осторожен. Вести его будет очень трудно…

– …А главное – не абсолютно нужно, – рассмеявшись, продолжил за него Джакузи: теперь-то вице-директор безошибочно чувствовал – Удача на его стороне; предощущение победы, более сладостное даже, чем сама победа, переполняло все его существо. – Снимайте наблюдение, совсем. Группе захвата – действовать по второму варианту.

ГЛАВА 53

Умбар, Яшмовая, 7.

Ночь с 26 на 27 июня 3019 года

Ночная Яшмовая была пуста, однако привычка проверяться сидела в нем уже неистребимо. Впрочем, усмехнулся про себя Тангорн, если его и вправду кто-то ведет, филерам не позавидуешь: здесь не порт с его никогда не замирающей толчеей, а солидный аристократический район, на улицах которого с наступлением темноты остается столько же примерно народу, сколько и на освещающей их Луне… Хотя, если вдуматься, кому он теперь нужен – после ареста болвана Марандила… Самое важное: нужен ли он теперь самому себе? А – Элвис? Что ему сейчас точно нужно – так это тихая норка, сидя в которой можно было бы вдосталь поразмыслить вот над чем: там, в «Зеленой макрели», он не смог победить или не захотел? В последний миг испугался собственной победы, ибо всегда помнил свой молчаливый уговор с Высшими Силами: с завершением миссии завершится и его земная жизнь… И не то чтобы он там струсил, нет – просто в решающий миг поединка с Эландаром не сумел стиснуть зубы до хруста и сделать «через не могу»; не сил, не мастерства ему там недостало и даже не удачи, а упертости и куража…