Последний контакт 3
Шрифт:
Под эти мысли Касаткина прошла мимо сестринского поста и кивнула заспанной медсестре. Та при виде научника встрепенулась и встала.
— Вы чего так поздно? — безо всякого приветствия накинулась на Касаткину Лена.
— Не спится.
— И что? — девушка смотрела на Касаткину с вызовом. Ее появление в столь поздний час, да еще и в ее дежурство явно ей не понравилось.
— Вот, — Варвара протянула руку со свертком, — обещала задержанному презент. Исполняю обещание.
Медсестра Лена демонстративно поглядела на настенные часы и перегородила собой проход в изолятор.
— И что, до утра это никак не потерпит? Вы же в курсе, что часы посещения…
— Мне плевать на
Медсестра знала о распоряжении начальства, а потому нехотя уступила дорогу. Проводив Касаткину ненавидящим взглядом, она прошипела ей вслед:
— О вашем визите будет доложено начмеду.
— Да хоть президенту докладывайте по дальней связи… — буркнула в ответ Касаткина, даже не оборачиваясь. Блин, понаберут же по объявлению!
Выйдя из этой скромной перепалки явной победительницей, девушка гордо прошествовала к отсеку с изоляторами. Открыла переборку, вошла в хорошо освещенное помещение и первым делом наткнулась на вооруженного матроса из числа охранников, приставленных к задержанному. Матрос, естественно, вовсю дремал, но успел быстро проснуться от звука открывающейся переборки и даже встать по стойке смирно. Убедившись, что к нему пожаловало гражданское лицо, он расслабился и кивком поприветствовал Касаткину. Та тоже кивнула охраннику и спросила, переводя взгляд на дверь одной из палат:
— Спит?
— Вы же сами знаете, — подавляя зевок, ответил матрос, — он никогда не спит.
Варвара кивнула и даже слегка улыбнулась дежурному.
— Ну, ты же понял, о чем я…
— Да понял, понял. Не спит он. Лежит на спине, как всегда. Глаза открыты, как всегда. За последние… — он поглядел на наручные часы, — два часа не двигался.
— Значит, отдыхает. Это мне и нужно было знать, — Касаткина кивнула на электронный замок. — Открывай.
— Простите, — строго ответил матрос, красноречиво покосившись на сверток в руках Касаткиной, — с посторонними предметами не положено.
— Это простой пирог. Кормить же парня не запрещено.
— Все равно не положено! — заупрямился матрос. — Распоряжение…
— Да знаю я все распоряжения. Мне нужно втереться к нему в доверие, я должна его разговорить как-то, раз уж офицерам юстиции не удалось.
— А что, до утра это никак не подождет?
— Вы тут все сговорились, что ли? — вышла из себя Варвара. — Я, как и вы, человек подневольный. У меня есть четкий приказ — работать с этим… — тут она немного запнулась. Варвара и сама еще не знала, как лучше называть задержанного. Она определилась на автомате, а не потому, что приняла взвешенное решение, нет. Она просто доверилась интуиции. — С этим человеком. И у меня возникла идея поговорить с ним именно ночью. Поработать с его фазами сна.
— Так он же не спит!
— Не спит, как мы, — поправила матроса Касаткина. — Энцефалограммы показывают, что его мозг все же меняет ритмы сообразно нашим привычным фазам сна. То, что он при этом глаза не закрывает, — уже частности. Так, служивый, не выводи меня из себя, открывай-ка, быстро! Иначе утром придется объясняться с капитаном.
Для пущей убедительности Касаткина притопнула маленькой ножкой и изобразила, как ей показалось, максимально суровую гримасу на лице. Такие вот маски она придумывала и репетировала перед зеркалом заранее, поскольку знала, что обладает кукольной внешностью, из-за которой никто толком не воспринимает ее всерьез. Не всегда, разумеется, эти меры ей помогали, но сейчас
ее напускная суровость, кажется, сработала. Матрос заколебался.— Но я должен хотя бы проверить, что там у вас.
— Господи! — Касаткина картинно закатила глаза, развернула пирог, отломила от него добротный кусок и протянула его матросу. — На, пробуй, вымогатель! Шарлотка это.
От угощения матрос, естественно, не отказался. За весь полет он так и не удосужился завести полезные знакомства на камбузе, так что приходилось довольствоваться уставной пищей, а она, хоть и была отменного качества, все же преследовала одну единственную цель — удовлетворить суточную потребность организма космонавта в белках, жирах, углеводах и незаменимых микроэлементах. При таких вводных пище достаточно было быть просто пищей. Чаще всего это были гомогенизированные смеси, которые изредка заменялись каким-либо «твердым» продуктом из разряда запеканки или омлета. «Чтобы не забывали, как жевать», — шутили матросы и давились очередным несъедобным подобием пудинга.
Простым смертным банальная жареная картошка с луком (а на продскладе «Прорыва» имелись и такие продукты) после двух-трех месяцев полета могла показаться пищей богов. Что уж говорить о таком изысканном блюде из натуральной муки, яиц и яблок, как шарлотка! Касаткина все эти нюансы знала заранее, так что весь разыгранный ею спектакль был придуман именно с расчетом на такой исход.
«Кушай, кушай, мальчик, — удовлетворенно подумала девушка, глядя, как матрос, не мешкая ни секунды, запихал кусок предложенного пирога себе в рот. — Спать крепче будешь».
Минутой ранее, еще до того, как ступить на порог медсанчасти, она вколола в этот самый кусок пирога снотворное, коим разжилась еще два месяца назад. Первые дни после массового психоза она могла спать только на лекарствах, а потому майор Ратушняк, начальник медслужбы, регулярно выдавал ей препарат «под роспись», даже не представляя, что девушка задумает попридержать излишки до лучших времен. И вот эти самые «лучшие времена» настали. Ей позарез нужно было поговорить с пленником тет-а-тет, без посторонних ушей. А для этого необходимо было устранить охранника. Именно поэтому пирог, приготовленный золотыми руками кока Саши, оказался сегодня как нельзя кстати.
Касаткина смотрела на жующего матроса и буквально каждой клеточкой своего тела ощущала чувство стыда, ведь её первоначальный план подразумевал именно нападение на матроса исподтишка и оглушение его стазером.
Глава 2
По камере пронесся легкий мелодичный звук — сигнал разблокировки дверей, к которому Роман уже успел привыкнуть. Следом с тихим шелестом открылась и сама дверь. Кто-то вошел. Автоматически зажегся неяркий свет — на борту земного звездолета, судя по всему, уже царила ночь, но Роману все же пришлось зажмуриться.
— Это я, — прозвучал знакомый женский голос, после чего дверь за визитером закрылась. Повторный мелодичный звук возвестил о срабатывании замка.
Роман медленно перевел взгляд на вошедшую девушку. Секунд десять он потратил на то, чтобы сориентироваться — переход от сна к бодрствованию обычно столько и занимал. Роман не знал, как спят обычные люди, но подозревал, что им на пробуждение требуется гораздо больше времени. Эта его привычка спать с открытыми глазами удивляла землян, для Романа же в этом не было ничего необычного. Попробуй-ка закрыть глаза, когда твои веки парят вместе с кожей в метре от глазных яблок! Не была исключением и Варвара Сергеевна Касаткина — доктор наук, физиолог, лингвист и по совместительству научный руководитель полета на «Прорыве». Она тоже удивлялась этой особенности сна Романа.