Последний корабль в Бессмертные земли

Га-Ку вдруг страшно захотелось встать на скале во весь рост. Встать над всем этим миром и послать в пространство боевой клич, похожий на волчий вой — «Уууууу!» И пусть знают!

Вздохнув, маленький орк подавил неуместное желание. Нельзя, нельзя… Он ещё не дошёл, и не передал того, что должен. Может, на обратном пути… А лучше всего, когда не будет больше узконосых. Великий шаман знает — это случится скоро.

Мальчик перемахнул через скальный выход и вновь запрыгал по камням, спускаясь.

— Глянь, ты глянь! — Дозорный схватил товарищей за руки, таращась на кромку хребта, залитую лунным светом.

— Хм… Чего? Я не вижу? — Второй дозорный тоже принялся вглядываться, сделав ладонь козырьком.

— Да вроде как перебежал кто-то, вон там… — указал рукой глазастый страж.

— Да нет там никого… Кому там быть, на такой-то круче?

— Может, орк? — предположил третий, до сих пор молчавший.

— Хм… Да нет. Показалось тебе, Гуннар, верно говорю. Брось пялиться, нет там никого. Пойдём ещё выпьем!

* * *

— А ну навались! А ну крепче!

Колёса в рост человека со скрежетом и хрустом давили камень своими бронзовыми ободьями, и медная туша чудовища ползла, упрямо и неудержимо ползла вперёд, к своей ещё невидимой покуда цели. Сотни людей, вцепившись в канаты, двигали орудие, а позади виднелись ещё и ещё…

Носилки под балдахином, мягко покачиваясь, плыли мимо движущейся колонны. Герхем окинул взглядом войско, растянувшееся от горизонта до горизонта. Гигантская змея шевелилась, ползла, взблёскивая на солнце чешуёй доспехов и шлемов, и в медленном движении этом чувствовалось желание убивать. По бокам, вдалеке от дороги, маячили отряды боевого охранения, призванные предупредить внезапное нападение из засады… Владыка усмехнулся. Какая засада? Во-первых, у Архона нет таких войск, чтобы остановить подобную силу, а во-вторых, им сейчас не до этого. Самур Первый вычищает копьями и мечами наследство, доставшееся от Арха Последнего. Тех, кто не внушает доверия, и тех, кто просто не нужен. Ему лично, новому правителю города Архона. Самуру Первому и, судя по всему, последнему.

Герхем нащупал мошонку постельного мальчика-бачи, лежавшего нагишом у ног господина, крепко сжал её. Мальчишка сдавленно пискнул.

— Терпеть, — коротко приказал Владыка, и мальчик замолк, закусив губу и дрожа всем телом. Герхем почувствовал слабое возбуждение. Его давно уже не привлекал секс как таковой. Его привлекали мучения жертвы.

— А ну быстрей! Не отставать! — Голоса командиров, доносившиеся снаружи, сквозь занавеси паланкина, врывались в уши, будто звуки ударов. Щёлкали бичи, подгоняя тягловых рабов и ослов, вьючных и запряжённых в повозки. Обоз великой армии, призванный вывезти из Архона всё, что можно вывезти. Что касается самого города, он Владыке Сидоммы не нужен. Камень на пути к проклятой Гиамуре, который следует убрать с дороги.

Герхем усмехнулся. Да, жертв и мучений у архонцев на этот раз будет много. Очень много.

Навстречу паланкину Владыки голые рабы рысью несли лёгкие одноместные носилки.

— Что скажешь, Гевар? — не дожидаясь церемоний, спросил Герхем, едва экипажи поравнялись.

— Всё в порядке, мой господин. — Начальник тайной службы перешёл в паланкин, рабы, удерживающие его на плечах, чуть покачнулись. — Боевые скороходы высланы вперёд, засады будут расставлены чуть не до самого Архона. Думаю, они узнают новость не раньше, чем за четыре дня до подхода войска к стенам.

Владыка усмехнулся.

— Если только уже не знают.

— Такую возможность я не исключаю. — Гевар склонил голову. — Сидомма слишком большой город, чтобы в нем не было предателей и шпионов, мой господин.

* * *

— Да пошёл уже, скотина!

Осёл орал и брыкался, не желая двигаться дальше, несмотря на усилия двух мужчин, тянувших его на поводу. Клоп, наблюдавший за сценкой, выругался — уже который раз этот упрямый осёл доставлял проблемы. И вообще, подсунули негодную скотину… У других караванщиков ослы как ослы, ведут себя вполне прилично, а эти… Не умеет он выбирать ослов. Корабли, другое дело.

— Позволь спросить, почтенный, отчего у тебя все ослы мягче пуха, а мои как проклятые? — обратился пират к сухому старику в крашеных шерстяных одеждах, купцу из Гиамуры. Гиамурец усмехнулся.

— А ты не пробовал давать им морковь, уважаемый?

— Морковь? — Клоп потянулся чесать в затылке. — Не пробовал… У нас есть только сено и немного ячменя…

— Оно и видно, что ты из Сидоммы. Ослы не люди, уважаемый. Их нельзя только бить.

Купец окинул опытным взглядом вьючных животных.

— Они у тебя сильно недогружены, и не должны упрямиться. А вон этот вообще почти пустой…

— В тех коробах были как раз ячмень и финики, почтенный, но мы их уже изрядно подъели.

— Так разложи груз ровнее. — Старик улыбнулся. — Вон тот сундук можно облегчить. А то твои люди несут груз на руках и ещё тащат на себе ослов.

— Тот груз неделим, папаша, — Клоп уже жалел, что встрял в беседу. Чрезмерно молчаливый торговец вообще-то подозрителен, однако беседа — палка о двух концах. Купцы народ ушлый и порой неумеренно догадливый.

— Ну я так и понял. — Старый гиамурец улыбнулся шире. — Похоже, это ваш главный груз. Если не единственный, как я понимаю.

* * *

— Ванна готова, мой господин. Когда подавать завтрак?

— Попозже, Гунго, я пока занят.

Слуга согнулся в поклоне и исчез с глаз. Огурх вздохнул — вот она, жизнь, даже утреннее омовение и то некогда совершить…

«Довожу до сведения твоего, господин мой, что караван с товарами отправлен по твоему повелению ещё вчера. Ткани доброй сто локтей, есть медь, дюжина слитков, и прочие товары, что ты указал. Нужной тебе соли достать я не успел, за что нижайше прошу простить меня. Отправлю со следующим караваном»

Муха, невесть откуда взявшаяся, с жужжанием принялась носиться над головой. Огурх примерился и одним движением сбил её на пол. Мушиное тельце хрупнуло под сандалией, оставив на полу неопрятный след. Писец поморщился, вздохнул. Да, не удалось ему достать рецепт огненного порошка. Ни одного упоминания в документах. А в остальном всё верно. Сто тысяч воинов Сидоммы, хорошо вооружённые, вчера вышли в поход, везя с собой дюжину медных орудий…

Отложив тонкое перо, каллиграф подул на записку, просушивая чернила. Скатал её и осторожно опустил в крохотную камышовую трубочку, покрытую лаком. Запечатав капсулу воском и ткнув перстень-печатку, вздохнул. Вот она, жизнь — такие сведения стоят кучу золотых колец, а платят?..

Вообще-то Огурх, чего греха таить, жил неплохо. Во всяком случае, лучше иных собратьев по профессии, жрецов-каллиграфов. Собственный дом, слуги, утром — ванна для омовения, а не лохань и кувшин… И деньги архонцев тут играли не последнюю роль, кстати. Однако так ли должен жить человек его ума и таланта?

Голуби в деревянной клетке заволновались, загулькали, предчувствуя работу. Выбрав одного из трёх сизарей, Огурх тщательно привязал к лапке послание и задумался — не продублировать ли? С одной стороны, послание важное, а с другой, — клетка со свежими почтовыми голубями застряла где-то на торговых путях из Архона. А теперь, судя по всему, никаких караванов и вовсе долго не будет… А будут ли они вообще?