Последний кудесник Руси

— Чего-чего, а совести у него нет, — вздохнул Алексей, качнув головой, — чего нет, того нет.

— В этом ты прав, Алёша. Хотя вдругорядь он держит гордую осанку, считает себя честнейшим и порядочным. Может даже заявить: «Я не из таких, чтобы грабить нагих».

Алексей его поддержал, усмехнувшись:

— Каждый осёл мнит себя мудрецом, плешивая обезьяна — красавицей, а заяц — отчаянным смельчаком.

— Увы, сие правда. Увы.

— К вам он заявился по той причине, что в этом деле имеет серьёзный материальный интерес. Потому может на всякое пойти. Что же теперь будет? — встревожился Алексей.

— С кем?

— Ну, с вашим домом?

— Моя изба стоит не одну тыщу лет, даст Всевышний, простоит и ещё столько же.

— Но вы же слышали, вашу землю продали! Со всем, что на ней находится! Они вас заставят всё снести.

— Руки коротки. Я сам виноват. Отвлёкся на гостя, потому лишь оный сумел подкатить. Потом пусть приезжает хоть каждый день, он мя не найдёт, не увидит… Я думаю, что лучше: заставить его забыть про нас или оставить всё на самотёк? Не хочется лишний раз мешать естественному ходу событий.

— И к чему вы склоняетесь?

— Постараюсь осторожно отвлечь его внимание на другие дела, куда паче важные. Чуток-чуток, на самую малость. Подброшу мыслишку: земля продана, вот пусть новый владелец сам и разбирается. Его земля — его забота, а он тут не при чём…

Вечером за самоваром Алексей решился спросить про странного гостя в набедренной повязке.

— Как мне показалось, он похож на индуса.

— Так он и есть индус. Потому и похож, ибо самый натуральный индус, — тонко, одними губами, усмехнулся Ванюшин.

— Он тоже… ну, кудесник, как вы?

— Кудесники у нас, на Руси, у них такие называются иначе. Он — необлыжный… ну, настоящий йог, махариши.

— Настоящий йог?

— Да, такие никому своих способностей прилюдно не демонстрируют, мил-человек, они живут вдали от людей — в дебрях лесов, в горах, в пустынях, в пещерах. В их округах людям живётся гораздо лучше, они благо творят, но делают сие незаметно.

— И сколько же он до своей Индии пешком шагать-то будет?

— Минуту, не больше. И того много для такого пути.

— Минуту?! Как так? Индия от нас вон ведь где!

— Не понимаешь?

Кудесник взял листок бумаги и карандаш. На противоположных краях поставил по точке. Показал на них:

— Предположим, здесь мы с тобой, а вот здесь его пещера в Гималаях. По прямой — тысячи километров. Так?

— Так. И что?

Ванюшин согнул листок и свёл две точки:

— Смотри, они рядом. Далеко шагать не надо.

— Боже мой! Вы можете совмещать различные точки пространства?

— Да, примерно так. На самом деле всё гораздо сложнее.

— Так вот почему вас больше не найдёт чиновник и тот, кому он продал землю: в этот раз он попал к вам чисто случайно, на самом деле ваш дом и всё прочее находится в совершенно ином месте.

— Молодец, есть знатная голова на плечах! Хвалю!

— И где же ваше обычное место?

— Прости, Алёша, я умолчу об этом. Не заставляй мя кривить душой, дабы не врать. Мне это вельми неприятно. Буду весьма признателен, ежели оставишь свои вопросы.

— Наверное, вы не один такой. Ну, кудесник, ведун, живущий вот в таком месте, куда попасть невозможно. Как в град Китеж.

— Это верно. В град Китеж может попасть токмо оный, кому вход будет открыть.

— Град Китеж действительно существует?

— А ты как думаешь, мил-человек?

— Раньше считал, что это лишь миф, сказка. А после знакомства с вами начинаю думать иначе.

— В разных краях и далях немало «кудесников» — волхвов, друидов, ведунов, гуру, риши и махариши. А я такой в России последний, больше несть. Других кудесников несть, нетушки. Увы, увы, увы. Всё несовершенство русского мира теперь лежит на совести моей…

— Последний кудесник России? Почему — последний?

— Последний кудесник Руси. А почему последний — это долго объяснять. Сам в состоянии догадаться без всяких объяснений. Понятливому достаточно лишь намёка. Рыба без воды жить не может. И елико много рыбы, и елико вельми она большая, сильная, здравая — зависит от количества воды в том водоёме, в котором она обитает… Так и тут.

— Насколько я понимаю, вы легко могли сделать так, чтобы мы с вами не встретились. Тут много вариантов, назову самый простой: сделали бы попрочнее камеру моего колеса, ничего бы не случилось, я бы благополучно доехал до Лобовки, не узнав вас… Вылечив меня, могли бы заставить всё забыть. А вы оставили меня, фактически сделав свидетелем ваших поистине волшебных способностей. Я давно задаю себе вопрос: зачем? У вас же явно имеются какие-то планы в отношении меня.

— Не скрою, всё именно так. Прельстило мя то, что хотите непременно познакомиться со своим любимым писателем Александром Зиборовым. Перед нашим расставанием я возьму с вас слово — крепкое-крепкое, самое крепкое! — что вы никому и ничего обо мне не скажете. За одним исключением — именно этому писателю, ему можете поведать всё, что сочтёте нужным.

— Странно. Вы держитесь в тени, в безвестности, а разрешаете открыть вас писателю! ПИСАТЕЛЮ! Он же непременно напишет об этом, как пить дать! Как может писатель не писать, это как птице не летать, а рыбе не плавать! Вы же это понимаете!

Кудесник улыбнулся:

— Пусть себе пишет, что ему взбредёт в голову. Не возбраняю.

— Как это понимать?

— Ты же знаешь игру в «испорченный телефон»? Это буде по цепочке на ухо передают какую-то фразу. Вначале могут сказать «кричи ура», а последний выкликнет — «молчите, караул».

— Не совсем улавливаю вашу мысль.

— Ты тут видел далеко не всё, не всё понял именно так, аки это происходило на самом деле. Расскажешь писателю, а «мысль изречённая есть ложь», — он поймёт на свой лад, напишет по-своему, что-то приврёт… ну, домыслит, приукрасит, добавит, убавит. А ещё есть и читатели, они тоже поймут каждый по-своему. Ежели ещё и критики вмешаются, то вообще произойдёт во всём разнобой, ни в одном слове двое не сойдутся. Так что мне опасаться нечего. Знаю, расчёт верный!.. Тем паче, что оный писатель — фантаст, сказочник, юморист. К тому, что он напишет, отнесутся аки к фантастике, сказке, шутке…

— Вы правы, — не мог не согласиться Алексей. — Тонкий психологический расчёт, просто тончайший. Всё очень и очень логично.

— Не знаю, насколько и что тонкое-логичное, а теперь аки насчёт полдневной трапезы, дорогой гость? Пора уже обедать…

— Не скажу, что в животе кишка кишке бьёт кишкою по башке, но я не против обеда, — живо ответил Алексей и, видя недоумение на лице кудесника, пояснил: — Недавно прочитал это — про кишки — в книге русских пословиц и она мне почему-то вспомнилась. Само собой вырвалось.